Результаты поиска

Henrik Meinander: Winter War is still understood as the existential experience and symbol of our independence will in the Finnish memory culture Finnish historian, a foreign member of the Royal Swedish Academy of Sciences the biographer of Mannerheim Professor Henrik Meinander talks with Alexander Stykalin on the Finnish national memory issues See on Russian the books of Henrik Meinander: История Финляндии. Пер. со шв. М., Весь мир, 2008, 238 p. (new edition - 2017). Translation by Zinaida Lindén; Финляндия, 1944: Война, общество, настроения. М., Весь мир, 2014, 395 p. Translation by Zinaida Lindén. A.S. How Finnish historians assess nowadays the period of Finland's presence in 1809 - 1917 as part of the Russian state while maintaining a special, autonomous status? Could we say about any continuity between the “Swedish” and “Russian” periods of Finnish history? How favorable were in the 19th century conditions for national cultural development? And how strongly the mood in Finnish society, its aspirations for independence, were influenced by the policy of Russification, more intensive since the end of the 19th century? We know the fact that today Finland in all respects takes one of the first places among the most prosperous countries in the world. Maybe its more than 100-year stay under the scepter of the Russian crown did not slow down its national development too much? H.M. Yes, the so-called Russification naturally intensified the Finnish attempts to defend the autonomy of the Grand Duchy, but this process of a gradually growing emphasis of the own nation and its specific nature took place in all parts of Europe. The 108 years as a Russian Grand Duchy had a decisively positive impact on this development. Had Finland remained a part of the Swedish Kingdom a similar strive for independency would never had got as much support as under the Russian rule, since Finland was and is still crucially as society with Swedish features with its Lutheranism/Social Democracy/Social liberalism, rule of law and strong civic society. A.S. How do Finnish historians explain the fact that in 1917 it was not the Russian provisional, but the Bolshevik government that granted Finland complete independence? H.M. Lenin granted Finland its independency in order to get the Finnish Social Democrats to start the revolution, not to create an independent Finland. The provisional government and white Russia would never have accepted a such agreement. Therefore the victory of the Bolshevik rule was favorable for Finland, but not for the Russian people and long-turn development of its society. A.S. Do Finnish historians today pay attention to the Finnish civil war that took place in January-May 1918 (at least 35 thousand people died during it)? Is this war considered today as the result of expansion of Bolshevism, as an attempt to export the world revolution and the response of Finnish society to this attempt? And how is today seen and estimated by scholars not only the red, but also the white terror in Finland during the civil war? (about 80 000 people were arrested, deported to concentration camps, more than 7000 were executed as a result of white terror, many died in camps and prisons) H.M. Yes, the war is today increasingly understood by Finnish historians as a chain-reaction of the World War and its Russian consequence, the revolution. The white terror has been thoroughly sorted out in a large national project, see the English website: http://vesta.narc.fi/cgi-bin/db2www/sotasurmaetusivu/main?lang=en A.S. How Finnish historians assess today the interwar period of national history, was this period successful as concerns economic growth, the development of national-state institutions? How they assess the measures to limit left movements, noisy trials of Communist Party activists (for example, the case of Toivo Antikainen, which had an international response)? And other question: how the news of mass Stalinist repressions in the Soviet Karelia, which touched also the Finnish communist emigration, influenced domestic politics in Finland? H.M. The fear of a new red revolution and war with Soviet Russia had a strong impact on the Finnish society up until the outbreak of Winter War. The same kind of anti-Communist measures took place also in the other new states born out of the former Russian empire. But contrary to them, Finland could due to its cultural heritage (rule of law, strong civic society, Scandinavian contacts) and more peripheral position maintain its parliamentary democracy. The Stalin terror was naturally noticed in Finland and had a crucial impact on the Finnish defense will. A.S. What place does the Winter War of 1939-1940 occupy in Finnish national memory? We don’t justify Stalin of course but do Finnish historians recall that the Soviet attack was preceded by lengthy and unsuccessful negotiations, during which the Soviets initially proposed Finland to agree on a joint rebuff in case of Hitler’s troops landing in Finland, and then requested a number of islands for rent, offering some territories of Soviet Karelia as compensation? And that in September 1939, after the conclusion of the Soviet-German pact, Finland was proposed by the USSR to conclude a non-aggression pact, which implied the creation of Soviet military bases on Finnish territory?Negotiations on the base of new Soviet demands (including the removal of the border from Leningrad with certain territorial compensations) continued further. Does Finnish historiography raise the question: may be it was preferable for Finland to accept the conditions of Stalin in order to avoid an attack by the USSR?(We know meanwhile that no country expressed its readiness to provide direct military support to Finland in the event of an attack by the USSR. By the way, after all, even Mannerheim called on the government to seek a compromise solution). Do Finnish historians also take into account, when speaking of Soviet pressure, the factor of ensuring the security of Leningrad in the conditions of the outbreak of World War II? And in the same connection: was it the pressure of domestic public opinion that played a decisive role in the fact that the position of Finland turned out to be so uncompromising? H.M. Yes, starting with the last question, the Finnish government felt a strong pressure from the domestic public opinion in 1938-1939 and saw therefore even small compromises with Moscow as impossible. The trust in the Soviet Union was simply too small after 20 years of a rather hostile relationship with it. Mannerheim was for military reasons prepared for a retreat strategy, but did not get support for his opinion. In the short run a deal with Soviet Union in Autumn 1939 would have been successful. But in the long run it would have ended as with the Baltic states, that is, with three occupations and disastrous consequences for the civilians. Therefore Winter War is still understood as the existential experience and symbol of our independence will in the Finnish memory culture. A.S. How seriously did the USSR pursue the goal of Sovietization in Finland in 1939, creating the puppet government of Kuusinen? Can we say that the Soviets already in 1939 pursued towards Finland the same goals that were realized in 1940 towards the Baltic states? Or maybe the creation of the Kuusinen government was some kind of improvisation measure taken only in view of the resistance of the Helsinki government, and this was no more than one of the instruments of pressure on Finland? Other words, maybe it was more important for the Soviet Union not to export communism, but to persuade any Finnish government, even anticommunist, to make concessions? Or maybe Stalin abandoned the plans of Sovietization, making sure that the country's population fully supported their legitimate government, and fearing, moreover, interference in the conflict of the Western powers and, in fact, the outbreak of war with Great Britain and France? And why did the USSR not dare to Sovietize the country in different conditions, in 1944-1945? It was real assessment of the balance of domestic political forces in Finland? But in Poland, Hungary or Romania, this balance was just as unfavorable for the Communists. Or maybe it was just the awareness of the Winter war experience that played a decisive role in the Soviet choice in 1944-1945? H.M. The main source for any analysis of this matter is the secret appendix Molotow-Ribbentrop pact, which clearly indicates that Stalin planned to re-establish Finland as a Russian buffer zone. Why should he have allowed Finland to keep its liberal democracy and independency? In 1944-1945 the Red Army was forced to focus on the war against Hitler. This made later a crucial difference between Finland and all the other small states between Russia and Germany. Finland was not occupied by the Red army and was therefore also much better prepared for a potential guerilla warfare, which of course made Moscow less eager to test the Finnish defense will. A.S. Is the determined armed confrontation of Soviet military expansion considered as a matter of national pride for the Finns? And by the way, is it possible, according to Finnish historians, to consider the Winter War of 1939-1940 as an integral part of World War II or was it some kind of isolated conflict? And what role did outside aid (armament supplies, volunteers) play in successfully repelling aggression? And how real, according to Finnish historians, would be the creation by the Western powers the front against the USSR to support Finland in early 1940? H.M. Yes, the successful defense of the Finnish independency is still a crucial part of our national identity. I belong to those Finnish historians who would prefer to see the wars in one larger context. The foreign support was rather important, especially the one from Sweden. The Western powers were actually not aiming to support Finland but to occupy the Swedish iron ore fields, which were crucial for the German war industry. According to my colleague Kimmo Rentola, Stalin was misled by his spies in Great Britain, who claimed that the British had plans to bombard the oil fields in Caucasia, and was therefore willing to end the Winter War. A.S. How is the personality of Mannerheim, his historical role both in 1918 and in 1939-1940, estimated today in Finnish historical literature? And what role did the famous Mannerheim line play in the country's defense in 1939-1940? Could we say or not that it became the subject of some myth-making? H.M. I can not give you a short answer to this question. Read my Mannerheim-biography, which will published in Russian by Ves Mir in 2020. A.S. How is assessed today by Finnish historians the Soviet-Finnish War of 1941-1944 (according to Finnish historiography, the "continuation war")? Were any attempts made to maintain neutrality in the World War II? And how is evaluated the very fact of Finland’s participation in the World War as an ally of Nazi Germany, coordinating its military plans with it, its occupation of vast territories of Karelia and its participation in the blockade of Leningrad, which caused huge civilian casualties? We remember also that the attempts of the Finnish troops to cut off the strategic road to Murmansk led to the declaration of war against Finland by Great Britain, although at first London was sympathetic to Finland's desire to restore the borders of 1939. And do historians touch the uncomfortable question of the brutal attitude of Finnish troops towards the civilian population in occupied territories and towards prisoners of war (thousands of people died of starvation)? H.M. These are also huge questions, which I partly answer in the article enclosed to this letter (see in the attachement the fragment from: Joining Hitler’s Crusade. European Nations and the Invasion of the Soviet Union, 1941. Cambridge University Press, 2017). After the Winter War the Finnish government tried to keep out of the war by seeking an alliance with Sweden, but neither Moscow nor Berlin accepted such an arrangement. The only realistic choice for Finland to maintain its independency was therefore the alliance with the Germany, especially since the Finnish leadership was informed by Berlin that Molotov in November had required that the Soviet Union should get a stronger grip of Finland. The harsh treatment of the Soviet POW and civilians has been thoroughly investigated in a large research program, see the English website: http://kronos.narc.fi/frontpage.html A.S. Let's talk about the new Paasikivi-Kekkonen course that Finland pursued for several decades, building special relations with the USSR and distancing itself from NATO. How is it estimated by historians today and what considerations stood behind this course? Was it based on the desire to neutralize the potential Soviet threat by paying a certain price for it? Or maybe there was, to some extent, also economic calculation? (as we know, the Soviet leaders always perceived Finland as a reliable economic partner, not to mention the use of Soviet-Finnish relations as some kind of showcase for demonstrating to the world the USSR’s openness to the development of fairly friendly relations and close economic ties with a non-communist country). Do you think such kind of course could be useful for Your country even today? And were there any alternatives to this course in the 1950s –1980s? (We know of course that special relations with the USSR were fully combined with active European politics, the role of Finland in initiating the pan-European process was really remarkable, and the first OSCE meeting was held in 1975 in Helsinki, where Basic European Treaty was signed). And yet, do some historians today affirm that Finland has made too large concessions to the USSR? And do Finnish politicians today consider this foreign policy experience of the second half of the 20th century relevant? H.M. Also a very large question that has resulted in numerous investigations and public discussions. Yes, the new pragmatic relationship with the Soviet Union was a necessity, which in economic and societal terms was clearly favorable for Finland, although the Soviet influence on Finnish domestic politics was sometimes problematic. Some politicians (especially former Communists) claim and believe that Finland could maintain its Cold War relationship with Russia, but in practice Finland is so strongly connected through EU and Sweden to NATO that such an order is not possible. Finland is following the Swedish path. It is not formally a member of NATO, but has since 1994 systematically strengthened its military capacity in co-operation with USA and its European NATO-partners. This is all well known by the Russian government. H.M. There is a more particular question in the same connection. How is estimated today by scholars the political role of the Finnish Communist Party in the 1950s – 1980s, which almost completely preserved the legacy of Kuusinen (we know of course about his role in 1939-1940), and received direct advice from him till the last days of his life in 1964? Were the Finnish communists only the agents of Moscow or also a positive factor that contributed to the establishment of normal interstate relations with the neighbor USSR? Do Finnish leftists distance themselves from this legacy now? And is it possible to say that the favorable trend in the development of good neighborly relations between our two countries in the years of Soviet communism was to some extent violated in the 21st century? H.M. The Finnish Communists maintained their close connection to Moscow up until the late 1980´s, even if the majority within the party had no illusions of how the Soviet Union in practice functioned. The domestic trust in the Finnish communists could therefore never be complete. Most leftists have since 1990’s distanced themselves from their Cold War legacy, but some of the Finnish hardliners who were educated at the party school in Moscow have probably maintained their opinion. The more troublesome questions of the Finnish-Russian relationship are all connected with the friction between Russia and EU. Yet generally speaking, Finland has been able to maintain a rather good relationship with Russia despite the EU-sanctions and its deepening co-operation with USA and NATO. A.S. The history of some territories which were part of Finland and now are part of Russia does occupy some place in the Finnish historical memory? And is the idea of ​​Greater Finland being cultivated now in some political circles? And does any of the Finnish historians study the processes of national construction in the Soviet Karelia? If does, to what conclusions have come the researchers? H.M. The loss of Karelia is naturally still remembered in those families that had to leave their homes, but otherwise it is not anymore an issue in Finland. A few number right-radicals might still dream of a Greater Finland, but certainly not average Finns. The cost of recovering the badly damaged infrastructures in Karelia would be enormous. A.S. Is there a response today in Finland to speculations in nowadays Russia (the pro-government Russian military-historical society is also involved) regarding Sandarmokh in Karelia, where allegedly not the victims of Stalinist terror, but Soviet prisoners of war shot by Finnish troops are buried? H.M. The question has got some notice in the Finnish media, but is understood by Finnish historians as part of the Russian history politics. The deaths and killings of Soviet POWS and civilians, as well as where they took place, has been thoroughly sorted out in the research project mentioned above: http://kronos.narc.fi/frontpage.html Henrik Meinander

См.: О проекте "Мониторинг исторической политики" Хроника исторической политики: - январь 2020 - декабрь 2019 - октябрь 2019 - сентябрь 2019 - август 2019 - июль 2019 - июнь 2019 - май 2019 - апрель 2019 - март 2019 - февраль 2019 - январь 2019 1 ноября. Германия-РФ. Падения Берлинской стены. Высказывание. Михаил Горбачев опубликовал статью в честь 30-летия падения Берлинской стены. СМИ: «Главную роль сыграл народ». https://www.novayagazeta.ru/articles/2019/11/01/82587-glavnuyu-rol-sygral-narod?utm_source=push 1 ноября. История России. Административные инструменты. Рособрнадзор предложил ввести обязательную контрольную по истории для всех выпускников российских школ, с учетом программ региональной истории. СМИ: «Рособрнадзор предложил ввести обязательную контрольную по истории». https://ria.ru/20191101/1560479333.html?fbclid=IwAR1Cu-B3K3KWjBNJ8Y6UOFnDlxeaxn4O8dJcP_TM85A_F0kQdZ0cpINn8Q4 2 ноября. История России. Новый историко-культурный стандарт. Административные инструменты. В Российском историческом обществе (РИО) прошло заседание рабочей группы по совершенствованию Концепции нового учебно-методического комплекса по отечественной истории, на котором обсудили переход на новый историко-культурный стандарт. СМИ: «В Доме РИО обсудили совершенствование историко-культурного стандарта» https://historyrussia.org/sobytiya/v-dome-rio-obsudili-sovershenstvovanie-istoriko-kulturnogo-standarta.html?fbclid=IwAR2ZZg2mVxS8fp20c21c4YbKUSGSNYTNY9Lw7OcarI-iFUdhhsE6RTkgC5U 3 ноября. Сталинские репрессии. Коммеморация. На этикетку «Советского шампанского» добавят дату «1937». СМИ: «На этикетку «Советского шампанского» поместят цифры «1937»». https://www.znak.com/2019-11-03/na_etiketku_sovetskogo_shampanskogo_pomestyat_cifry_1937 4 ноября. Германия-РФ. Падение Берлинской стены. Коммеморация. В Берлине отмечают 30-летие падения Берлинской стены. СМИ: «В Берлине началось празднование 30-летие падения Берлинской стены». https://www.dw.com/ru/%D0%B2-%D0%B1%D0%B5%D1%80%D0%BB%D0%B8%D0%BD%D0%B5-%D0%BD%D0%B0%D1%87%D0%B0%D0%BB%D0%BE%D1%81%D1%8C-%D0%BF%D1%80%D0%B0%D0%B7%D0%B4%D0%BD%D0%BE%D0%B2%D0%B0%D0%BD%D0%B8%D0%B5-30-%D0%BB%D0%B5%D1%82%D0%B8%D1%8F-%D0%BF%D0%B0%D0%B4%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D1%8F-%D0%B1%D0%B5%D1%80%D0%BB%D0%B8%D0%BD%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B9-%D1%81%D1%82%D0%B5%D0%BD%D1%8B/a-51103220 4 ноября. День народного единства. Коммеморация. Патриарх Московский и всея Руси Кирилл и Президент РФ В.В. Путин возложили цветы к памятнику Минину и Пожарскому на Красной площади в Москве. СМИ: «Путин возложил цветы к памятнику Минину на Красной площади». https://tass.ru/obschestvo/7077294 4 ноября. День народного единства. Коммеморация. Краснодар Член Комитета Госдумы по физической культуре, спорту, туризму и делам молодежи Дмитрий Пирог встретился с молодежью в Краснодарском государственном историко-археологическом музее-заповедника имени Е.Д. Филицына. На встрече Пирог выступил в качестве почетного спикера на тему: «О важности сохранения единства народа в современных реалиях». «Это один из самых молодых государственных праздников Российской Федерации. Впервые он отмечался 4 ноября 2005 года. День народного единства был учрежден в память о событиях 1612 года, когда народное ополчение под предводительством Кузьмы Минина и князя Дмитрия Пожарского освободило Москву от польско-литовских интервентов. Также ярким примером служит Великая Отечественная война, в ходе которой наши предки вставали друг к другу плечом к плечу и вместе изгнали оккупантов с родной земли. В России проживает более 190 народов и, конечно же, многие наши западные партнеры пытаются играть на этом, ослаблять наши позиции, провоцируя межэтнические конфликты. Как мы помним из истории, эти методы использовались и ранее, но все оказалось тщетно. Их ошибка в том, что они принимают многонациональность государства как слабость, а в этом испокон веков наша сила». СМИ: В День народного единства Дмитрий Пирог встретился с молодежью http://komitet6.km.duma.gov.ru/Novosti/item/20460694/ 4 ноября. Вторая мировая война. Коммеморация. Президент РФ посетил выставку «Память поколений: Великая Отечественная война в изобразительном искусстве» в Центральном выставочном зале «Манеж». СМИ: «Осмотр выставки: «Память поколений: Великая Отечественная война в изобразительном искусстве»». http://kremlin.ru/events/president/news/61962 5 ноября. Германия-РФ. Падение Берлинской стены. Высказывание. Президент Германии обратился к Горбачеву с благодарностью в честь 30-летия падения Берлинской стены. СМИ: «Президент Германии поблагодарил Горбачева по случаю 30-летия падения Берлинской стены». https://tass.ru/mezhdunarodnaya-panorama/7079576 https://lenta.ru/news/2019/11/06/thatswhy/ 6 ноября. Германия-РФ. Холокост. Коммеморация. В Берлине в независимом американском колледже «Touro College Berlin» состоялась лекция сопредседателя центра «Холокост» профессора РГГУ Ильи Альтмана на тему «Холокост в СССР: изучение и мемориализация». СМИ: «Холокост в СССР. Лекция в Берлине». http://holocf.ru/%D1%85%D0%BE%D0%BB%D0%BE%D0%BA%D0%BE%D1%81%D1%82-%D0%B2-%D0%B1%D1%8B%D0%B2%D1%88%D0%B5%D0%BC-%D1%81%D0%BE%D0%B2%D0%B5%D1%82%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%BC-%D1%81%D0%BE%D1%8E%D0%B7%D0%B5-%D0%B8%D1%81/ 7 ноября. Культурное наследие. Юридические инструменты. Внесены изменения в Федеральный закон «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации». «В соответствии с законопроектом устанавливается, что государственная историко-культурная экспертиза будет проводиться только в отношении работ по реставрации объекта культурного наследия и приспособлению для современного использования. Для проведения работ по консервации, ремонту и противоаварийным работам, в ходе которых не затрагивается предмет охраны объекта, разработка проектной документации на данные работы, а также проведение государственной историко-культурной экспертизы не потребуется». СМИ: «Заседание Правительства (2019 год № 37)». http://government.ru/meetings/38289/ 7 ноября. Словакия-РФ. Вторая мировая война. Коммеморация. В МГИМО прошла Международная научная конференция, посвященная 75-й годовщине Словацкого национального восстания. Председатель Госдумы РФ В.В. Володин: «Сегодня историю пытаются переписать. Более того, мы сегодня видим, как в Польше — стране, которая понесла большие потери от фашизма, разрушают могилы наших дедов, наши памятники. Это недопустимо» СМИ: Вячеслав Володин призвал защищать историю http://duma.gov.ru/news/46880/ 7 ноября. Сталинские репрессии. Коммеморация. Челябинск В историческом парке «Россия – Моя история» презентовали 11 том Книги памяти жертв политических репрессий Южного Урала. СМИ: «Книгу памяти презентовали в Историческом парке «Россия – Моя история»». https://pravmin74.ru/novosti/knigu-pamyati-prezentovali-v-istoricheskom-parke-rossiya-moya-istoriya-54415 7 ноября. День Октябрьской революции 1917 г. / День воинской славы. Коммеморация. РИА Новости представило справку как о том как менялось отношение государственных органов Российской Федерации к памятной дате 7 ноября. СМИ: «День Октябрьской революции 1917 года» https://ria.ru/20191107/1560628342.html 8 ноября. Вторая мировая война. Высказывание. Заместитель председателя ГД РФ Петр Толстой на Международной молодежной конференции «Вторая мировая война: правда во имя мира» заявил о недопустимости искажения истории и важности сохранения исторической памяти: «В течение последних 35 лет Россия проигрывала информационную войну, связанную с историческим наследием Советского Союза» СМИ: «Петр Толстой: к попыткам переписать историю нельзя относиться терпимо». http://duma.gov.ru/news/46897/ 8 ноября. История космонавтики. Коммеморация. Саратов В рамках поездки в Саратовскую область Председатель Государственной Думы В.В. Володин посетил СГТУ, где прошла презентация проекта комплексного благоустройства места приземления Юрия Гагарина и создания «Парка покорителей космоса»: «История космонавтики началась здесь, на Саратовской земле. Парк покорителей космоса будет посвящен подвигу Юрия Гагарина. И для будущих поколений нужно не только сохранить о ней память, но и сделать ее живой». СМИ: Вячеслав Володин: место приземления Гагарина имеет особую историческую ценность http://duma.gov.ru/news/46903/ 10 ноября. Армения. Вторая мировая война. Коммеморация. Министр иностранный дел РФ Лавров выступил на церемонии открытия выставки в Национальной картинной галерее г. Ереван, которая посвящалась 75-летию победы в Великой Отечественной войне. СМИ: «Выступление С.В. Лаврова на церемонии выставки в Национальной картинной галерее, посвященной 75-летию Победы в Великой Отечественной войне, Ереван, 10 ноября 2019 года». https://armenia.mid.ru/ru/press-centre/news/vystuplenie_s_v_lavrova_na_tseremonii_otkrytiya_vystavki_v_natsionalnoy_kartinnoy_galeree_posvyashch/ 10 ноября. День сотрудника органов внутренних дел. Коммеморация Президент РФ Путин В.В.: «Традиции профессионализма, честности, самоотверженности берут свои истоки с давних времён и передаются друг другу из поколения в поколение. И потому самые тёплые слова благодарности – дорогим ветеранам, в том числе прошедшим Великую Отечественную войну». СМИ: Торжественный вечер, посвящённый Дню сотрудника органов внутренних дел http://kremlin.ru/events/president/news/62006 11 ноября. Холокост. Коммеморация. В России с 11 по 15 ноября откроют пять памятников жертвам Холокоста в Ставропольском крае и в Смоленской области. СМИ: В России откроют пять памятников жертвам Холокоста https://theins.ru/news/186617 12 ноября. Украина. Административные инструменты. Экс-директор Института национальной памяти Украины историк Владимир Вятрович пытается пройти в Верховную раду по спискам партии «Европейская солидарность» Петра Порошенко. СМИ: В Раду по спискам партии Порошенко заходит скандальный историк Вятрович. https://strana.ua/news/233089-v-radu-po-spiskam-poroshenko-mozhet-zajti-skandalnyj-istorik-vjatrovich.html?fbclid=IwAR0iYSNA0gMAkJlF37Sd2Y7RMqfL_VXqRY4274n7D_KmSCW2zF4pCwJ0A4s 11 ноября. Монгольское нашествие на Русь. Юридические инструменты. Губернатор Калужской области Анатолий Артамонов заявил, что федеральные власти и президент поддержали идею придания официального статуса дате окончания Стояния на реке Угре. СМИ: Артамонов: федеральные власти поддержали придание статуса окончания стояния на Угре. https://tass.ru/obschestvo/7102385 11 ноября. Сталинские репрессии. Коммеморация. Жители Барнаула раскритиковали идею установить в центре города памятник Сталину, предложенную партией «Коммунистов России» правительству Алтайского края. СМИ: Жителей Барнаула возмутило предложение установить памятник Сталину. https://www.sibreal.org/a/30264385.html?fbclid=IwAR0YE8EgZMaAwc0PxA7RW7aDhJZodzWu3o8Hn0hZ6ddJ_rzTTp0JwBEIrdQ 13 ноября. Армения-РФ. Вторая мировая война. Вандализм. Депутат Армавирской городской думы Алексей Виноградов закрасил памятную доску Национальному герою Армении Ндже Гарегину на территории Армянской апостолькой церкви. СМИ: Акт вандализма: Российский депутат закрасил черной краской памятную доску Гарегину Ндже. https://infoteka24.ru/2019/11/13/50617/?fbclid=IwAR07EPpJOSFqWK_HNlB8Y9cJHLZNaFM7yPLCT5L-k4NODBLCJW4Gv7Lafyo 16 ноября. Сохранение культурного наследия. Правительство РФ внесло в Госдуму законопроект «об изменениях в правовом регулировании вопросов сохранения памятников истории и культуры». СМИ: Правительство внесло в Госдуму законопроект об изменениях в правовом регулировании вопросов сохранения памятников истории и культуры. http://government.ru/activities/selection/301/38384/ 17 ноября. Сталинские репрессии. Коммеморация. Музей истории ГУЛАГа провел вечер памяти исследователя Арктики Виталия Шенталинского – спасителя рукописей репрессированных писателей. СМИ: Времени мало – кто спас рукописи ГУЛАГа. https://rg.ru/2019/11/17/muzej-istorii-gulaga-provel-vecher-pamiati-vitaliia-shentalinskogo.html 18 ноября. Сталинские репрессии. Коммеморация. По рекомендации министра обороны РФ Сергея Шойгу были написаны пьяесы «о великих людях страны». В них входят Сталин и Берия, о которых пройдут премьеры спектаклей в Центральном академическом театре российской армии. СМИ: В Театре Армии поставят спектакли «о великих людях нашей страны Сталине и Берии». http://oteatre.info/v-teatr-armii-postavyat-spektakli-o-velikih-lyudyah-nashej-strany-staline-i-berii/?fbclid=IwAR3qo4GPD77xVSng5kDTXkYf_fJ9eZrydGNQsq3_a9HXBy60w8qfDYHVMN4 18 ноября. Сталинские репрессии. Высказывание. Депутат Екатеринбурга заявил, что «растрелы на полигонах» придумала антисоветская пропаганда. СМИ: Депутат Екатеринбурга: «расстрелы на полигонах» придумала антисоветская пропаганда. https://www.znak.com/2019-11-19/deputat_ekaterinburga_rasstrely_na_poligonah_pridumala_antisovetskaya_propaganda 19 ноября. Вторя мировая война. Коммеморация. На совещании по подготовке VIII Рождественских парламентских встреч представитель РПЦ предложил рассказывать об истории Победы на примере судеб людей. СМИ: В РПЦ предлагают передавать школьникам память о Победе через истории из жизни. https://www.pnp.ru/social/v-rpc-predlagayut-peredavat-shkolnikam-pamyat-o-pobede-cherez-istorii-iz-zhizni.html 19 ноября. Вторя мировая война. Высказывание. Министр Просвещения РФ Ольга Васильева на совещании ассоциации учителей истории и обществознания в Казани критически высказалась о тренде на фальсификацию истории Второй мировой войны. СМИ: Ольга Васильева в Казани раскритиковала силы, деформирующие историческую память. https://www.business-gazeta.ru/news/446664 20 ноября. Вторая мировая война. Высказывание. Председатель Совбеза РФ Николай Патрушев на ежегодной встрече в Москве секретарей совбезов стран Содружества поведал о попытках «путем фальсификации истории» принизить вклад России и стран СНГ в достижение победы во Второй мировой Войне. СМИ: Патрушев: фальсификаторы истории хотят отнять у стран СНГ прошлое и оставить без будущего. https://tass.ru/politika/7158373 20 ноября. Распад СССР. Высказывание. Президент РФ Путин на пленарном заседании инвистиционного форума «Россия зовет!» назвал экономическую политику СССР неэффективной, и в то же время заявил о том, что последствия распада СССР стали хуже самых негативных ожиданий. СМИ: Путин считает, что результаты распада СССР хуже самых негативных ожиданий. https://tass.ru/politika/7161929 21 ноября. Вторая мировая война. Юридические инструменты. В заявлении Парламентского собрания Союза Беларуси и России осудили попытки искажения истории ВОВ и пообещали дальнейшее отстаивание послевоенной системы международной безопасности. СМИ: Парламентарии РФ и Белоруссии осудили попытки исказить историю Великой Отечественной войны. https://tass.ru/obschestvo/7171369 21 ноября. Вторая мировая война. Высказывание. Володин предложил ввести закон о запрете пересмотра роли советского народа в ВМВ. СМИ: Володин предложил законодательно запретить пересмотр роли советского народа во Второй мировой войне. https://www.interfax.ru/russia/685036 22 ноября. Литва. Польское восстание 1863-64 гг. Высказывание. Президент Литовской Республики Гитанас Неуседа о перезахоронении лидеров восстания 1863-64 гг.: «Сегодня мы можем по праву гордиться литовскими археологами, историками, искусствоведами и специалистами из других областей. Благодаря их усилиям мы восстановили ценную часть своего исторического наследия. Доскональные исследования открыли нам сложные и драматические истории жизни повстанцев». СМИ: Выступление Президента Литовской Республики Гитанаса Науседы на церемонии государственного перезахоронения руководителей и участников восстания 1863–1864 гг.https://www.lrp.lt/ru/vystuplenie-prezidenta-litovskoi-respubliki-gitanasa-nausedy-na-ceremonii-gosudarstvennogo-perezachoronenija-rukovoditelei-i-utchastnikov-vosstanija-18631864-gg./33439 В Литве проходит церемония погребения лидеров восстания 1863-64 годов. http://novayagazeta.ee/articles/28624/?fbclid=IwAR1k6wxkq9XYbW03ikDeze4jkPL3pRFCjuhRKkBMoavXZqeO0frQnqYnccc 22 ноября. Фальсификация истории. Высказывание. На заседании Межпарламентской ассамблеи государств-участников СНГ депутаты СНГ заявили о недопустимости переписывания истории. СМИ: В Петербурге прошло юбилейное 50-е заседание Межпарламентской ассамблеи государств-участников СНГ. https://mir24.tv/news/16387702/v-bishkeke-v-preddverii-sammita-odkb-obsudili-voprosy-bezopasnosti 23 ноября. Украина. Голодомор. Коммеморация. Украина отмечает день памяти жертв Голодомора. СМИ: День памяти жертв голодоморов в Украине: факты о дате. https://www.stb.ua/ru/2019/11/23/golodomor-den-pamyati-zhertvam-v-ukraine-fakty-o-date/ Комментарии российской прессы Украинцы поверили в свой геноцид https://ria.ru/20191123/1561482205.html Кому на Украине «голодомор» – праздник https://regnum.ru/news/polit/2791915.html КОМУ ВЫГОДНО ПОДКАРМЛИВАТЬ «УКРАИНСКИЙ ГОЛОДОМОР»? https://news-front.info/2019/11/27/komu-vygodno-podkarmlivat-ukrainskij-golodomor/ "Сеньор Голодомор!" Зеленскому припомнили скандальную сценку "95 квартала" https://www.obozrevatel.com/society/senor-golodomor-zelenskomu-pripomnili-skandalnuyu-stsenku-95-kvartala-video.htm Телевизор отрицает голодомор, но защищает Софию Ротару https://newizv.ru/news/society/26-11-2019/televizor-otritsaet-golodomor-no-zaschischaet-sofiyu-rotaru 25 ноября. Голодомор. Коммеморация. Партия «Парнас» и движение «Декоммунизация» подали заявку на акцию памяти жертв Голодомора. Активисты утверждают, что если акцию не согласуют, то ее проведут в форме одиночных пикетов. СМИ: Московские активисты подали заявку на проведение акции памяти жертв Голодомора. https://theins.ru/news/189638?fbclid=IwAR2oeg71fnn6LYzlalJDDTF-v54BtA339RzuiqvXMjmfwbsKsB71ElzE7aI 25 ноября. Археология. Высказывание. Нарышкин призвал привлекать в археологию молодых специалистов. СМИ: Нарышкин призвал активнее привлекать молодежь в археологию. https://ria.ru/20191125/1561545340.html?fbclid=IwAR3hXlqUZJHeOltCe8UOrm90iLahdc0uB90h6iOItrntQeKY2SqYoA0MjVQ 25 ноября. Сталинские репрессии. Юридические инструменты. Общество «Мемориал» обратилось в УФСБ по Свердловской области по поводу высказывания депутата городской думы Екатеринбурга Александра Колесникова: «Никогда на полигонах не расстреливали, ни в Москве, ни здесь … у нас некоторые люди еще не отошли от шизы 1989 года, и кричат, что все были расстреляны, и все были казнены при Сталине …. Затверждаю – расстрелов там не было. Это истерия, раздутая на антисоветской волне во время перестройки». СМИ: Мемориал – Открытое обращение в УФСБ по Свердловской области. https://www.memo.ru/ru-ru/memorial/departments/intermemorial/news/317?fbclid=IwAR1tVeeRS6sj56MNm2u4ehinYLsDvTV_7eH-6Psje3cDqjcscVYp3gjWNdM 26 ноября. Вторая мировая война. Коммеморация. Репродукции экспонатов выставки «Память поколений» разместили в московском метрополитене. СМИ: Экспонаты выставки «Память поколений» теперь можно увидеть в метро. https://ria.ru/20191126/1561623630.html 27 ноября. Монгольское нашествие на Русь. Коммеморация. Татарстан В честь 750-летия Золотой Орды в Татарстане провели конференцию «Таласский курултай: история и память». В мероприятии приняли участие президент Международной тюркской академии Дархан Кыдырали, заместитель премьер-министра Казахстана Бердибек Сапарбаев, аким Жамбылской области Аскар Мырзахметов, а также ученые из Казахстана, Кыргызстана, Турции, Узбекистана, Монголии и России. СМИ: Международная научно-практическая конференция «Таласский курултай: история и память» http://www.antat.ru/ru/news/9513/ 27 ноября. Вторая мировая война. Высказывание. Владимир Путин выразил соболезнования в связи с кончиной легендарной советской разведчицы Гоар Вартанян: «Гоар Левоновна принадлежала к плеяде блестящих профессионалов, посвятивших свою жизнь служению Родине. Вместе с супругом, Геворком Андреевичем Вартаняном, они внесли поистине уникальный вклад в укрепление безопасности нашей страны, вписали яркие, героические страницы в историю отечественной внешней разведки». СМИ: Соболезнования в связи со смертью Гоар Вартанян http://kremlin.ru/events/president/news/62131

Stefan Berger: „Agonistic memory is open-endedly dialogic in a Bakthinian sense“ Stefan Berger, Director of the Institute for Social Movements at Ruhr University Bochum (Germany), Chairman of the History of the Ruhr Foundation, Professor of Social History at the Ruhr University Bochum, Honorary Professory at Cardiff University (United Kingdom). His most important books are: The British Labour Party and the German Social Democrats, 1900 - 1931. A Comparison, Oxford University Press, 1994, 302 pp.; reprinted 2002; translated as: Ungleiche Genossen? Die britische Labour Party und die deutsche SPD bis 1931, J.W.H. Dietz Publishers, 1997, 308 pp. The Search for Normality. National Identity and Historical Consciousness in Germany Since 1800, Berghahn Books, 1997, 307 pp.; 2nd edn with new preface: '"The Search for Normality" Six Years Later: History Writing and National Identity in Germany at the Beginning of the 21st Century', 2003, xxvi +308 pp. Social Democracy and the Working-Class in Nineteenth and Twentieth-Century Germany, Longman, 2000, 287 pp. Inventing the Nation: Germany, Edward Arnold, 2004, 274 pp. Friendly Enemies: British-GDR Relations, 1949 – 1990, co-authored with Norman LaPorte. Berghahn Books 2010, 386 pp. The Past as History: National Identity and Historical Consciousness in Modern Europe, single-authored with Christoph Conrad, Palgrave MacMillan, 2015, 570 pp. Internet links to author’s publications: Academia.edu: https://rub.academia.edu/StefanBerger The personal website: http://www.isb.ruhr-uni-bochum.de/mitarbeiter/berger/index.html.de Your academic career started with comparative studies, which is a traditional realm for historians. Why did you move towards the interdisciplinary field of national identity and memory? When I started with comparative history, I would argue that it was something that had often been demanded but was actually rarely done. Marc Bloch famously called for more comparative history as early as 1928 but the profession has been suffering from ‘methodological nationalism’ for a long time after that and I would argue that it is still not overcome today. I see a major challenge today to combine transnational and comparative perspectives in historical scholarship and move towards global perspectives, in social movement studies,[1] the history of historiography,[2] in deindustrialization studies,[3] labour history[4] and in memory studies[5] – to name the fields that I have been most active in over recent years. I have just revised my article on comparative and transnational history for the third edition of ‘Writing History: Theory and Practice’ that I co-edit with Kevin Passmore and Heiko Feldner and that will come out in 2020. Here I underline the difficulties and potentialities of comparative and transnational history writing that I still firmly believe in. I moved to national identity and memory through historiography, because I followed with increasing fascination how historical master narratives were changing in Germany following the reunification of the country in 1990. I was so intrigued about this that I decided to write a book about it: The Search for Normality: National Identity and Historical Consciousness in Germany since 1800, 2nd edn, Oxford: Berghahn Books, 2003. From there I dealt with German national identity and memory more generally in my ‘Inventing Germany’ book (Edward Arnold, 2005). And then I remembered transnational and comparative history and got interested in how these connections between history writing and national identity formation worked in other places than Germany. In your seminal book “The Past as History: National Identity and Historical Consciousness in Modern Europe” (Palgrave Macmillan, 2014) you convincingly argue that historians of XIX and XX centuries played an important role in shaping the nation-state frameworks through justifying claims to “our historical territories”, which are temporarily occupied by the neighboring “eternal enemies”. Therefore, historians are also responsible for instigation of both world wars and horrible genocides of the last century. It was revelatory to know from your book that current ubiquitous nationalistic turn firstly started in the realm of historiography of 1980-s, when many of us believed that collapse of communist regimes opened the way to the liberal global humanity. It means that the historical corporation is partly responsible for the dangerous nationalistic trend of XXI century as well. In that context your argument, that the process of historical community’s professionalization during XIX and XX centuries was accompanied by its growing nationalism, looks surprisingly, because declared ethics of a professional historian does not permit to be involved in any kind of propaganda, our objective is to search “what actually happened.” How do you explain that paradox? Indeed, the book you mention is the result of a European Science Foundation project that involved more than 250 scholars from 29 European nations and that kept me occupied between 2003 and 2015, when the book appeared as an attempt to synthesise the results of this project. One of the arguments that I am trying to make here is that professionalization of history writing was one way of setting up the historical profession as the only one that can speak authoritatively about the past. It was, however, precisely this authoritativeness that made historians important for those forces competing for political power and the history of historiography shows that historians were not shy in promoting a very wide range of political causes, nationalism foremost among them. The ‘noble ideal’ of objectivity was one that was always to a certain extent ideology, as any narrative framing of stories involves normative political choices that precede the writing of history. That, of course, does not mean that historians should give up on professionalism. It remains the ground zero of our profession and if we give it up we open the floodgates to those intent on falsifying the past. But at the same time we have to realize that the highest degree of professionalism does not protect us from our own normative political choices. That also brings history and memory closer together: I share the argument put forward by my good friend Wulf Kansteiner that historians should perhaps best be seen as one influential group of memory auteurs who have a significant role in shaping memory in any given society. The distinction between history and memory that is present in Maurice Halbwachs and taken over by Pierre Nora and still informs much writing in memory studies seems to me to be unsustainable. There is common opinion that shared collective memory and identity are obligatory preconditions for the nation-states and other big groups’ existence because people are able to sacrifice their lives during the wars and other extreme challenges only if they have an irrational sacral feeling of “communality”. In your mentioned book you put that approach under a question and argue that the nation-state does not need the collective identity because the group solidarities “have the rational core”. You formulate the hard argument of “liberal nationalists” as a rhetoric question: “Why should anyone pay taxes, go to war or do anything <…> if there is no notion of collective identity?” Replying them you excluded the necessity to “go to war” from the list of “particular duties to be performed in the name of the community” reducing it to the singular duty of “our payment of taxes.” Did you really believe that the wars are an improbable option for the current international relations or maybe you assume that a military sacrificing has “the rational core” as well? I have time and again warned not to underestimate the power of nationalism and the need for people to identify with collectives, in particular national collectives. It is not a ‘natural’ need, but one that has, time and again, been extremely useful to mobilize people behind specific forms of policy. In our global and transnational age many commentators have underestimated the power of the nation, of national identity and of nationalism. And because of this power to make people go to war, to participate in ethnic cleansing and genocide, we need, in my view, come to forms of collective identity, including national identity that are more self-reflexive and more playful – that allow people, in other words, to see through the attempts to functionalize those identities for political purposes. As producers of national historical master narratives and narrators of memory, this is also a task for professional historians. You are one of the leaders of a new “agonistic” approach to memory studies. You argue that “agonistic forms of memory would be far more able to engage with and ultimately defeat the right-wing memory politics than the cosmopolitan memory.” You describe the “agonistic memory” as a kind of medium between extremities of the national “antagonistic memory” and the transnational “cosmopolitan memory”. Those three kinds of memory correlate with each other as “ideal types in the Weberian sense”. Could you present the concept of agonistic memory through comparison with two other “ideal types”: 1) which characteristic of agonistic memory are specific, 2) which ones are common with antagonistic memory and 3) which ones are common with cosmopolitan memory? Between 2016 and 2019 I have been leading a Horizon 2020 project on ‘Unsettling Remembrance and Social Cohesion in Contemporary Europe’ (UNREST) in which I cooperated closely with Anna Cento Bull and Hans Lauge Hansen, who, in 2016, published a seminal article on ‘agonistic memory’ in the journal ‘Memory Studies’. This was the starting point for a theoretical exploration of memory regimes in contemporary Europe in relation to the memory of war. (see www.unrest.eu for the project) In a nutshell Bull and Hansen differentiated three ideal types of memory regimes, first antagonistic forms of memory that includes nationalist memory that distinguishes clearly between friends and enemies and is only interested in strengthening a ‘we’ identity through the exclusion of ‘the other’. It is entirely monologic and works with passions of belonging that exclude others and are inherently xenophobic. A second type of memory is ‘cosmopolitan memory’ which also works with binary divides of ‘good’ and ‘evil’ but this time they relate to ideologies. Cosmopolitan memory sides with liberal democracy and human rights and its ‘other’ are all forms of totalitarianism. It is highly self-reflexive and dialogic, even multi-vocal, but it largely identifies and foregrounds the memory of the victims as it seeks to engender passions for the victims of violent conflict. And its dialogical nature is limited, as it ultimately seeks for closure in an intersubjective consensus which is the end of a dialogue. After this end is reached, those who stand outside of the consensus are no longer part of the dialogue. By contrast, ‘agonistic memory’ is open-endedly dialogic in a Bakthinian sense and recognizes that there can never be closure in memory discourses. Instead it perceives memory struggles as political struggles and it seeks to repoliticise memory struggles that have, in effect, been depoliticized by cosmopolitan forms of memory. It works with passions of solidarity and its normative and political sympathies lie with the political left. None of these three memory regimes are easy to locate in time, although we can say that nineteenth and early twentieth-century nationalist memory comes close to antagonistic forms of memory, the Habermasian idea of deliberative democracy underlies cosmopolitan memory that finds one of its strongest advocates in the memory politics of the European Union and agonistic memory is one that is often championed by left-of-center social movements. But antagonistic memory is clearly still with us in the present, cosmopolitan forms of memory can be traced back to ancient and medieval times and agonistic interventions are also present in the deep past (see the six-volume Cultural History of Memory that I have been editing with Jeff Olick for Bloomsbury and that will be published in 2020). The UNREST project will also be publishing a volume in which it presents the results of the three-year project, including a re-assessment of the theoretical model of Bull and Hansen from 2016. The book will be published with Palgrave MacMillan in 2020 and include references to the many publications produced by project members. How would such an agonistic memory in relation to the memory of war and national histories look like?[6] For a start, agonistic memory shies away from moral binaries, as these tend to prevent attempts socially and historically to contextualise conflict and violence. Radical historicisation leading to a deeper understanding of the past is preferred to simple moral judgements about the past. A more radical multi-perspectivity would allow the presentation and discussion of different positions regarding national historical master narratives and the memory of war and violent conflict. In fact all positions would be part of an agonistic discourse, as long as they accept the rules of the game: a democratic framework for discussion and the acceptance of the other and of the others’ positions as legitimate. The borders of legitimacy within an agonistic memory discourse are porous but not non-existent. Thus, it has to be clear that certain memory positions are not acceptable in a democratic agonistic framework, not only because they are morally reprehensible, but also because they are clearly falsifiable using historical methods, such as source criticism. Holocaust denial, genocide denial more generally, and the disrespectful handling of the memory of victims of war and violence are areas where agonistic memory will also have to exclude certain positions from entering the debate about the memory of the twentieth century. Like antagonistic and cosmopolitan memory, agonistic memory is also passionate – neither about the ‘self’ nor about the victims, but about forms of social solidarity. In other words, the conceptualisation of agonistic memory is one that speaks to the concerns of a democratic left that seeks to provide greater social cohesion and more social justice as well as more democracy and greater power to the people in democratically constituted societies. In this sense, agonistic memory has a normative political frame and is committed to a left-wing politics incompatible with the dominant neoliberalism inside the EU and with the rise of populist right-wing movements challenging the authority of the EU. Agonistic memory seeks to empower a politics of the left that is convinced of the need to re-embed capitalism in what it understands to be a new Polanyian moment in world economics, and that is convinced of the need to democratize all spheres of life, from gender politics of the everyday to the high politics of the European Union.[7] But agonism cannot only be applied to nationalism and war. I am also currently working on the memory of deindustrialization in comparative and transnational perspective and here I am also using the concept of agonistic memory to move beyond the variants of antagonistic and cosmopolitan memories that have been produced by narratives of deindustrialization so far. Together with my friend and colleague I published a special issue of the North-American journal ‘Labor: Studies in Working-Class History’ in 2019 in which we explore some of these issues. In your opinion agonistic memory is “deeply dialogic and seeks to engage the political adversary in contestation and debate and achieve hegemony through the force of the better argument within democratic political frameworks.” It means that “a judge” of that “agon” is the public. It looks realistic when we have deal with some domestic controversies. It is possible to imagine that in the “wonderful Russia of the future” an agonistic memory competition would result in a public consensus that Stalin’s regime committed awful crimes against humanity and Russians were the main victims of that regime. I am not able to realize how it is possible to solve any international memory conflicts when “the judging public” is split between “patriots” of “their own” nation-states, for example in the case of responsibility for the outbreak of the Second World War. I am sure after such “agon” many Russians would strengthen their believe that Great Britain and France are mainly responsible for the Second World War because their betrayal of Czechoslovakia in 1938. That gave an incentive to Hitler to develop the annihilation war against the Soviet Union, hence the Molotov-Ribbentrop pact was the necessary measure to postpone the war. The EU opponents of Russians not prepared to change their opinion that Munich 1938 was an insignificant political mistake and the real perpetrators were only Hitler and Stalin (http://www.europarl.europa.eu/doceo/document/TA-9-2019-0021_EN.html?fbclid=IwAR2NbJvqN2xSSlSlIKv0yAmDpYzCA2y9G5XXSeUaOLxHxRqzGfnGLkFzkOA). Maybe my example is not fully relevant because Russia is a pseudo-democratic country. Unfortunately, the media debates of last decades show that there are no changes in the French and British public opinion. Their parliaments still did not apologies for their shameful attitude towards Czechoslovakia in 1938. I believe we should transcend beyond the nation-state frameworks towards transnational cosmopolitan memory in order to change that desperate situation. I guess your opinion differs. Can you provide cases when international memory controversies between real democracies were solved in agonistic way? These are a lot of issues packed into one question. For a start, I do believe that full-blown agonism and developed agonistic memory cultures are only possible within democratic political frameworks in which political opponents accept each other as adversaries, in which the rule of law is upheld, in which human rights and rights of minorities are protected and in which there is a division of legislatve, executive and judicial powers. I do not see Russia as one of those countries. Nevertheless agonistic interventions may be possible also in Russia and other places that lack some of the characteristics of a democratic state. Regarding the issue of the responsibility of the Second World War, an agonistic intervention in Russia might be to remind Russians more concretely and urgently about the crimes of Stalinism and about his responsibility for the Second World War (by signing the Hitler-Stalin pact), as this is a position that, if I understand correctly, is not a dominant one inside the debates of Russia today. An agonistic intervention in Britain and France might be to highlight the role of the betrayal of Czechoslovakia in Munich, a position which is clearly all-too often sidelines in debates in the West. I have been deeply critical of the totalitarian master frame for the memory of the twentieth century as it is presented in the House of European History in Brussels, because I believe that it is prolonging the anti-communist and ultimately anti-Russian reflexes of the West into the twenty-first century. Let us have a look at the depiction of war in the House of European History in Brussels.[8] Here one would expect to find the kind of cosmopolitan memory that agonism is directed against. The idea for such a museum was first put forward by the then president of the European parliament Hans-Gerd Pöttering.[9] It was closely connected to attempts made by European politicians to underpin the European project culturally.[10] Its mission statement included the aim to create ‘a place where a memory of European history and the work of European unification is jointly cultivated’. On the basis of this the commission of experts conceptualising the House of European History in 2008 hoped to promote historical dialogue leading to a ‘shared view on the past, present and future of Europe’.[11] The museum, as hoped by many of its makers, would contribute to the further Europeanization of national memory.[12] Thus the museum project is part and parcel of increasing attempts to ‘narrate European integration’.[13] The project, however, missed an important chance in doing so, as it failed to engender major debates about European history and European identity as well as its representations in a museum. There was very little historical dialogue in the (still largely nationalised) public sphere in Europe in the process of making the museum. In fact, the preparation for the exhibition went on for years in Brussels and it involved a highly competent and professional team of historians and museum curators, with lots of advice given by other history museums. The importance of professional historians in this and other museums reminds us of what Barkan in his introduction refers to as the ‘continued impact’ of history on contemporary politics.[14] The making of the museum was therefore internally dialogic and there was also an attempt to engage professionals outside the small curatorial team. Yet, in relation to the wider public, the making of the museum was highly undialogic.[15] What then is the message and the representations of Europe that are now on display at a former dental clinic, a place of pain and suffering that can however, also be construed as a place to relieve pain and suffering, right next to the European parliament in Brussels? [image 1: photo of the House of European History] Visiting the museum, one is first confronted with the ancient myths of Europe and its representations throughout the ages. Europe is here confirmed as an ancient and persistent idea in European history. The narrative follows the pattern of nineteenth-century national historical master narratives which invariably stress the deep roots of the nation in time immemorial.[16] The representation of Europe through maps is prominently displayed and introduces the notion that Europe’s borders have been fluid and defined differently at different times in European history. This section aims at self-reflection on the part of the visitor about what borders Europe has today and how they relate to past constructions of Europe’s borders. It falls short of being an agonistic element in the exhibition, as it misses an opportunity to link different geographical conceptualisations of Europe’s borders with power conflicts and hegemonic ambitions of different power centres throughout the ages. Following the confrontation with maps the visitor is presented with a kind of black box that contains objects representing different facets of European history co-existing side by side. [image 2: ‘black box’ in the House of European History] They include ‘good’ and ‘bad’ sides and they are arranged in a way that the same phenomena can have a ‘good’ and a ‘bad’ side. Prominent amongst those facets are ancient Greek philosophy, Christian religion, colonialism, slavery, the French revolution, the labour movement, and the emergence of a European public sphere. It is an impressive display of the fragmented character of the European past and of attempts to give meaning to those pasts. It is also an attempt to construct a sense of solidarity out of the past but at the same time to encourage the visitor to reflect on the very different elements that went into the making of cultural identities described as European. Many of those elements refer to abstract values and lend themselves to moral stances which makes the black box a cosmopolitan display par excellence. The main ambition of the introductory section of the museum seems to be to impress on the visitor a sense of the bordering of Europe through myths, geography, history and values/ ideas. The visitor subsequently climbs upwards several floors to encounter a run through modern European history starting from the second half of the eighteenth century onwards and ending in the present. Conflict and war are of crucial importance to the evolving story of Europe. The revolutions of the late eighteenth and nineteenth centuries are covered prominently, the conflict between social classes in the evolving industrial capitalism is displayed, the colonial wars and colonial violence are remembered. In all of those sections dedicated to war the museum emphasizes the suffering of the victims, including the slaves and colonial subjects – thereby championing cosmopolitan forms of memory. Cosmopolitanism is also dominant in the prominent representations of the two world wars and the Holocaust in the museum. The attention dedicated to the world wars is explained in terms of those wars often forming the core of an intensely national(ist) memory that is still heavily antagonistic and has been making the emergence of a pan-European memory narrative on the world wars difficult.[17] The First World War exhibits stress the victimhood of the mass slaughter at the front. The display on the Second World War emphasizes the suffering of ordinary civilians. The depiction of the holocaust is entirely in line with a long-standing attempt to make it a central negative anchor point of European identity.[18] The emphasis on human suffering and victimhood is linked to representations of a powerful human rights’ discourse emerging at the end of the Second World War and feeding into the making of the European Union in the Western part of the continent. The subsequent period from the Cold War to the present day is dealt with in thematic blocks that confront developments in Communist Eastern Europe with developments in Western Europe, whilst throughout there is an accompanying narrative of the development of the EU that is depicted as the bringer of peace, prosperity and stability in Western Europe. After the fall of Communism the museum narrative stresses how these EU blessings are extended to the East, unifying the continent once again. The discussion of post-war Europeanisation processes is not bereft of problematisations and representation of crisis moments for the European project, but no visitor will leave this section of the museum without a strong sense of the moral righteousness of the European project. Overall the museum tells a story based on the advancement of universal values and it uses a strong moral compass that divides developments into good and evil (in the latter category both Hitler and Stalin figure prominently). A focus on the victims in European history blends with an upbeat assessment of the historical caesura set by the formation of the European Union. The cosmopolitan perspective totally dominates the House of European History. This is a finding in line with our assumption that the EU today is promoting, above all, cosmopolitan forms of memory. The museum encourages a dialogue with the past that posits a violent history of war and genocide against the promise of European peace, stability and modernity. Its univeralist future perspective is in itself monologic. Time and again it shies away from presenting a variety of ‘futures past’ and their relationship to the contemporary European projects.[19] It also shies away from directly representing conflicts between different European nation states that are still informing conflicts in Europe today. And it shies away from asking who, at different points in time, was ‘the other’ of conceptualisations of Europe. Denying the importance of the other for the cultural identity of Europe is yet another sign of cosmopolitanism. The conflicts that are represented in the museum are ‘made safe’ in the past and their pastness is confirmed though processes of Europeanisation.[20] In order to start a meaningful transnational dialogue between Russia and the West, an agonistic intervention might be to bring those agonistic national interventions onto the transnational scene and look for memory narratives that would destabilize both the dominant frames in Russia and in the West. But, of course, in the current political climate this is a very hard thing to do. You note that antagonistic form of politics create effective solidarities within the nation-state by using “us versus them constructions of cultural identity”, where good “us” are in opposition to “them”, “other”, “foreigners” and even “enemies”. There are external and internal enemies, but the external dimension usually prevailed because internal enemies are not the sovereign entities, they are a “fifth column” of external enemies. So the construction of imagined community of “them”, who are “our” potential or real enemies, presumes that the border between “us” and “them” firstly is situated in the geographic space, outside of our nation-state territory. You refer to Chantal Mouffe, who argues that the transnational cosmopolitanism is not able to opposite far-right memory politics successfully, because it “simply ignored the fact that cultural identity needs ‘the other’”. That problem does exist in different transnational memory approaches, but it does not mean that we do not have any effective solution in that situation. There is a rhetoric statement of transnational memory opponents: “You cannot imagine ‘us’ without ‘the other’. If entire humankind are ‘us’, who then are ‘the other’, may be the penguins?” I guess that fellow nationalists do not pay enough attention to the fact that the images of “us” and “them” are mental constructions. Why should we believe that “the other” could be imagined only in the geographic or social space? I think we are able to construct communities “us” and “them” of transnational memory and identity in both – space and time – dimensions. The current transnational community of “us” includes majority of living people and all victims of the past (for example we should have equal compassion to Jewish and German children, women and elderly people who were killed during the Second World War). I think we should add to that community the heroes of the world culture. Unlike politicians, who usually try to divide people, great artists, writers and academics’ works, constitute the global heritage. Goethe, Shakespeare and Dostoevsky are ours! They always united the humankind. The community of “them” in that case includes modern fascists and far-right politicians who exasperate enmity and the perpetrators of the past as well. It is only a first draft. What do you think about perspectives of that direction of memory and identity’s construction? I cannot but have the greatest sympathies for the transnational memory communities that you outline. They have in fact always consisted – we only need to think of Erasmus von Rotterdam and his circle of humanist friends across Europe who also forged a common memory community. But let me say that very often it is not the external ‘other’ that plays a major role in political debates. We should not underestimate to what extent memory debates are still nationalized and in those national memory debates we find that the ‘us’ and the ‘them’ are both within one and the same nation. The political conflicts between the left and the right have been recurrent memory conflicts. Bismarck’s exclusion of the socialists as ‘fellows without fatherland’ from the German memory discourse was political move to isolate internal ‘others’. The Kulturkampf against Catholics is another such example. The fight of neoliberalism against the alleged social democratization of post-war politics in the West from the 1970s onwards (Thatcherism in Britain; Reaganism in the US) was also a memory war against ‘internal others’. Hence agonistic memory should be, in my view, above all, a resource for the left to counter a neo-liberal hegemony in contemporary Europe and work again towards an embedded form of capitalism, in the sense of Karl Polanyi. What are your academic plans? I am currently finishing a book on the history of historiography since the 1970s in which I argue that various theories usually associated with narrativism, the linguistic turn and poststructuralism have led to the production of histories that are more self-reflexive about the identitarian claims of history writing and that have effectively undermined the very strong link between history writing and identity formation that was in place since the nineteenth century. The book will be published by Cambridge University Press next year and I hope that it can serve both as an introduction to recent trends in the history of historiography and an engaging essay on the relationship between history writing and identity formation. After that I intend to work more on the history of deindustrialization in comparative transnational perspectives. Having now been in the Ruhr area of Germany for the past eight years, I am struck by the huge impact that deindustrialization had on the region, politically, socially, culturally and economically and also in terms of memory and identity. Comparing that experience with other experiences of deindustrialization seems to me a worthwhile exercise for it is in those deindustrializing areas that we also see a rise of the xenophobic and nationalist right and it is in these areas that agonistic interventions seem most necessary. A thorough understanding of how these regions developed and how they got to the point where they are now and what different futures they imagine seems to me the preconditions for such agonistic interventions. Thanks a lot for your interview! [1] Stefan Berger and Holger Nehring (eds), Social Movements in Global Historical Perspectives, Basingstoke: Palgrave MacMillan, 2017. [2] Stefan Berger (ed.), The Engaged Historian, Oxford: Berghahn Books, 2020. [3] Stefan Berger (ed.), Constructing Industrial Pasts, Oxford: Berghahn Books, 2020. [4] Stefan Berger, Ludger Pries and Manfred Wannoeffel (eds), The Palgrave Handbook of Workers’ Participation at Plant Level, Basingstoke: Palgrave MacMillan, 2019. [5] Stefan Berger, Sean Scalmer and Christian Wicke (eds), Social Movements and Memory, London: Routledge, 2020 (forthcoming). [6] Hans Lauge Hansen, Anna Cento Bull, Wulf Kansteiner and Nina Parish, ‘War Museums as Agonistic Spaces: Possibilities, Opportunities and Constraints’, International Journal of Heritage Studies 25:6 (10/9/2018). [7] Stefan Berger ‘National Historical Master Narratives and War Museums’, in: Thomas Maissen and Niels F. May (eds), New Nationalism in Historical Writing since the End of the Cold War, London: Routledge, 2020, forthcoming [8] https://historia-europa.ep.eu/en [accessed 21 Nov. 2017] [9] ‘EP Bureau decides to set up a “House of European History”’, Press Release, Directorate for the Media, 20081216IPR44855. [10] For the cultural turn of EU politics from the 1980s onwards see Chris Shore, Building Europe: the Cultural Politics of European Integration, London: Psychology Press, 2000; Yudhishthir Raj Isar, ‘Culture in EU External Relations: an Idea whose Time has Come?’, in: International Journal of Cultural Policy 21:4 (2015), pp. 494 – 508. [11] Committee of Experts, Conceptual Basis for a House of European History, Brussels 2008, p. 5, see http://europarl.europa.eu/meetdocs/2004-2009/documents/dv/745/745721/_en.pdf [accessed 24 Nov. 2017]. [12] On the Europeanization of national memory more generally see Aline Sierp, History, Memory and Trans-European Identity: Unifying Divisions, London: Routledge, 2014. [13] Wolfram Kaiser and Richard McMahon, ‘Narrating European Integration: Transnational Actors and Stories’, in: National Identities 19:2 (2017), pp. 149 – 160. [14] See also Stefan Berger, ‘Historical Writing and Civic Engagement: a Symbiotic Relationship’, in: Stefan Berger (ed.), The Engaged Historian: Perspectives on the Intersections of Politics, Activism and the Historical Profession, Oxford: Berghahn Books, 2020, pp. 1 – 32. [15] Wolfram Kaiser, ‘Limits of Cultural Engineering: Actors and Narratives in the European Parliament’s House of European History Project’. JCMS: Journal of Common Market Studies, 3 (2016), pp. 1-17; Wolfram Kaiser, Stefan Krankenhagen and Kerstin Poehls (eds), Exhibiting Europe in Museums: Transnational Networks, Collections, Narratives and Representations, Oxford: Berghahn Books, 2014. [16] Stefan Berger with Christoph Conrad, The Past as History. National Identity and Historical Consciousness in Modern Europe, Basingstoke: Palgrave MacMillan, 2015. [17] M. J. Prutsch, European historical memory: Policies, challenges and perspectives. [2013] Available at http://www.europarl.europa.eu/RegData/etudes/note/join/2013/513977/IPOL-CULT_NT(2013)513977_EN.pdf [accessed 22 Nov. 2017] [18] Stefan Berger, ‚History and Forms of Collective Identity in Europe: Why Europe Cannot and Should Not be Built on History‘, in: Laura Rorato and Anna Saunders (eds), The Essence and the Margin. National Identities and Collective Memories in Contemporary European Culture, Amsterdam:Rodopi, 2009, pp. 21 – 36, especially p. 31. [19] The concept of ‘futures past’ has been developed by Reinhart Koselleck, Futures Past: On the Semantics of Historical Time, New York: Columbia University Press, 2004, and in Koselleck’s wake by Lucian Hölscher, Die Entdeckung der Zukunft, Frankfurt: Fischer, 1999. It is, in my view, an extremely useful concept in developing agonistic memory regimes as it prevents the easy binaries and teleologies that are often in the background of cosmopolitan memory regimes. [20] Stefan Berger, ‘Is the Memory of War in Contemporary Europe Enhancing Historical Dialogue?’, in: Elazar Barkan, Constantin Goschler and Jim Waller (eds), Historical Dialogue and the Prevention of Mass Atrocities, London: Routledge, 2020, forthcoming.

Tyler Wertsch. Still Fighting with Echoes and Ghosts: Collective Memory, National Identity and the New Frontier of Popular American Films and Video Games Abstract Historically, memory studies has had a fruitful relationship with cinema. However, one area that has been neglected by memory scholars until very recently is popular video games, many of which (like the Call of Duty franchise) regularly outsell even the most popular films. This paper explores the ways heavily consumed American popular media (popular films, video games) help to both create and meet the demands of a mnemonic community, particularly with regards to American national memory and collective existential anxieties. More specifically, there has been a pattern of resuscitating Cold War anxieties (i.e. anti-Russian) for use as generic narratives in many American popular media texts, despite there being no recognizable historical base for such stories. The production of such texts taps into American collective memory and raises demand for more such texts, resulting in a mnemonically-aided feedback loop with potentially dangerous political and ideological repercussions. Keywords: Memory, collective memory, memory studies, video games, games studies, Call of Duty, film studies, cinema, memory industry, America, Russia, violence, narrative, consumption studies Authot Bio: Tyler Wertsch is a PhD student in the American Culture Studies Program at Bowling Green State University in the United States. His primary research interests are the intersections between collective memory, war/trauma, and popular media (primarily video games and film). Introduction To be human is to be bound by the story, and this study will highlight ways in which contemporary video games, films, and televisions shows target unconscious American attitudes toward former Cold War enemies, and are crafted for maximum consumption by American audiences. While there is a very real and growing danger of Islamophobia in American media and politics, this study will focus on modern portrayals of former Cold War enemies to the United States precisely because of the anachronistic nature of such narratives. While there are arguably more contemporary and exigent threats to American identity, such as so-called “radical Islam,” fraught diplomatic ties with Iran, and terrorism, there seems to be a stubborn market for Cold War antagonists, particularly in digital games. My goals are threefold: to cite memory theory applicable to media analysis of how these stories change over time; propose new tools to use in such analyses; and identify recycled collective narratives that are used as mnemonic triggers for American audiences. Human identity is a multifaceted notion, but here I will approach it in terms of the many narratives to which we owe allegiance. Indeed, as Alisdair MacIntyre states in his seminal work After Virtue, a more complete answer to the common anxiety “who am I?” can often be found in answering the question “of which stories am I a part?” (216). In response to the difficulty of such an undertaking, the highly compact metaphors of marketable narratives are useful tools. When examining these narratives, it is critical to dissect which patterns are most prevalent, what specific forms of media these narratives occupy, and how these modes of entertainment are delivered to consumers. In a country where citizens annually spend more than $13 billion on video games[1] and $11 billion on films[2], interactive digital games and popular films have become serious entry points for investigation into cultural anthropology, the semiotics of mass communication, and, now, collective memory. I use American media forms as the focus of this exploration of memory because they are, by their very nature, experiments in experiencing or re-experiencing a frozen slice of memory, a fantasy that resonates with us, or enacts some form of wish-fulfillment. Popular media forms are an especially useful phenomenon in that they need to not only present a story in a compelling manner but also do so in such a way as to cast the widest possible net for consumers. The end result is a particular sub-genre of media that attempts to be universally appealing, and thus must address the highest possible number of mnemonic triggers in order to achieve high cultural saliency, thereby selling the highest possible number of units containing these narrative structures. In effect, in order to appeal to a large American audience, films and games need to cash in on commonly shared anxieties, as well as present material that is different enough to be received as “new” while formulaic enough to be recognizable and consumable. This process can be perilous, however, as the push for higher profit margins causes producers to call upon more and more visceral mnemonic signifiers. Frequently these media forms compartmentalize groups and motivations to a level that occludes the “real experience” of the group, a phenomenon that Amartya Sen labels in his book Identity and Violence “the miniaturization of identity.” Theoretical Framework In studying collective memory, scholars must confront the reality that human memory is a profoundly imperfect tool; in fact, this is the very reason why memory is a fascinating field of study- we remember differently as imagined communities because we need to do so, resulting in the phenomenon Eviatar Zerubavel labeled the “mnemonic community.” Human memory does not function as a photograph or chronicling of events. Rather, we link events by imposing narrative value onto historical events, adding and editorializing motivations, philosophies, and denouement. Historiographers call this phenomenon “emplotment,” though many in memory studies use the term “narrativization.” In American media, narrativization is pervasive. There are readily identifiable, highly marketable narratives that retain high mnemonic saliency in the American mnemonic community, and these narratives make for compelling products. Although collective memory theory is involved in this exploration, the act of repurposing media to have a more powerful impact on audiences is not inherently or directly an act of remembering. The stories and their film adaptations are, of course, fiction. That fiction, however, is grounded in the mnemonic realities of the consumer base—in effect, we are “remembering” events that have not occurred through the diaphanous metaphor of a popular narrative. In order to understand the salience of these narratives, however, we must first investigate a model of memory for dealing with repeatable and reproducable shared cultural tools. When considering collective memory, it is essential to observe memory structures not as monolithic, but as part of a multivoiced conglomeration of identity and ideology. In effect, no single psychological, narrative, political, or philosophical account can be held as wholly representative of a collective; rather, these memory structures represent varying patterns in the collective. The origin and longevity of these patterns is a topic of some debate, though for the purposes of this study I will employ generational memory theory as presented by Jürgen Reulecke. Reulecke posits that there are mnemonic “generations” bound together by shared experience, a process he calls “generationality.” An example for Americans might be the shared memory of the Vietnam War, which, though involving millions of people in numerous capacities, left an indelible mnemonic mark upon its observers. That shared generationalty cannot be directly passed on, of course, as those born after the war’s end could not, by definition, have observed or participated, though this particular bolus of collective memory can be ideologically transferred to a younger generation—a process Reulecke calls “generativity.” Thus, while many Americans were not alive to participate in the war itself, many still hold abstract mnemonic conceptions about what that war meant and how it felt, a set of interpretations that are unique to particular mnemonic communities. Through generativity, we can collectively remember that which we were not alive to witness, and through this process collective memory is given mobility to traverse generational gaps. This is not an especially new concept in psychology as a study, of course, as texts like Freud’s Totem and Taboo explored the potential inheritance of neurosis in some detail. The importance for this phenomenon in memory studies, however, is that mnemonic narratives or parts of narratives can survive the extinction of direct remembering, allowing mnemonic salience to exist long after the event has passed. Indeed, there are a variety of methods by which memory, through the process of generativity, is attached to the larger shared consciousness of national identity. Furthermore, memory, as discussed in Carol Gluck’s theory of chronopolitics, or the response of mnemonic forces to realign due to later societal need, as explored in her article “Operations of Memory: ‘Comfort Women’ and the World”, is an immensely powerful factor in forming structured identities for ourselves and our groups. Gluck asserts that memory is a plastic and protean collection of perceptions subject to existential requirement and national anxiety rather than adherent to the antiseptic retelling of chronicled events. Essentially, when we evaluate memory we perform a complex (but usually subliminal) mental calculus by which we determine the usability of a memory based on its relevance to our identity as a group and the placement of that group in the context of other mnemonic communities. This process is quite common, and our ability to measure the past through memory truthfully and objectively is often not questioned, especially in the context of presenting historical or mnemonic ideology in fictional narratives designed for American entertainment and consumption. This tension in the use of memory as both a cultural identity marker and a cultural tool for recounting events is at the heart of this investigation. For many of the following media examples the concept of American exceptionalism is ubiquitous, building on a long mythology of American historical heroes acting on behalf of morally superior American ideological values. In the broadest possible terms, these stories, which I call “generic narratives,” access American mnemonic anxieties across chronopolitical shifts, reinforcing the legitimacy of American interests while simultaneously reframing classic political antagonists as worthy of the role of villain. Generally speaking, generic narratives can be viewed as cultural tools for mnemonic rationalization. These tools nearly always have the purpose of supporting the hegemony of the mnemonic communities in question, resulting in a reflexive phenomenon I call “defensive narrative structures.” The defensiveness of these narrative structures cannot be overstated—in his book Cultures of War, historian John Dower explores the phenomenon of defensive historiography in the ways Americans immediately linked 9/11 with Pearl Harbor, and presented both as cowardly surprise attacks without cause or rationale. The invasion of Iraq was similarly construed in the popular American imagination as an action that needed to be taken preemptively in order for a longer, most stable peace to be attained. In addition to the persistence of defensive structures in collective memory, there also seems to be a certain inertia with targets of violence in both consumed media and active remembering. Targets of violence often assume the role of a previous enemy of the mnemonic community, resulting in a confrontation that is both mnemonically salient and presents the veneer of being “fresh,” allowing us to relive shared mnemonic trauma while exploring new imagined spaces. In order to analyze the many examples of defensive narrative structures and identify their salient barbs in shared mnemonic experience, I propose two generic narratives for dissecting American popular media. Defensive/Invasion Narrative Structures and Generic Narratives American popular media is rife with defensive narrative structures- an example might be seen in the implausible but commercially successful narrative of foreign (specifically communist) forces invading and occupying mainland U.S. territory. The 1984 film Red Dawn, for instance, accessed American anxieties of Soviet invasion while simultaneously, through mnemonic generativity, comparing the conflict to that of the American War of Independence. Interestingly, this same concept was recycled in the 2012 remake, although the enemies of this later film, while still communist, represented a more modern anxiety in the form of North Koreans. The very premise of these films is both logically and logistically ridiculous- there could be no reasonable air or naval support for either campaign depicted, nor could the enemy forces hope to hold these areas without strong materiel support; the whole fiction is easily dismissible as a masculine fantasy and wish fulfilment. The fact remains, however, that both films were greenlit by major production studios, signed major actors, and managed to turn a significant profit in both cases, suggesting a kind of chronopolitical immediacy for the projects. What is most notable about this example, however, is that despite an updated enemy to match modern geopolitical landscapes, the antagonistic group was still a relic of the Cold War, an identity that may help target specific American cultural anxieties of nationhood being subsumed by another state actor. The same basic premise of the 2012 Red Dawn remake was used in the 2011 video game Homefront and its 2016 sequel/reboot Homefront: The Revolution, each of which sold over two million units. Both games focused heavily on the “revolutionary spirit” of guerilla resistance, with frequent in-game allusions to War for American Independence heroes such as George Washington, Benjamin Franklin, Paul Revere, and Samuel Adams. Through generationality, the game proposes a kind of mnemonic double-vision—we interpret the events of this fictional invasion through the lens of an older conflict, resulting in a net reinforcement of defensive narrative structures and American exceptionalism. As such, these media examples provide a sort of triangulation for a generic narrative for American defensive narrative structures, the “Rebuffing of Invaders” narrative[3]: An initial setting in which America is peaceful and not interfering with others (pursuing justice and sustainable security) A foreign enemy attacks without (sufficient) provocation America is surprised, but stoic, taking many (civilian and illegal) losses Through heroism and exceptionalism, Americans fight back, resolving the threat by force/ingenuity, typically through individual paragons or actors. Aside from the War of 1812 and a few scattered islands occupied by Imperial Japanese forces in WWII (neither of which are the subject of much remembrance in America today), there is no historical precedent for this generic narrative. Rather, this form of storytelling is a cultural tool designed to assuage anxieties regarding the perceived frailty of American national identity or as a stand-in metaphor for economic or ideological concerns. It should also be noted that the Rebuffing of Invaders generic narrative has a higher emphasis on the natural morality of the United States, since in order to fit the profile an invading enemy must be guilty of some type of abuse or war crime, as demonstrated in Red Dawn and Homefront by North Korean military violence towards civilians and prisoners of war. The American generic narrative cites the ingenuity, courage, and competence of individual actors, narrowing exceptionalism to a few choice paragons, functionally becoming, in the words of Guy Westwell in his book War Cinema: Hollywood on the Front Line “entangled with the audience’s own nationalist fervor,” (11). The power and draw of this narrative can be more directly observed by comparing the 2013 films Olympus has Fallen (OHF) and White House Down (WHD). Both films depict a besieged Whitehouse with a president trapped inside and only a skilled sole actor to turn the tide of the situation. The thematic foci of the films are somewhat different, however. While OHF tells the story of a North Korean sneak attack on the president and cabinet members in order to attain nuclear launch codes, WHD’s conflict deals with a corrupt vice president and his immoral use of contractors and private military companies in warzones, effectively making him a face for neoliberal military industrial policy. Both films presented the same draw: an action-packed romp through the White House, the protagonist violently dispatching faceless opposition in an attempt to preserve the integrity of the American government. The films were received quite differently, however. OHF, with a budget of $70 million, took in nearly $99 million at the box office, while WHD, with a budget of $150 million took in only $73 million, a contrast made more startling by WHD’s PG-13 rating (a rating that is historically the most profitable in mainstream cinema and typically earns twice as much others, such as PG or R) as opposed to OHF’s R rating. Interestingly, in foreign markets, OHF did not perform as well, netting only $62 million, while WHD netted a staggering $132 million, suggesting that these slightly different film premises are inversely salient in their domestic and international markets. In his E-International Relations article, “International Relations on Screen: Hollywood’s History of American Foreign Policy”, Ian Scott attributes OHF’s domestic success to its reaffirmation of aggressive American foreign policy values and the spectacularly uncomplicated nature of its “America vs. foreign threat” plot. The realm of video games helps to reinforce Scott’s point, particularly in the genre of military First Person Shooter (FPS) action games. The Call of Duty series is the best-selling FPS game series in the world, and the highest grossing story arc of the series (the Modern Warfare trilogy, which collectively sold over 73 million units and generated over $6 billion in revenue) focuses on a future conflict between Russia and the United States in which (predictably) American soil is invaded and occupied by Russian Federation troops. In fact, the series is quite revealing in that it accesses a series of American fears, anxieties, and misconceptions in a package that is violent, cathartic, and wish-fulfilling. In his 2010 article, “‘Invading Your Hearts and Minds’: Call of Duty® and the (Re)Writing of Militarism in U.S. Digital Games and Popular Culture”, Frederick Gagnon explores this very topic, stating that The Call of Duty series elicit consent for the U.S. military, militarism and the wars waged by the U.S. and its allies abroad. [W]e start from the assumption that digital games are more than “kid’s games”; they are sophisticated vehicles inhabiting and disseminating specific ideologies (Leonard 2004). Accordingly, our goal is to conduct a content analysis (Sisler 2008) of Call of Duty 4: Modern Warfare and Call of Duty: Modern Warfare 2 to show how these games contain images and narratives that (1) resonate with and reinforce a tabloid imaginary of post-9/11 geopolitics (Debrix 2008); (2) glorify military power and elicit consent for the idea that state violence and wars are inevitable; and (3) encourage our myopia by depicting a sanitized vision of war and downplaying the negative consequences of state violence (Stahl 2006). The single-player story of the Modern Warfare series, released between 2007 and 2011, contains a number of cultural constructions that highlight the dearth of American geopolitical fluency and act as a generative tool for American mnemonic communities. The games do hit the mark with regards to the intended (read: American) audience in its focus on preventative military action, a Russian invasion of Washington D.C., and a less than glamorous presentation of Russian wartime politics[4]. The games’ numbers set continuously higher records for release day sales, and the game still has massive political and cultural sway, perhaps even tipping the scales of policy decisions in the modern era, despite derision cast at such statements by many international relations specialists. Johan Hoglund, in his 2014 article “IR and the Future Wars of First-Person Military Shooters”, claimed that games are in fact a highly valuable tool in stimulating and gauging public understanding and ideology, stating Central IR players such as the [Department of Defense] are deeply involved in the production of popular culture, and popular culture clearly informs the rhetoric of international politics. Even if [international relations experts] decide to disregard popular culture and the first-person military shooter, this genre will not disregard [international relations]. With the advent of proleptic military war gaming, popular culture will not cease to define and resolve current IR issues. In the process, these issues are commodified for a generation that is moving away from the traditional media forms where conventional IR debate typically takes place. IR ignores this development at its peril. The proposed threat of invasion by former Cold War enemies is an alarmingly prevalent pattern in American popular media, all the more so considering the relative lack of academic research. While such media forms allow for escapism and power fantasy, they simultaneously access deeply held national anxieties and salient mnemonic trauma, creating the need for more such media to assuage the artificially constructed anxiety. This system creates a feedback loop that, while highly profitable, enables baseless narrative structures to influence American perceptions of modern geopolitics, as well as provide templates to outside observers that artificially represent how Americans perceive the rest of the world. To this effect, the Call of Duty franchise, like many military shooter games, adheres to specific mechanics of narrative and design that some scholars take to be representative and reinforcing of hegemonic modes of control. Kevin Schut, for example, in his 2007 article “Strategic Simulations of Our Past: The Bias of Computer Games in the Presentation of History,” claims that many games, military shooters in particular, function in a predictable and expected bias. Schut argues that many games reproduce a stereotypically masculine view of history in which white men are the primary actors and agents of unilateral change, present history as a “clear chain cause and effect,” and reduce sprawling and complex processes of history to comparatively small spaces of extremely violent interaction (223). While games can be interesting and immersive supplements for historical education and exposure, they are not and should not be replacements for critical, multivoiced, and comprehensive explorations and investigations of history. Of interest in Schut’s, work, like the concerns raised by Hoglund and Gagnon, are the genre and medium-typical celebrations of ethnonational force and underlying imperialist narratives that are uncomfortably common in American military shooters. The genre of military shooters, then, seems to be fruitful ground for mnemonic schemas to take root, both in the way American political ideology can be presented as an interactive activity mediated by fictional violence and as the reaffirmation of official memory structures through said processes. Tracing the path of the Call of Duty series from less violent and more stable memory structures in WWII to more violent and less stable memory structures of the Cold War to imaginings of conflict in the near future can help illuminate this process. Sleeper Agent Generic Narratives The second generic narrative I wish to propose in this study deals with the anxiety of enemies already within the border of the United States. Films like 2014’s Jack Ryan: Shadow Recruit, for example, present a scenario in which foreign nationals enters the United States under false pretenses and use their position to wreak havoc on unsuspecting Americans and catastrophically damage the American economy, like a modern iteration of the Trojan Horse. This generic narrative preys on several potent American fears that are somewhat more present and exigent than those seen in the Rebuffing of Enemies. Certainly, immigration has consistently been an arena of fiery debate in American political history, particularly with the dual focus on undocumented immigrants moving to the United States and the separate and perhaps more distressing concern over terrorist attacks committed by immigrants, both of which have been highly present in the national zeitgeist for the last several decades. These fears coalesce into the “Betrayal from Within” narrative: Person or group welcomed in good faith Person/group has ulterior, ultimately un-American agenda, hides among us Person/group springs surprise/cowardly attack on target Through heroism and exceptionalism, Americans fight back, resolving threat by force/ingenuity (focus on sole actors) This generic narrative too appears in popular American media with disturbing frequency, often in the company of other, overlapping narratives, such as the case of Olympus Has Fallen, in which a North Korean infiltration team, masked as South Koreans, infiltrates the White House. The concept of the Russian sleeper agent, as seen in Jack Ryan Shadow Recruit, can also be observed in such films as 2010’s Salt, in which a Russian sleeper agent program infiltrates the CIA and attempts to frame the United States by launching nuclear weapons at Tehran and Mecca. Salt provides a particularly interesting telling of this pattern, as the plot to turn the world’s Muslims against America is halted by another Russian sleeper agent (the eponymous Agent Salt), who, through her relationship with her American husband and betrayal of her fellow Russian sleeper agents, subverts the plot and saves America from certain war. In this film, we see that even foreign provocateurs can be swayed by American values, not the least of which (compared to her fellow sleeper cells) are honesty and love. In addition, the possible threat of war between the United States and the Islamic world was not generated by American interests, but rather a conspiracy that exculpated domestic audiences from guilt. Angelina Jolie’s character, Salt, similarly functions as a anodyne for shared anxiety by functioning as a vehicle for vengeance and justice against those who dared try to infiltrate the United States. This particular filmic formula works on several levels, accessing the post-9/11 generational fear of internal threats destroying American values while shifting chronopolitical focus away from Islamic terrorism to the older, generative anxieties of Soviet infiltration. In effect, Salt, works as an imperfect metaphor, allowing inchoate fears to be transferred to a villainous force that, while recognizably archaic, still carries mnemonically atavistic terror. The primal fear of being unable to trust fellow Americans is a compelling narrative tool that is hardly new to cinema, as seen in earlier iterations of similar plots, such as 1956’s Invasion of the Body Snatchers and 1962’s The Manchurian Candidate. Modern retellings of these stories, while frequently subject to chronopolitical forces of rewriting (the 2004 Manchurian Candidate remake substituted the 1962 film’s communist plot for a neoliberal corporate one), still exist in a political climate of recursive anti-Russian fear. In his book, Screen Enemies of the American Way, Fraser A. Sherman cited this phenomenon with a 2008 quote from then-presidential candidate John McCain, who said of the Russo-Georgia War, “We have reached a crisis, the first probably serious international crisis since the end of the Cold War,” which Sherman calls “Quite a statement for a period that included Bosnia, the first Gulf War, 9/11, and the occupation of Iraq,” (87). It seems that even in our political discourse, the Russian threat seems to loom overlarge in the American view. While films like Salt and Jack Ryan: Shadow Recruit offer mild escapism and entertainment, they also reflect a narrative fixation on a generic narrative with dangerous real-world correlations. The political consequences of these narratives are to strip attackers of their American identity in public discourse as to better excoriate them as “Other,” as seen in the case of the San Bernardino shooters (one of whom was a U.S.-born citizen), the Orlando Pulse Nightclub shooter (also a citizen born in the United States), and the Boston Marathon bombers (both of whom were naturalized U.S. citizens). In all three cases, American media sources distanced the perpetrators from their American citizenship, stoking fear and outrage that they had abused America’s noblesse oblige, despite the fact that in two of the three incidents the actors were U.S. natives. While there are of course no direct ties between infiltration thrillers and these acts of domestic terrorism, the repeated exposure Americans receive to the Betrayal from Within generic narrative serves to keep such anxieties highly present, even through the use of a separate category of villain. Conclusion The use of generic narratives that specifically target American anxieties is a marketing technique that, while lucrative in the extreme, presents several serious dangers. First and foremost, we can observe the Thomas Theorem (“if men define situations as real, they are real in their consequences”) in effect with real and terrifying political consequences. The use of torture in interrogations, which 58% of Americans still view as legitimate[5], is largely supported by visual media, such as the 2012 film Zero Dark Thirty and the 2001-2010 television series 24, in which plot development requires torture to be effective, despite the lengthy Senate report (and vocal opposition to torture from survivors like John McCain) that claimed it is not a reliable source of intelligence. Through media we, like Baudrillard before us, construct a hyperreality that confirms mnemonic biases. This is especially true in sustaining and (artificially) confirming mnemonic biases inherited through generationality, such as antipathy towards former Cold War enemies in the American mnemonic community. The nature of organizational mnemonics is to inherit or be taught the fundamental groupings and values of competing ideologies, a function that is increasingly relegated to media structures in the modern age; in effect, we are teaching ourselves how to remember, but the tools and narratives used in this pursuit are intrinsically artificial. The result is an artificially inflated mnemonic economy that produces real results—and real profits. While American popular films and video games cannot by any means be held solely accountable for deteriorating political relationships or the formation of American mnemonic anxieties, they certainly can be held responsible for facilitating the longevity, and to an extent the severity, of these fears. This does not necessitate a moratorium on specific film tropes or the censorship of materials, however. Rather, it is necessary for Americans to gain fluency in the floes of memory that so radically color our global perception. Similarly, it is essential for Americans to break the feedback loop of media inculcating fear that requires (ironically) a media palliative. While none of the media sampled in this study are likely to be cited as aesthetic masterworks or creations of tremendous artistic value, scholars simply cannot afford to ignore products that generate tens of billions of dollars in annual sales. With the combined analytical tools of consumption studies, media studies, collective memory, political science, and game studies, these industries can not only be dissected for cultural value but perhaps even repurposed for more productive works. Ultimately, we see that mnemonic analysis of popular media and the ways in which their representations are tailored to access shared anxieties, such as in the comparison of films like White House Down and Olympus Has Fallen, is a profoundly useful parallax in gauging public consumption of ideology. In aiming for wider audiences, studios often must make decisions that better resonate with larger swaths of the American public, and while these comics and films may be discarded by some as pop-culture pabulum, they are highly valuable cultural artifacts for measuring mnemonic salience and narrative. With the aid of new perspectives in memory studies, such as the rise of generational/generative memory and application of new and extant narrative patterns, we may more accurately measure the drift of what is most consumed by American audiences in such a way as to define tectonic shifts in mnemonic communities. Works Cited Dower, John W. Cultures of War: Pearl Harbor, Hiroshima, 9-11, Iraq. New York, W.W. Norton, 2011. Freud, Sigmund. Totem and taboo; and other works: (1913-1914). London: Hogarth Press, 1995. Print. Gagnon, Frederick. "“Invading Your Hearts and Minds”: Call of Duty®and the (Re)Writing of Militarism in U.S. Digital Games and Popular Culture." European journal of American studies5.3 (2010): n. pag. Web. 17 Dec. 2016. Garagozov, Rauf R. Collective Memory: How Collective Representations about the past Are Created, Preserved and Reproduced. New York: Nova, 2015. Gluck, Carol. “Operations of Memory: ‘Comfort Women’ and the World,” Ruptured histories: war, memory, and the post-Cold War in Asia. Eds. Sheila Miyoshi Jager and Rana Mitter. Harvard University Press, 2007. Hoglund, Johan. " IR and the Future Wars of First-Person Military Shooters." E-International Relations. Creative Commons License, 9 Oct. 2014. Web. 29 Apr. 2017. MacIntyre, Alasdair C. After Virtue: A Study in Moral Theory. 3rd ed. Notre Dame, IN: U of Notre Dame Press, 2012. Reulecke, Jurgen. "Generation/Generationality, Generativity, and Memory." A Companion to Cultural Memory Studies. Berlin: De Gruyter, 2010. 119-25. Schut, Kevin. “Strategic Simulations and Our Past: The Bias of Computer Games in the Presentation of History.” Games and Culture, vol. 2, no. 3, July 2007, pp. 213–235, doi:10.1177/1555412007306202. Scott, Ian. "International Relations on Screen: Hollywood's History of American Foreign Policy." E-International Relations. Creative Commons License, 20 Oct. 2013. Web. 29 Apr. 2017. Sen, Amartya. Identity and violence: the illusion of destiny. New York: W.W. Norton & Co., 2006. Shaw, Tony, and Denise J. Youngblood. "Last Acts." Cinematic Cold War: The American and Soviet Struggle for Hearts and Minds. Lawrence: U Press of Kansas, 2010. 189-215. Sherman, Fraser A. Screen enemies of the American way: political paranoia about Nazis, Communists, saboteurs, terrorists and body snatching aliens in film and television. Jefferson, N.C: McFarland, 2011. Westwell, Guy. War Cinema: Hollywood on the Front Line. New York: Columbia University Press, 2006. Zerubavel, Eviatar. Time Maps: Collective Memory and the Social Shape of the past. Chicago: U of Chicago, 2004. 24. Imagine Television / 20th Century Fox Television / Real Time Productions / Teakwood Lane Productions. 2001-2010. Call of Duty 4: Modern Warfare. Santa Monica, CA: Activision, 2007. Computer software. Call of Duty: Modern Warfare 2. Uxbridge: Activision, 2009. Computer software. Call of Duty: Modern Warfare 3. Los Angeles, CA: Activision, 2011. Computer software. Homefront. Agoura Hills, CA: THQ Inc., 2011. Computer software. Homefront: The Revolution. Höfen: Deep Silver, 2016. Computer software. Invasion of the Body Snatchers. Dr. Don Siegel. Perf. Kevin McCarthy. Walter Wagner Productions. 1956 Jack Ryan: Shadow Recruit. Dr. Kenneth Branagh. Perf. Chris Pine. 2014. Olympus Has Fallen. Dir. Antoine Fuqua. Perf. Gerard Butler. Nu Image/Millenium Films. 2013. Red Dawn. Dir. John Milius. Perf. Patrick Swayze. United Artists. 1984 Red Dawn. Dir. Dan Bradley. Perf. Chris Hemsworth. FilmDistrict. 2012 Salt. Dir. Phillip Noyce. Perf. Angelina Jolie. Sony pictures home entertainment, 2011. The Manchurian candidate. Dir. John Frankenheimer. Perf. Frank Sinatra. United Artists, 1962. The Manchurian Candidate. Dir. Johnathan Demme. Perf. Denzel Washington. Paramount Pictures. 2004. White House Down. Dir. Roland Emmerich. Perf. Channing Tatum. Columbia Pictures. 2013 Zero Dark Thirty. Dir. Kathryn Bigelow. Perf. Jessica Chastain. Sony Pictures Releasing. 2012. [1] "Americans Spend More on the Lottery than on ..." CNN. CNN, 11 Feb. 2015. Web. 11 Apr. 2017. [2] “Domestic Movie Theatrical Market Summary 1995 to 2017” The-Numbers. Nash Information Services. Web. 29 Apr. 2017. [3] The use of the idea of “generic narratives” in this work is influenced by, but distinct from, the concept of “schematic narrative templates” in the work of James V. Wertsch. While schematic narrative templates are a rigid narrative tool that is unaltered and reused, generic narratives are ideological guidelines that speak to American anxieties rather than prescribe the manner in thich narrative must be formed. For fur ther readin on scematic narrative templates, see Voices of Collective Remembering. Wertsch, James V. Voices of Collective Remembering. Cambridge, United Kingdom: Cambridge University Press, 2002. [4] Call of Duty: Modern Warfare 2 is infamous for a level in which the player carries out a Russian-planned terrorist attack against civilians, and another in which an illegally-held British prisoner is freed from a Russian gulag through the heroic efforts of a joint American/U.K. military force. [5] “Global opinion varies widely on the use of torture against suspected terrorists” PEW. PEW Research Center. Web. 29 Apr. 2017

См.: О проекте "Мониторинг исторической политики" Хроника исторической политики: - январь 2020 - декабрь 2019 - ноябрь 2019 - сентябрь 2019 - август 2019 - июль 2019 - июнь 2019 - май 2019 - апрель 2019 - март 2019 - февраль 2019 - январь 2019 1 октября. Вторая мировая Война. Коммемориция. Международная конференция «80-летие начала Второй мировой Войны». «Ее организаторы - Институт всеобщей истории РАН, Международный общественный фонд «Российский фонд мира», Российское историческое общество. Участниками мероприятия стали известные историки - международники, представляющие ведущие научные и образовательные центры Австрии, Армении, Беларуси, Болгарии, Венгрии, Великобритании, Германии, Израиля, Италии, Казахстана, Латвии, Литвы, Молдовы, Норвегии, Польши, России, Румынии, Словакии, Украины, Франции, Чехии, Эстонии. В дружеской обстановке откровенной творческой дискуссии были обсуждены такие актуальные, животрепещущие вопросы, как Мюнхенское соглашение о разделе Чехословакии 1938г., англо - франко - советские переговоры 1939 г., советско - германский пакт о ненападении 1939г., предвоенный политический кризис лета 1939 г., нападение Германии на Польшу и начало Второй Мировой войны». СМИ: О Международной конференции „80-летие начала Второй Мировой войны” http://www.mid.ru/web/guest/about/social_organizations/association/-/asset_publisher/w6CkLeKcy2bQ/content/id/3833157 1 октября. Вторая мировая Война. Коммеморация В Архангельске появился памятник, посвященный детям Великой Отечественной войны, на котором присутствуют мальчик-юнга за станком и девочка, везущая сани с рыбой. Монумент состоит из нескольких композиций, основой которых лежат реальные истории о детях того времени. СМИ: В Архангельске открылся памятник ДЕТЯМ ВОВ http://www.flashnord.com/news/v-arhangelske-otkrylsya-pamyatnik-detyam-vov 2 октября. Сталинские репрессии. Юридические инструменты. Денис Карагодин, правнук расстрелянного в 1938 г. крестьянина еще в 2016 г. требовал от ФСБ выдать тело расстрелянного и назвать имена совершивших казнь. Теперь он провел собственное исследование и намерен устроить «суд над убийцами прадеда». СМИ: Денис Карагодин: «Я готовлю суд над убийцами моего прадеда» https://www.svoboda.org/a/30194841.html?fbclid=IwAR15HEP_9_HVsyZiTG9t1mNxRnOVPUYjjIvXnaEStXWYbaA3DErLnmYAvMg 3 октября. Вторая мировая Война. Высказывания. Путин на Валдайском форуме прокоментировал резолюцию Европарламента о развязывании Сталиным войны в союзе с Гитлером: «Я не хочу сейчас давать характеристику сталинскому режиму. Все мы знаем, что связано с репрессиями, с лагерями, с потерями среди наших людей, наших граждан в ходе этих репрессий. Это черная страница в истории нашей страны». СМИ: Заседание дискуссионного клуба «Валдай» http://kremlin.ru/events/president/news/61719 3 октября. Расстрел Белого дома в 1993. Коммеморация. Отсутствие реакций официальных лиц РФ. СМИ: Годовщина 3 октября. Крах парламентаризма. https://www.youtube.com/watch?v=WU84mlK9ZQY СМИ: «Не забудем! Не простим!». Сколько защитников Дома Советов погибло в октябре 1993 года? https://kprf.ru/history/soviet/188463.html СМИ: Список людей, погибших в Москве 21 сентября - 5 октября 1993 года https://memohrc.org/ru/reports/spisok-lyudey-pogibshih-v-moskve-21-sentyabrya-5-oktyabrya-1993-goda?fbclid=IwAR0k6HGBLHXtSj_LtuXWVeajRvLAnt7Kxwc-YFf2LL104x8rePNFre-n7IM 4 октября. Украина. Национальная память. Административные инструменты. С поста главы Украинского института национальной памяти уволен Владимир Вятрович. СМИ: Без декоммунизации и УПА. Что принесет смена главы Украинского института национальной памяти. https://carnegie.ru/commentary/79965?fbclid=IwAR0Uo7EY9dET45ryHt5M-t7RU7OoSaiPTVbOYXPN__xsEd-0ziVg-ncNtpI 4 октября. Вторая мировая война. Коммеморация. Начало работы историко-информационного сайта «Навечно в памяти». «Цель ресурса - напомнить об уроках истории и сохранить правду о Великой Отечественной войне, которая касается советских военнопленных». Партнером проекта является ГАРФ. СМИ: Историко-информционный сайт «Навечно в памяти». http://statearchive.ru/1245 5 октября. Сталинские репрессии. Коммеморация. В конце сентября на Коломенской набережной в Москве появилась стендовая экспозиция «Памяти строителей Перервинского гидроузла». При ближайшем рассмотрении оказалось, что по сути посвящена она "подвигам" руководителей НКВД и сотрудников ГУЛАГа. На стендах представлены фото и цитаты из пропагандистских изданий, рассказывающие о «полезности» исправительно-трудовых лагерей. Причем размещалась она недалеко от массового захоронения заключённых, погибших при строительстве гидроузла. В ночь на 5 октября кто-то расписал из баллончика стенды словами «Ложь!», «Кровавая власть», «Убийца народа» (о Сталине) и тд., после чего они были демонтированы. СМИ: https://www.facebook.com/activist.msk/posts/2523347527895517 6 октября. Сталинские репрессии. Административные инструменты. В Москве около Соловецкого камня прошли одиночные пикеты в рамках акции в память о жертвах коммунистического террора и в поддержку политзаключенных «Бессмертный ГУЛАГ». Организаторы акции подавали заявку на ее проведение на проспекте Сахарова, однако мэрия города отказалась ее согласовать. В акции приняли участие около 120 человек, в частности, пришли историки Андрей Зубов, Мариэтта Чудакова, экономист Андрей Нечаев, участница Pussy Riot Мария Алехина и активист движения «Декоммунизация» Дмитрий Энтео. Участники пикетов выстроились в очередь и по одному подходили к Соловецкому камню с плакатами, на которых было написано «Стоп ГУЛАГ» и «Свободу политзаключенным», где были указаны имена фигурантов «московского дела». СМИ: В Москве прошли пикеты в рамках «Бессмертного ГУЛАГа». Мэрия не согласовала акцию на проспекте Сахарова https://mbk-news.appspot.com/news/v-moskve-bessmertnogo/ 7 октября. История России. Коммеморация. По просьбе руководства парка «Россия – моя история» ученые из РАН разработали рекомендации по изменению экспозиции значительная часть которых не была учтена. СМИ: «Россий – моя история. Дилетанты обратились к ученым, победила идеология» https://www.svoboda.org/a/30201813.html?fbclid=IwAR38jaIamB_3MErpVjhrHf1PT5xaOHjvc13bkAmi3BsdlHEkHj0OUklJYEM 8 октября. Вторая Мировая война. Коммеморация. Североморск. Мурманская область. На Военно-мемориальном кладбище Североморска прошла торжественно-траурная церемония захоронения останков летчика Северного флота Сергея Филиппова, который погиб во время Великой Отечественной войны в 1942 году. СМИ: В Североморске захоронили летчика, погибшего в Великой отечественной войне https://www.flashnord.com/news/v-severomorske-zahoronili-letchika-pogibshego-v-velikoy-otechestvennoy-voyne?fbclid=IwAR1QPmGxpRBgmwf5rd-R0w1SKqqm5Tn64MXCq29JbFUq6CzH-KYlcxlnUKw 8 октября. История Украины. Высказывание. Посол Украины в Австрии Александр Щерба выразил недоумение в связи со словами спецпредставителя ОБСЕ Мартина Сайдека, заявившего, что до включения в состав Украинской ССР Крым уже принадлежал России. СМИ: Посол Украины удивился словам спецпредседателя ОБСЕ об истории Крыма https://www.rbc.ru/rbcfreenews/5d9bfc409a79477e11417558 8 октября. Историческое наследие Москвы. Юридические инструменты. Депутат Московской городской думы Елена Шувалова провела одиночный пикет возле Мэрии против уничтожения архитектурных памятников Москвы СМИ: Депутат Елена Шувалова в пикете у Мэрии Москвы / LIVE 08.10.19 https://www.youtube.com/watch?v=cLBIt0935Mc 9 октября. Вторая мировая война. Коммеморация. «Музей истории ГУЛАГа совместно с Посольством Канады в Российской Федерации и Польским культурным центром в Москве представляют документальный фильм Джонатана Дюрана «Память — это наша Родина», посвящённый самой необычной и забытой одиссее польских беженцев во время Второй мировой войны». СМИ: Фильм Дж. Дюрана «Память – это наша Родина» в музее истории ГУЛАГа http://kulturapolshi.ru/node/427 9 октября. Вторая мировая война. Коммеморация. «Памятные вещи участников Великой Отечественной войны, которые граждане передают в Главархив, становятся экспонатами тематических выставок». СМИ: Полгода проекту «Москва – с заботой об истории: как «Мои документы» помагают сохранять память о героях войны». https://www.mos.ru/news/item/63404073/ 9 октября. Гидрометеорологическая служба. Коммеморация. В Санкт-Петербурге проходят торжественные мероприятия, посвящённые 185-летию со дня образования Гидрометеорологической службы. Премьер-министр РФ Медведев Д.А. «Примите мои сердечные поздравления с замечательным юбилеем – 185-летием Гидрометеорологической службы России. В 1834 году указом Императора Николая I была учреждена Нормальная магнитно-метеорологическая обсерватория для регулярных геофизических наблюдений. Так начиналась история Росгидромета, ставшего первой национальной гидрометеорологической службой в мире». СМИ: Работникам и ветеранам Гидрометеорологической службы России http://government.ru/gov/persons/183/telegrams/38064/ 11 октября. Сталинские репрессии. Коммеморация. «Открытие росписей в Степлаге, который описывал Солженицын». СМИ: Что изобразили заключенные ГУЛАГа на стенах столовой. И для чего сохранять эти росписи. https://istpamyat.ru/diskussii-ocenka-novosti/%d1%87%d1%82%d0%be-%d0%b8%d0%b7%d0%be%d0%b1%d1%80%d0%b0%d0%b7%d0%b8%d0%bb%d0%b8-%d0%b7%d0%b0%d0%ba%d0%bb%d1%8e%d1%87%d0%b5%d0%bd%d0%bd%d1%8b%d0%b5-%d0%b3%d1%83%d0%bb%d0%b0%d0%b3%d0%b0-%d0%bd%d0%b0/ 11 октября. Вторая мировая война. Высказывание. Президент РФ Путин В.В.: «Теперь несколько слов по очень важному для нас гуманитарному вопросу – вопросу нашей истории, 75‑летию Победы в Великой Отечественной войне. Уважаемые коллеги, друзья! Как вы знаете, мы всех вас пригласили принять участие в торжественных мероприятиях 9 мая в Москве, посвящённых этому знаменательному юбилею. Полностью солидарен с вами по поводу того, что это Победа великого советского народа, мы все имеем к этому прямое отношение, мы все наследники этой Победы. Мы не можем не гордиться нашими отцами, нашими дедами, не можем, это было бы преданием их памяти. А эта память укрепляет нас самих изнутри, поэтому было бы просто нелепо, предательски по отношению к нашим отцам не говорить об этом и не отмечать их Победу как нашу собственную. Как вы помните, на предыдущем заседании в Душанбе была поддержана российская инициатива учредить по случаю 75‑летия общую юбилейную медаль Содружества. Московский монетный двор наладил их изготовление, и в апреле первые образцы медалей были переданы российским Министром иностранных дел коллегам по СНГ. Всего отчеканено более трёхсот тысяч памятных наград, которые будут направлены в государства объединения в соответствии с поступившими ранее запросами для вручения ветеранам. Рассчитываем на содействие всех наших партнёров по СНГ в этом благом и благородном деле. И конечно, важно, что сегодня мы утвердим текст обращения к народам стран Содружества и мировой общественности по случаю 75‑летия Победы в Великой Отечественной войне. Подчеркну, отдавая дань уважения ветеранам, труженикам тыла, отстоявшим свободу и независимость наших стран, мы все должны стремиться к сохранению исторической правды о событиях тех лет, не допускать попыток пересмотра итогов войны, оправдания нацизма в любых его проявлениях и его приспешников». СМИ: Заседание Совета глав государств СНГ http://kremlin.ru/events/president/news/61782 12 октября. Реабилитация нацизма. Юридические инструменты. В Орловской области Ливенский районный суд оштрафовал бизнесмен Сергея Клушина, который вел детский праздник в славянском костюме, укращенном древними рунами. Об этом говорится в материалах суда. Суд признал Клушина виновным в публичной демонстрации нацистской символики — ч. 1 ст. 20.3 КоАП — и оштрафовал на 1,5 тысячи рублей. СМИ: Суд оштрафовал ведущего детский праздник за «демонстрацию нацистской символики» на костюме https://mbk-news.appspot.com/news/sud-kostyum/ 13 октября. Вторая мировая война. Юридические инструменты. Центральный районный суд Волгограда оштрафовал на тысячу рублей заведующую кассами Волгоградского госцирка Елену Куркину, сфотографировавшуюся с артистами в нацистской форме. Суд признал Куркину виновной по ч. 1 ст. 20.3 КоАП (публичное демонстрирование нацистской символики). СМИ: В Волгограде сотрудницу цирка оштрафовали за фото с актерами в нацистской форме https://mbk-news.appspot.com/news/v-volgograde/ 14 октября Сталинские репрессии. Коммеморация. Начинаются работы по определению границ захоронений репрессированных советских граждан на российской части Мемориального комплекса «Медное». Работы планируют завершить к 30 октября. СМИ: В «Медном» определят границы захоронений советский граждан-жертв репрессий. https://www.sovrhistory.ru/events/special/5da07d8f0642b0394ef18e79 14 октября. Русская Америка. Юридические инструменты. Министерство обороны России выступило с идеей установления в России нового памятного дня — Дня Русской Америки. Отмечать его предлагается ежегодно 19 июля, то есть в день (по старому стилю 8 июля), когда императором Павлом I был подписан указ о создании Российско-американской компании для освоения Аляски. «В настоящее время в Российской Федерации не установлены памятные даты, посвященные Русской Америке. Наличие такой даты будет способствовать развитию российско-американских отношений в сфере культурной дипломатии и гуманитарного сотрудничества», — говорится в уведомлении о подготовке проекта указа президента, размещенном Минобороны на портале проектов нормативно-правовых актов. СМИ: Минобороны предложило отмечать День Русской Америки https://www.rbc.ru/society/14/10/2019/5da48aa79a79475e61b75845?from=newsfeed 15 октября. Вторая мировая война. Коммеморация. Полиция в Красноярске ищет злоумышленников, которые подожгли венок на мемориале в Кировском районе города, сообщила пресс-служба ГУ МВД РФ по Красноярскому краю. По факту вандализма возбуждено уголовное дело. В ходе проведения проверки полицейскими было установлено, что в ночь с 13 на 14 октября неизвестные подожгли искусственный венок, стоящий на основании мемориала в сквере на улице Академика Вавилова. СМИ: Дело в связи с поджогом мемориала в Красноярске. http://flashsiberia.com/news/policiya-vozbudila-ugolovnoe-delo-v-svyazi-s-podzhogom-memoriala-vechnyy-ogon-v-krasnoyarske?fbclid=IwAR0JUD13S0f4eoSFhpNMEngkH0AFK3K1IKFL7ICp1U6_1b0PlC-cXfQXvVs 19 октября. Вторая мировая война. Коммеморация. Премьер Медведев выступил на Народной Скупщине в Белграде, посвященной 75-летию освобождения Белграда от нацизма. СМИ: Дмитрий Медведев выступил на торжественном собрании Белграда, посвященном 75-летию освобождения Белграда от фашистских захватчиков. http://government.ru/gov/persons/183/events/38150/ 20 октября Сталинские репрессии. Юридические инструменты. В Тюмени местные власти отказались согласовывать акцию памяти жертв политических репрессий, сославшись на отсутствие «почасового плана» мероприятия. СМИ: В Тюмени отказались согласовывать акцию памяти жертв репрессий: «Не указан почасовой план акции». https://theins.ru/news/182882 20 октября Сталинские репрессии. Коммеморация. Организаторы шествия «Бессмертный ГУЛАГ» вышли на одиночные пикеты к соловецкому камню в Москве. СМИ: Организаторы «Бессмертного ГУЛАГа» вместо шествия вышли на пикеты https://www.svoboda.org/a/30226459.html 21 октября Сталинские репрессии. Коммеморация. Установка бюста Сталина Нижнем Тагиле рядом с музеем изобразительных искусств вызвала ожесточенные споры. СМИ: Установка бюста Сталина по госпрограмме в Нижнем Тагиле вызвала жаркие споры. https://eanews.ru/news/ustanovka-byusta-stalina-po-gosproprogramme-v-nizhnem-tagile-vyzvala-zharkiye-spory_20-10-2019?fbclid=IwAR1MONlzwDmdsdnNpxq2sS6MDslJ8W9q1FZaOYqQS-Ctw9fOjLQzubglUHQ 21 октября Сталинские репрессии. Юридические инструменты. Администрация Кирова отказалась согласовывать акцию памяти жертв политических репрессий на 45 предложенных организаторами площадках. СМИ: Власти Кирова отказались согласовывать акцию памяти жертв репрессий на 45 площадках. https://theins.ru/news/183107 21 октября. Сталинские репрессии. Юридические инструменты. Конституционный суд РФ рассмотрит жалобы москвичек-потомков репрессированных, которые не могут получить гарантированную государством компенсацию в виде бесплатной жилплощади в том городе в котором их предки жили до ареста. СМИ: «Хорошо хоть, что она в России умерла». https://www.kommersant.ru/doc/4132885?fbclid=IwAR1uwdxfWF2m3i7DC8TWSwlJep7083_I4gNvC4mX9WRcr7XItiBc4T64Q5M 21 октября. Сталинские репрессии. Высказывания. В СМИ вспоминают высказывания нового главы СПЧ Валерия Фадеева, в том числе и о сталинских репрессиях. СМИ: «Если вам это не нравится, границы открыты. 6 ярких цитат нового главы Совета по правам человека Валерия Фадеева». https://theins.ru/news/182375 24 октября. Вторая мировая война. Коммеморация. ФСБ Республики Карелия обнародовало документы о финских концлагерях в Карелии СМИ: «Обнародованы документы о финских концлагерях в Карелии». https://rg.ru/2019/10/24/reg-szfo/obnarodovany-dokumenty-o-finskih-konclageriah-v-karelii.html?utm_source=yxnews&utm_medium=mobile&utm_referrer=https%3A%2F%2Fyandex.ru%2Fnews&fbclid=IwAR3ywspeZoWdTsRSz1YOrOxz8HrZV38qsc1Y6UJbyxMFnwVAtc-IKd8QYv0 24 октября. Вторая мировая война. Административные инструменты. Магазин «Молодая гвардия» отказался продавать ноябрьский выпуск журнала «Дилетант» с карикатурой Сталина на обложке. СМИ: «Магазин «Молодая гвардия» отказался от ноябрьского журнала «Дилетант» из-за Сталина в образе невесты». https://www.novayagazeta.ru/news/2019/10/24/156375-magazin-molodaya-gvardiya-otkazalsya-ot-noyabrskogo-zhurnala-diletant-iz-za-stalina-v-obraze-nevesty?utm_source=fb&utm_medium=novaya&utm_campaign=magazin-molodaya-gvardiya-otkazalsya-ot-n 28 октября. Вторая мировая война. Административные инструменты. ГИМ отказался от проведения у себя 30 октября «Дилетантских чтений», темой которых должен был стать пакт Молотова-Риббентропа. СМИ: «Пакт политической цензуры. «Дилетантские чтения » не состоятся в Государственном историческом музее из-за «неоднозначной» обложки». https://www.novayagazeta.ru/articles/2019/10/30/82562-pakt-politicheskoy-tsenzury 28 октября. Сталинские репрессии. Юридические инструменты. Опубликовано заявление по делу первооткрывателя массового захоронения в Сандармохе историка Юрия Дмитриева. СМИ: https://www.novayagazeta.ru/articles/2019/10/28/82526-dlya-dostizheniya-nepravednyh-tseley-lomaetsya-sudba-rebenka 29 октября. Сталинские репрессии. Коммеморация. В Москве у Соловецкого камня на Лубянке прошла ежегодная акция «Возвращенные имена». СМИ: «Вечная память расстрелянным и вечное проклятие палачам». https://www.novayagazeta.ru/articles/2019/10/29/82546-vechnaya-pamyat-rasstrelyannym-i-vechnoe-proklyatie-palacham 30 октября. Сталинские репрессии. Коммеморация. Уполномоченный по правам человека в РФ Татьяна Москалькова, новый глава президентского совета по правам человека Валерий Фадеев и его предшественник на этом посту Михаил Федотов приняли участие в акции "Колокол памяти" в День памяти жертв политических репрессий. В Москве акция проходит у мемориала жертвам политических репрессий "Стена скорби", все желающие смогут возложить цветы, зажечь свечи и почтить память жертв репрессий, ударив в "Колокол памяти", висящий на цепи привезенного с Соловецких островов рельса. СМИ: Правозащитники приняли участие в акции "Колокол памяти" https://ria.ru/20191030/1560390949.html 30 октября. Сталинские репрессии. Коммеморация. В День памяти жертв репрессий возле расстрельного дома на Никольской, 23, где собираются строить парфюмерный бутик, потомки репрессированных презентовали парфюм № 23 с запахом пороха и подвальной сырости. СМИ: Духи с запахом смерти. Спецпроект. https://www.youtube.com/watch?v=ea0F2Op8r7s 30 октября. Сталинские репрессии. Административные инструменты. «Новая газета» опубликовала петицию против открытия бутика в Расстрельном доме на Никольской улице, 23. СМИ: «Нет бутику на месте казни!» https://www.change.org/p/%D0%B2-%D1%80%D0%B0%D1%81%D1%81%D1%82%D1%80%D0%B5%D0%BB%D1%8C%D0%BD%D0%BE%D0%BC-%D0%B4%D0%BE%D0%BC%D0%B5-%D0%BD%D0%B0-%D0%BD%D0%B8%D0%BA%D0%BE%D0%BB%D1%8C%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B9-%D1%83%D0%BB%D0%B8%D1%86%D0%B5-23-%D0%B4%D0%BE%D0%BB%D0%B6%D0%B5%D0%BD-%D0%B1%D1%8B%D1%82%D1%8C-%D1%82%D0%BE%D0%BB%D1%8C%D0%BA%D0%BE-%D0%BC%D1%83%D0%B7%D0%B5%D0%B9-%D0%B8%D1%81%D1%82%D0%BE%D1%80%D0%B8%D0%B8-%D1%82%D0%B5%D1%80%D1%80%D0%BE%D1%80%D0%B0?recruiter=663958388&utm_source=share_petition&utm_medium=copylink&utm_campaign=share_petition 30 октября. Сталинские репрессии. Административные инструменты. В Нижнем Новгороде по закону о неуважении к власти оштрафовали главреда местного издания из-за поста о мемориале Сталину. СМИ: «В Нижнем Новгороде оштрафовали на 70 тысяч рублей главреда местного издания из-за поста о мемориале Сталину». https://snob.ru/news/184574/?fbclid=IwAR2MTHfgMp0YFYwWeKS-lmvla1maSJmdK4vZiqRBZDuiaGY8kVntmAIbne4 30 октября. Вторая мировая война. Юридические инструменты. В РФ начали расследование по факту убийства нацистами в 1942 г. 214 воспитанников Ейского детского дома. СМИ: «Следственным комитетом по факту убийства воспитанников Ейского детского дома в 1942 году возбуждено уголовное дело о геноциде». https://sledcom.ru/news/item/1405195/?tab=images 31 октября. Сталинские репрессии. Юридические инструменты. Полиция проводит обыски в офисе пермского Мемориала и его руководителя. СМИ: «Полиция пришла с обысками в офис пермского «Мемориала» и к его руководителю». https://www.novayagazeta.ru/news/2019/10/31/156544-politsiya-prishla-s-obyskami-v-ofis-permskogo-memoriala-i-k-ego-glave?fbclid=IwAR1k9NXGZKL6nPhySFLCNqLs9VZQJdYsaLKXagDuA36QKTtG3zJKnPy-0-Y 31 октября. История России. Высказывание. В Краснодаре состоялось торжественное открытие Молодежного казачьего центра Екатеринодарского районного казачьего общества. Депутат Госдумы Дмитрий Пирог: «В условиях современности молодым людям навязываются чуждые нашему народу идеалы, переписывается история, замалчиваются многие факты и этому нужно противостоять и способствовать формированию гражданственности, чувства патриотизма и духовно-нравственному развитию личности». СМИ: Депутат Госдумы Дмитрий Пирог принял участие в открытии Молодежного казачьего центра http://komitet6.km.duma.gov.ru/Novosti/item/20404160/

Tyler Wertsch: “As America launched several wars and enacted increasingly strict and violent policy I decided to shift my work to American memory” Tyler Wertsch is a PhD student in the American Culture Studies Program at Bowling Green State University in the United States. His primary research interests are the intersections between collective memory, war/trauma, and popular media (primarily video games and film). Why did you choose memory studies? Was there any influence from your father, a well-known researcher of collective memory James Wertsch? I think there certainly was a fair amount of influence from my father, though if I am totally honest, I don’t think I really understood what he studied until I was about halfway through my undergraduate program. As I started to develop my own interests, however, the direction of my studies was certainly shaped and reinforced by my conversations with him. My interests initially centered on Japan and Japanese memory of WWII, though over time I became more interested in the way nations and other imagined communities conceptualize themselves and their pasts. As America launched several wars and enacted increasingly strict and violent policy I decided to shift my work to American memory, a change my father both suggested and supported. I guess in your childhood you played video games and watched Hollywood action movies, where Russians are depicted as America’s main enemies. Can you tell about your own experience in that field? Did it impact on your view of Russians? I think when I was growing up the villains in numerous American texts tended to rely on old, Soviet-era understandings of a bipolar power structure (asJohn Mearsheimer would call it)—essentially, many popular media texts were written by members of a generation which could not conceive of a reality without these perpetual Manichean struggles between the U.S.A. and the U.S.S.R. After 9/11 the populations that were routinely depicted as villainous changed dramatically, though I was fascinated that there always seemed to be at least some texts with a Russian or vaguely Soviet antagonist even in the age where American perceptions of terror are highly racialized towards arab and Persian villains. As for my own views on Russia and Russians, after growing up in a house where focus on people and works was valued more than discussions of national character, I think I never fell into the trap of generalizing all Russians as villainous. Did you discuss “a Russian threat” with your high school classmates in the context of popular American media? Most of my classmates in high school didn’t think very much about Russia in general, especially since my high school years (2003-2007) were so dominated by the American wars in Iraq and Afghanistan. Even in my college years (2007-2011) there was comparatively little attention paid to Russia. It is for this reason that I was so surprised to see the prevalence of Russian and generally Soviet villains still present in a number of then-new video game texts. Last years Western so called quality media readily spread doubtful information regarding “the Russian interference” in all realms of American internal politics, for example in elections of Trump, which is portrayed as almost like Putin’s puppet. In your opinion can we say that popular media have been raised a generation, which is addicted to chew the bubblegum of post-truth news? This is an interesting question. To begin, it is not implausible that there actually was Russian interference in the American political process. I do not mean this in the sense of hacking voting machines or directly corrupting voter data, but more in the sense that politically charged media on platforms like Facebook were elevated through strategically designed algorithmic expressions. However, I say this knowing full well that the United States almost certainly has done (and likely continues to do) similar activities in other areas of the world. The polite term “cultural diplomacy” describes this phenomenon, and America has been actively involved in these pursuits, both overtly and covertly, since at least the start of the Cold War. This could manifest in programs designed to showcase American philanthropic ideals and demonstrate how partnerships with the U.S. are inherently beneficial, such as the Peace Corps or Fulbright Program. On the other hand, more aggressive and nefarious actions and interventions can occur as well, such as the long pattern of material and military interference in Central and South American democratic processes or even the joint U.S./U.K. assassination of Iranian Prime Minister Mohammed Mossadegh in 1953. To answer the second part of this question, I think media experts would widely agree that the momentum of an idea lies in its emotional and visceral impact, not in its hard data. To this end, we are seeing what appears to me as a shift by mainstream news networks towards embracing the emotive impact of news and leaning away from the pretense of objectivity. It is in these times that memory studies, which rely so heavily on the affect of trauma rather than the data itself, are so crucial. In your paper “Still Fighting with Echoes and Ghosts: Collective Memory, National Identity and the New Frontier of Popular American Films and Video Games” you point out that anxieties and fears of the national memory have been manipulated by video games and Hollywood films. In that context the affects, which are generated by the past, play bigger role than the knowledge of historical events. The similar situation we can see in the current museology, where it is an obvious turn from the classical history museum of knowledge to the memory museum of affect. How do you explain that phenomenon of memory’s structure, where feelings prevailed over knowledge? I don’t know if it is possible to point to a single, foundational moment of paradigm shift for this phenomenon, though I would argue that there is certainly something to be said about the effects of capitalism on the process of memory. Recent scholars, like Viet Thanh Nguyen (Nothing Ever Dies: Vietnam and the Memory of War; and The Sympathizer) point to the “memory industry,” or the attempt to commercialize remembrance in the form of memorials and purchasable media. Such an industry relies on affect-driven consumer models, so it would seem that outrage and sorrow are more effective (and more profitable) paths to mnemonic salience than solemnity and statistics. I think the unsettling reality is that scholarship, like memory itself, is driven by intellectual and material demand, and at the current moment affect is being commodified to sell or spread texts. This is an observation that has been made before by historians such as Peter Novick in The Holocaust in American Life, though I think if anything it is truer now. How and why we got to this point is something that I think is beyond my powers of observation for the moment, but I am keenly interested in how this came to be. In your paper you analyze the American generic narrative “Rebuffing of Invaders”. You point out that it does not correspond to the historical experience of the US and presents the repercussions of the Cold War propaganda regarding “the Soviet threat”. American memory for a long time is based on another narrative “The City upon a Hill”, which justifies the US military invasions in order to bring democracy to countries suffering from their authoritarian rulers. Can you tell how the business of popular media utilizes “The city upon a hill” narrative? Can you compare the popularity of “The city upon a hill” and “Rebuffing of Invaders” narratives? This is a timely question! At the moment there are several texts in the process of being written or published that tackle the question of “the city upon a hill” concept in American thought, memory, and policy, such as Abram C. Van Engen’s upcoming book that builds on his previous scholarship. The study of “the city upon a hill” is not currently one of my main areas of research, though there is a long and fruitful history of scholarship in American Studies and American Culture Studies that engage with these concepts, such as Godfrey Hodgson’s The Myth of American Exceptionalism. One of the fascinating takeaways from this, however, is what I believe to be the reality that memory may be rooted in history in only a tenuous manner. In other words, American media have managed to make a strong connection between the “city upon a hill” narrative and the alleged exigency of interventionist military policy and defensive narrative structure of “rebuffing of invaders” to create an appealing and profitable perspective from which to make and sell media texts that reinforce these beliefs. Certainly the “rebuffing of invaders” narrative more clearly lends itself to defensive memory, though from what I have observed in America and elsewhere, narrative structures are often more complex and the product of marrying several basic narratives together, such as “rebuffing of invaders” in concert with some kind of ethnonationalist rhetoric or assumed national moral character. That said, I think all mnemonic groups (to borrow a term from Eviatar Zerubavel) and even nations have certain guiding narratives and assumptions about themselves, and part of the task of memory studies is to identify these patterns and analyze their origins and effects. What are your academic plans? For now, I just hope to finish my PhD in the next 2 years. After that, however, I think I might try to pursue a postdoc appointment or a teaching fellowship before finding a tenure-track position in a college or university that would allow me to continue my work on memory. That may not be an achievable dream, however, considering the American academic job market, so I may need to teach outside the United States, perhaps in, Australia, or New Zealand, or an English-speaking institution in South Korea or Japan. Hopefully there will be some space for me to enter academia and pursue this area! Thank you very much for the interview!

Michael Rothberg: “Understanding Mnemonic Complexity” Michael Rothberg is the 1939 Society Samuel Goetz Chair in Holocaust Studies and Professor of English and Comparative Literature at the University of California, Los Angeles. His work has been published in such journals as American Literary History, Critical Inquiry, Cultural Critique, History and Memory, New German Critique, and PMLA, and has been translated into French, German, Hungarian, Polish, Russian, Spanish, and Swedish. His latest book is The Implicated Subject: Beyond Victims and Perpetrators, published by Stanford University Press in their “Cultural Memory in the Present” series. He is also the author of Multidirectional Memory: Remembering the Holocaust in the Age of Decolonization (2009) and Traumatic Realism: The Demands of Holocaust Representation (2000). He has co-edited The Holocaust: Theoretical Readings (2003; with Neil Levi) as well as special issues in the journals Criticism, Interventions, Occasion, and Yale French Studies. With Yasemin Yildiz, he is currently completing Inheritance Trouble: Migrant Archives of Holocaust Remembrance, which is under contract with Fordham University Press. You mentioned that your family memory had no impact on your choice of a research field. What motivated you to be involved in memory studies? I got involved in memory studies through my involvement in Holocaust studies. I got involved in Holocaust studies because of the way it challenged my training as an undergraduate and graduate student. As an undergraduate I became quite interested in literary theory, which at the time primarily meant structuralism and poststructuralism. As a graduate student, I studied briefly with Fredric Jameson and became very interested in Marxist theory. When I started to read about the Holocaust, I quickly realized that it put into question many of my theoretical assumptions. To put it crudely: the Holocaust challenged a poststructuralist notion that everything is language or discourse; and it challenged the Marxist primacy of economic determination. Those are great simplifications—and both poststructuralism and Marxism remain essential to how I think about the world—but they begin to explain why this history (to which I did not have a close personal relationship) became so important to me. In my first book, Traumatic Realism (2000), the keywords were trauma and representation, but as I continued to work in Holocaust studies I became more and more interested in the impact of the Holocaust on the postwar world. The category of memory—especially “collective,” or “public,” or “cultural” memory—offered itself as a way of talking about that impact. From the start, I approached Holocaust memory critically: on the one hand, I believe strongly in the need to preserve memory of traumatic histories as part of a process of coming to terms with the past; on the other hand, I was disturbed by the sacralized status that the Holocaust had attained in the post-Cold War period, especially in the US, Europe, and Israel. Trying to work through that tension led to my second book and my long-term involvement with memory studies. You are the author of ‘multidirectional memory’ (2009) concept, which is very popular in memory studies. I have found that term in the titles of about twenty publications, regarding memory in different countries and different times. It means that your theory has a large heuristic potential. Can you provide a succinct description of it for our readers? The concept of multidirectional memory was my response to the tension I just described: the one between recognizing the specificity of different traumatic histories and the need to avoid turning that specificity into a sacralized uniqueness. At the turn of the twenty-first century, this tension played out in what many people called a “competition of victims” and in what I called “competitive memory.” While such competitions and conflicts over the past are real—and, at the time, seemed to take place especially among different minority groups—I became convinced that the dominant public and scholarly way of thinking about that phenomenon was mistaken. I described that way of thinking as “zero-sum logic.” That is the idea that memories crowd each other out of the public sphere. Too much Holocaust memory, the story goes, blocks remembrance of other traumas, such as slavery or colonialism. Inversely, too much attention to slavery would threaten the public memory of the Holocaust. I don’t think it works this way. By looking at a particular (though significant) case—the relation of Holocaust memory to memories of colonialism and slavery and to ongoing processes of decolonization—I came to a different conclusion: that collective memories build on each other through a dialogic process of borrowing, echoing, and appropriation. I called this dynamic, non-zero-sum logic “multidirectional memory.” Although I was looking at a particular case, I believe I uncovered a structural logic that describes memory in a more general way. My point is not that therefore all memories are equal and that there are not hierarchies of recognition for different events—there most definitely are. But I don’t think we will understand those kinds of hierarchies—or have resources to contest them—if we remain locked in a notion of the public sphere as a scare resource and of power as purely repressive. Although naturally many people have contested some of my findings, I have also been gratified by the extent to which the concept has seemed to help people around the world to think through the memory traditions that are important to them. Even if Holocaust memory represents something of a special case because of the extent of its global circulation, all locations feature multiple layers of memory and dynamic flows of remembrance. I think that the concept of multidirectional memory can help us understand that kind of mnemonic complexity across contexts. Your concept suggests that memory goes beyond the frameworks of nation-state. We have a lot of concepts, which are related to the supranational frameworks of memory, which differ by their adjective of the noun ‘memory’: ‘transnational’ (‎Geoffrey M. White, 1995), ‘cosmopolitan’ (Daniel Levy and Natan Sznaider, 2002), ‘prosthetic’ (Alison Landsberg, 2004), ‘transcultural’ (Eloise Briere, 2004), ‘global’ (Jeffrey Stepinsky, 2005), ‘digital y’ (Joanne Garde-Hansen, Andrew Hoskins, and Anna Reading, 2009), ‘globital’ (Anna Reading, 2011) and ‘travelling’ (Astrid Erll, 2011). The multitude of those approaches are in opposition to a singular notion of ‘national memory’. Why do you think we have so many concepts to describe the new regime of memory, which is inherent to our time of transition from Industrial to Information society? It is not obvious, because the ‘national memory’ is able to grasp all of 193 UN members’ memory phenomena. Then, why do we need at least nine above mentioned concepts to describe a type of memory, which tends to be a common heritage of humankind? Why do we have a singular concept for many phenomena and many concepts for singular phenomena? You are right that in recent years there has been a proliferation of concepts to describe memory that goes beyond the nation. There are probably a few different reasons for this. In addition to what you put forward, I’d suggest that it may be in part a symptom of the institutionalization of memory studies during this period. That is, while the study of memory by philosophers, historians, and others has a very long pedigree, the field of memory studies is a recent invention. Indeed, an international Memory Studies Association has only existed for three years and the journal Memory Studies is not much older! In that period of consolidation, it doesn’t surprise me that there would be a proliferation of theories and concepts introduced almost simultaneously. This disciplinary consolidation has also taken place in a period of transition and uncertainty characterized, on the one hand, by rapid technological development in the direction of instantaneous global communications and, on the other, by political instability in which national boundaries are both porous and increasingly securitized. Beyond the academy, this has also been a period in which there has been rapid growth of new museums and various kinds of memory tourism and in which memory has reemerged as a highly politicized topic of public concern in Europe and elsewhere. It’s not surprising to me that, given these developments, we would see a proliferation of attempts to make sense of the present. In terms of my own work, yes, I would certainly situate my work in the broader transnational turn, but the way I think about the transnational is less as a transcendence of the nation than as a relativization of it. I like the emphasis that Chiara De Cesari and Ann Rigney (2014) put on transnational memory as a methodology that pays attention to the different scales at which memory functions: from the very local to the global by way of the national. The transnational turn does not eliminate national memory, it reframes the nation by seeing it as only one (albeit influential) scale at which memory works. Similarly, I don’t think my concept of multidirectional memory functions only at the transnational scale: in fact, it’s a dynamic that I would argue functions at all scales, from the local to the global. In my contribution to De Cesari and Rigney’s volume, I differentiate between transnational and transcultural dynamics: while the transnational involves the crossing of national borders and scales, the transcultural involves the hybridization and layering that accompanies the crossing of cultural borders. Transcultural memory can and often does exist within a nation-state as a form of domestic multiculturalism. Transnational memory is not necessarily transcultural—just think of various forms of cultural imperialism such as the global dominance of Hollywood films. The dynamic of multidirectionality operates at both the transnational and transcultural levels and perhaps that is one of its particular contributions to thinking beyond the methodological nationalism that characterized the field of memory studies after Pierre Nora’s major contributions in the Lieux de mémoire project. In light of recent developments, I would also insist that multidirectional memory is not always “good.” There are aspects of multidirectionality that one can find in far-right remembrance today, for instance, in the amalgam of Nazi, colonial, and other racist symbols that far-right movements draw on. In other words, the far right is a place where we see a simultaneously nationalist and transnational political mobilization and a nationalist and transnational politics of memory. The terms ‘global memory’ and ‘digital memory’ were included in the dictionary of computer science before memory studies adopted those terms. Your ‘multidirectional memory’ has a parallel ‘multidirectional associative memory’ in computing as well. Is it a coincidence or the computer science’s language could inspire the researchers in memory studies? I have to admit that when I coined the term “multidirectional memory” I was unaware of its use in computer science. That said, I welcome the association. My work remains social, cultural, and qualitative, but it strikes me as some kind of confirmation of my ideas that a similar dynamic can be found in realms that work more quantitatively, technologically, or even biologically. I’m not especially conversant with cognitive science or neuroscientific approaches to memory, but my sense is that what I describe in the social and cultural realm as the productive, dialogic dynamics of multidirectionality resembles descriptions of the brain’s operations during acts of remembrance. In your essay ‘From Gaza to Warsaw: Mapping Multidirectional Memory’ you present the next map of ‘multidirectional memory’: ‘I arrive at a four-part distinction in which multidirectional memories are located at the intersection of an axis of comparison (defined by a continuum stretching from equation to differentiation) and an axis of political affect (defined by a continuum stretching from solidarity to competition — two complex, composite affects)’. Using memory discourses around the Israel-Palestinian conflict, you ‘filled’ two quadrants of that map: 1) equation and competition (cases of Robinson, Finkelstein, Israeli far-right settlers from Gaza strip and the Palestinian museum of ‘Holocaust’ in the town of Ni’lin in the West Bank) and 2) equation and solidarity (case of Schechner). Can you please provide examples of discourses regarding that conflict that correspond to two other quadrants of your map: 3) differentiation and solidarity and 4) differentiation and competition or in Israel-Palestinian case those quadrants are empty? The map of multidirectional memory I develop in the essay “From Gaza to Warsaw” was a response to questions I was receiving about how to distinguish different forms of multidirectional memory. Although the emphasis in my book was especially on “positive” examples of multidirectionality—the way that invocations of traumatic memories can create solidarity across seemingly separate or even opposed groups—I was never naïve about the fact that multidirectionality could also work in more nefarious ways. My example above of the “multidirectional memory” of the far right is one version of that. The map was meant to allow us to distinguish—in a fairly schematic way—different acts of multidirectional memory according to the manner in which they make comparisons and according to the affects attached to those comparisons. I chose the example of invocations of Holocaust memory in the Israeli-Palestinian case precisely because it is—for me, at least—one of the most difficult political situations to address and one in which memory plays an unavoidable role. I don’t believe that memories will be distributed uniformly across the map in all cases—and perhaps that issue of different forms of distribution would be an interesting future project for someone. Still, I think it is possible to fill in those other quadrants that you mention. First, I’ll say that while I think Schechner’s own account of his artwork places it squarely in the solidarity via equation quadrant, I see the work itself functioning somewhat more complexly and moving closer to the differentiated solidarity quadrant (the one, I have to admit, that I find the most politically productive). But perhaps a better example of differentiated solidarity in this context would be the writings of the great Palestinian intellectual Edward Said. Although a fierce advocate of Palestinian self-determination, Said never failed to recognize the complex situation that led to Palestinian dispossession. That is to say, he recognized the particular trauma of the Holocaust and put it alongside the Nakba without collapsing the two into each other. The solidarity one finds in his writings is not with Israelis qua Israelis—how could it be under conditions of occupation?—but he does, I believe, express solidarity with Jews qua victims of the Holocaust. In terms of the competition/differentiation quadrant—I’d say this is one of the most frequent, at least looking from the Israeli side. The whole discourse of the Holocaust’s uniqueness is frequently instrumentalized in justification of Israeli policy vis-à-vis the Palestinians. The extremity of the Holocaust, in this kind of discourse, serves to excuse almost anything Israel does as self-defense and as prevention of a so-called “Second Holocaust.” I suppose there are versions of this coming from pro-Palestinian sources, but I think those are much less frequent: precisely because the Holocaust is recognized globally as a traumatic history, competitive articulations are more likely to push toward equation. Only denialist discourses (which of course do exist) might be classified as perverse forms of competitive “differentiation.” Recently the U.S. Representative and a member of Democratic Party Alexandria Ocasio-Cortez compared the detention camps for illegal migrants on the southern American border with the Nazi concentration camps and indirectly alluded to the Holocaust (https://edition.cnn.com/2019/06/18/politics/alexandria-ocasio-cortez-concentration-camps-migrants-detention/index.html). Shortly after that the United States Holocaust Memorial Museum released a ‘Statement Regarding the Museum’s Position on Holocaust Analogies’, which ‘unequivocally rejects efforts to create analogies between the Holocaust and other events, whether historical or contemporary’ (https://www.ushmm.org/information/press/press-releases/statement-regarding-the-museums-position-on-holocaust-analogies). You are one of 580 academics who signed a letter that objects to that statement and suggests to the museum administration that it ‘reverse its position on careful historical analysis and comparison.’ (https://docs.google.com/document/d/1GnVLG593oY9ymTd_qBJ1mBXISmI4M3DOrEJ9_jiiO3U/edit). It is an exemplary case of multidirectional memory. Can you please ‘map’ the discourses of that memory conflict’s participants? Did you have any response from the Holocaust Memorial Museum? Rhetoric often reflects political positions. Alexandria Ocasio-Cortez obviously instrumentalized memory in political discussion between Democrats and Republicans. We can suspect that the statement of Museum was not free from any political motivation as well. It is plausible that it was for example an expressing of support of Trump as gratitude of pro-Israel lobby for relocating the American embassy to Jerusalem. What is your view of the above mentioned perspective regarding the letter, which you signed? Does it express pure academic interests or there are any political motivations? I have a lot to say about this issue, but my primary point would be this: if you want to prevent use of the phrase “concentration camps” because it allegedly refers to the Holocaust, then you have misrepresented the history of both the Holocaust and concentration camps. The genocidal killing that we today call the Holocaust did not take place primarily in concentration camps, but rather in extermination camps along with the forests of eastern Europe. The first Nazi concentration camp, Dachau, opened in March 1933, eight years before the Holocaust could be said to begin. The first prisoners of Nazi camps were political opponents and those considered “asocial”—they were not created specifically for Jews and, despite their brutality, were not specifically created for mass murder. The Holocaust began with the invasion of the Soviet Union in 1941, including the deployment of the Einsatzgruppen who were involved in mass shootings of Jews, and with the subsequent opening of extermination facilities such as Chelmno where gas was used. Concentration camps also have a history that predates Nazi Germany. Generally speaking, the first concentration camps are thought to have been operated by the Spanish in Cuba in 1896 and the British in South Africa during the Boer War a few years later. I was surprised that a politician such as Alexandria Ocasio-Cortez seemed to have a better understanding of this history than the US Holocaust Memorial Museum or the Simon Wiesenthal Center. Of course, Ocasio-Cortez was using this term for political reasons—to attract attention to the cruel and inhuman conditions in the camps that the US government has set up for asylum seekers and refugees along the US/Mexican border. But I would not say she was making a comparison. I would say, rather, that she was making a classification: she was classifying the American camps as concentration camps and thus placing them in the longer history that I evoked above. You can naturally argue about whether that is a legitimate way to classify these facilities. A definition that has been circulating throughout these recent discussions is one from the journalist Andrea Pitzer, who defines concentration camps as places for “mass detention of civilians without trial.” Given that reasonable definition, I do not think Ocasio-Cortez’s classification was off the mark. I don’t really understand why the USHMM responded the way they did, but I have heard speculations that suggest that the museum’s advisory council is supportive of Trump. They did eventually respond to the scholars’ letter, but not in a way that really addressed our concerns or treated the letter drafters and signatories with the respect they deserve (given that many of the most important Holocaust scholars in the world were signatories of the letter). If we were going to map this controversy using my schema, I think we could probably say the following. Ocasio-Cortez was creating solidarity through equation, but not equation of the Holocaust and the treatment of contemporary refugees: equation of different groups that have been subject to concentrationary regimes. The USHMM’s rejection of all possible analogies fits clearly into the competitive differentiation quadrant: it separates out the Holocaust from all other histories and in doing so, I would argue, does symbolic harm to victims of other forms of oppression. The letter I signed is closer to the differentiated solidarity quadrant. I can’t speak for everybody who signed the letter, but I don’t think anybody believes that what is happening today to refugees is exactly the same as what happened in the Holocaust (so, we have a differentiated perspective); but I do think we are all committed to solidarity between different experiences of victimization at the hands of powerful states. Finally, I think that many of us are concerned that the direction in which our country (and many others…) is going is dangerous and that it is useful to think about historical precedents even if we know that history does not repeat itself in identical form. What are your academic plans? After finishing Multidirectional Memory, I started work on two book projects (in addition to working on various editorial projects). One of those books has just appeared: The Implicated Subject: Beyond Victims and Perpetrators (2019). While Multidirectional Memory primarily considered how different experiences of victimization could be shared across national and cultural boundaries, I became interested in thinking about other relevant subject positions in relation to violence. That led me to the notion of the “implicated subject”—the subject who enables, inherit, benefits from, and helps perpetuate violence and inequality without being a perpetrator in any moral or legal sense. I realized that violence and inequality are largely produced and perpetuated by people whom we could never describe as “perpetrators” and yet who are integral to the processes that produce domination and victimization. I am interested both in how what I call implication works historically (diachronically) and in the present (synchronically). In developing this framework, I draw on a number of different case studies, including not only the Holocaust and Israel/Palestine, but also the aftermath of transatlantic slavery, post-apartheid South Africa, the Vietnam War, and even the struggle over Kurdistan. I see the book in part as a contribution to memory studies, but the key terms here are historical and political responsibility. My other ongoing project is a co-authored book with Yasemin Yildiz, who is a German Studies scholar working on issues of migration. The book concerns how immigrants from Turkey and their descendants negotiate with Germany’s powerful culture of Holocaust memory. The book grows out of an essay we published several years ago called “Memory Citizenship” in which we both looked at the way dominant discourses police immigrants’ responses to the Holocaust and the way that many immigrants have responded creatively to that traumatic history despite the strictures placed on them. We’re especially interested in cultural responses in fields such as literature, art, performance, and music as well as innovative forms of memory activism. We started this project long before the recent “refugee crisis,” but I think it’s safe to say that the question of how immigrants negotiate memory and citizenship is quite charged in both Germany and in many other parts of the world. The link between memory and various forms of collective belonging has been at the core of memory studies at least since Maurice Halbwachs coined the term “collective memory.” Yet, the link between memory and citizenship remains underexplored. Focusing on memory citizenship highlights the material effects of discourses of belonging: the rights and duties of the citizen—and the noncitizen—that accompany the “imagined community” of the nation. We’re also interested in exploring how this notion of memory citizenship plays out in transnational spaces such as Europe and immigrant diasporas. Thank you very much for the interview!

См.: О проекте "Мониторинг исторической политики" Хроника исторической политики: - январь 2020 - декабрь 2019 - ноябрь 2019 - октябрь 2019 - август 2019 - июль 2019 - июнь 2019 - май 2019 - апрель 2019 - март 2019 - февраль 2019 - январь 2019 1 сентября. Польша –РФ. Вторая мировая война. Коммеморция Заместитель министра иностранных дел Польши Шимон Шинковский вель Сенк заявил, что Варшава выбрала в качестве гостей страны Евросоюза, НАТО, а также представителей «Восточного партнерства» на основе «современного критерия». Дипломат добавил, что Польша хочет отдать дань памяти трагическим событиям в «духе исторической правды», в чем Россия якобы совершенно не заинтересована. СМИ: В МИД Польши объяснили отказ пригласить Россию на годовщину Второй мировой https://ria.ru/20190901/1558121257.html?utm_source=yxnews&utm_medium=desktop&utm_referrer=https%3A%2F%2Fyandex.ru%2Fnews Спикер Госдумы Вячеслав Володин: «Действия польского руководства оскорбляют память о более чем шестистах тысяч солдат и офицеров, погибших за освобождение Польши от поработителей, спасая от истребления польский народ. Это мы всегда должны помнить, независимо от того, какие партии и президенты приходят к власти». «Нравится кому-то Россия или не нравится, но ее решающая роль во Второй Мировой войне признана всеми народами мира, включая государства антигитлеровской коалиции, куда входили, в том числе, США и Великобритания. Принимая решения о принижении роли СССР, России во Второй Мировой войне руководство Польши показывает свою ущербность, политизируя итоги войны, и пытаясь перечеркнуть историческую память. Это недопустимо». СМИ: Володин: Власти Польши оскорбили память советских солдат https://theins.ru/news/173209?fbclid=IwAR2YAoOuTfVEcMxJ25emzzu9fXA3hbyjQiJbhojUwrvvA7kv5ESa73tLBCo Лидер ЛДПР Владимир Жириновский предложил указать в учебниках по истории, что виновником начала Второй мировой была именно Польша. Жириновский пояснил, что Польша, возглавляемая Юзефом Пилсудским, была одной из первых стран, кто стал союзником Адольфа Гитлера еще в начале 1930-х годов. Лидер ЛДПР напомнил, что между Гитлером и Пилсудским был заключен пакт в 1934 году. «Польша была в числе стран, которые пошли на Мюнхенский сговор в 1938 году. Польские политики молчали, когда Гитлер хозяйничал в Европе и захватывал одну страну за другой. Можно сказать, что Европа вскормила Гитлера, а Польша была в числе его основных союзников». СМИ: Жириновский призвал наказать Польшу за ее позицию по Второй мировой https://yandex.ru/turbo?text=https%3A%2F%2Fwww.pravda.ru%2Fnews%2Fworld%2F1431937-poland%2F&d=1&utm_referrer=https%3A%2F%2Fyandex.ru%2Fnews&fbclid=IwAR1ZuyXNNTT5nVTIx8H0nc9T0Skt7eNjXoI5wNY45M8YgJVJMrd3ZXVgOS0 Член Совета Федерации Алексей Пушков: «Ни Путина, ни Трампа не будет на годовщине начала Второй Мировой войны в Польше. Всемирно значимого события Варшава организовать так и не смогла. Трамп нашел повод, чтобы не приезжать. Отсутствие главы США на юбилее - неудача для Варшавы». СМИ: Отсутствие главы России - грубый просчет». https://ria.ru/20190830/1558080046.html Председатель Комитета по международным делам Леонид Слуцкий: «Польская сторона переворачивает все с ног на голову, выворачивает наизнанку, обвиняет Россию в искажении исторической правды. В данном случае польское руководство исповедует не историческую правду, а историческую ложь». СМИ: Леонид Слуцкий обвинил руководство Польши в исповедовании «исторической лжи» http://duma.gov.ru/news/46118/ СМИ: Польский историк: нельзя равнять Гитлера и Сталина в 1939 году https://www.bbc.com/russian/features-49513422?fbclid=IwAR0EUpXzOHSIQtgMUo8vHbVDc5mPTNi_G0WzjHDw8sCZZ66qPEmpYUCSPsg СМИ: Польская аномалия. Сергей Строкань о причинах отсутствия России на 80-летии начала Второй мировой войны https://www.kommersant.ru/doc/4079571?utm_source=facebook.com&utm_medium=social&utm_campaign=amplifr_social&fbclid=IwAR3VHD_dfdMDiEwNelZfjsBdrMZVl8X2PYKx5ivpkVX2eS907BkaqJgI2tk СМИ: Победа мифа: почему идут «войны памяти» между Россией и Европой https://www.rbc.ru/opinions/politics/02/09/2019/5d6cbff19a7947dee6c3e897?from=newsfeed&fbclid=IwAR33zY3MTXb87QUqcINocA-x6JmLhbpg2eRlbzba1pem85MNzKPFqVHknXw СМИ: Эксперт прокомментировал обвинения Польши в адрес России из-за репараций https://ria.ru/20190902/1558165944.html?utm_source=yxnews&utm_medium=desktop&utm_referrer=https%3A%2F%2Fyandex.ru%2Fnews&fbclid=IwAR26NeGpIQuh368825HhhioJ3hF1kJSvG8e6BKLUaH9bgC3vLS8KmoCxIpU СМИ: Польша обвинила Россию в несоответствии «исторической правде» https://lenta.ru/news/2019/09/01/polsha/?fbclid=IwAR1fyYbhhX5jUy0v5aJGPt7eTtjII_cJS2ez_D3xydthpBWbH8EFeVRhIzM СМИ: Сергей Медведев: Если считать, что существует только одна историческая правда, то это прямая дорога к войне http://www.eedialog.org/ru/2019/09/02/sergej-medvedev-esli-schitat-chto-sushhestvuet-tolko-odna-istoricheskaya-pravda-to-eto-pryamaya-doroga-k-vojne/?fbclid=IwAR2lzOW9LnIL4fuBpNtnvg5FA4Z6nKaA9VGa87xPZQbz4eC8vi55rnwpdIw 1 сентября. Беслан. Коммеморация. Председатель Государственной Думы Вячеслав Володин: «Это трагический день для всех нас. В результате террористического акта в эти дни 2004 года в городе Беслане в Северной Осетии погибли дети и женщины. Мы скорбим вместе с семьями погибших». СМИ: Вячеслав Володин: депутаты ГД продолжат работу по противодействию терроризму, в том числе и на международных площадках http://duma.gov.ru/news/46125/ Председатель Комитета Госдумы по безопасности и противодействию коррупции Василий Пискарев: «В России, ставшей в последнюю четверть века одной из главных мишеней мирового терроризма, хорошо знают звериную сущность этого явления – добиваться политических целей с помощью психологического устрашения и прямого убийства беззащитных граждан - женщин, детей и стариков. Сегодня мы с болью в сердце вспоминаем трагические события в Беслане, Буденновске и Буйнакске, Волгограде и Волгодонске, в Грозном, Москве, Санкт-Петербурге и других городах России» СМИ: Василий Пискарев: «Наш долг - не просто помнить о трагедии Беслана, но и сделать всё возможное, чтобы подобные события больше никогда не повторились» http://www.komitet2-16.km.duma.gov.ru/Novosti_Komiteta/item/19857958/ СМИ: Близкие погибших при теракте в Беслане вспомнили дни трагедии https://ria.ru/20190901/1558124853.html?utm_source=yxnews&utm_medium=desktop&utm_referrer=https%3A%2F%2Fyandex.ru%2Fnews СМИ: В ЕС в 15-ю годовщину теракта в школе Беслана выразили солидарность с близкими жертв https://tass.ru/obschestvo/6829261?utm_source=yxnews&utm_medium=desktop&utm_referrer=https:%2F%2Fyandex.ru%2Fnews СМИ: Представители оппозиции не постыдились кощунствовать на бесланской трагедии http://mkala.org/content/stati/predstaviteli-oppozitsii-ne-postidilis-koschunstvovat-na-beslanskoy-tragedii~136772?utm_source=yxnews&utm_medium=desktop&utm_referrer=https%3A%2F%2Fyandex.ru%2Fnews 2 сентября. История татар. Юридические инструменты. Верховный суд Татарстана сегодня, 2 сентября, приступил к рассмотрению искового заявления о признании экстремистской книги Вахита Имамова «Запрятанная история татар» («Яшерелгән тарих»). СМИ: Cуд назначил экспертизу по делу о признании экстремистской книги «Запрятанная история татар» https://www.idelreal.org/a/30142114.html 3 сентября. Вторая мировая война. Коммеморация Проект «Без срока давности», частью которого стало онлайн-тестирование, ставит своей целью возвращение темы жертв среди мирного населения в годы Великой Отечественной войны в центр общественной дискуссии, распространение среди молодых россиян достоверной исторической информации о преступлениях нацистов и коллаборационистов на оккупированной территории. Проект поддержал президент России Владимир Путин в ходе заседания Российского организационного комитета «Победа». СМИ: Поисковое движение России запустило онлайн-тест на знание фактов о Великой Отечественной войне http://rapsinews.ru/incident_news/20190903/303485246.html?fbclid=IwAR3lF4qsXLLZFiVxnGTtdvHEr4RWG6ccAit5eMm85mF8nvUUXLQFnTw3V0Q 3 сентября. Халхин Гол. Коммеморация. Владимир Путин и Президент Монголии Халтмагийн Баттулга присутствовали на торжественном приёме, посвящённом 80-летию победы на Халхин-Голе. СМИ: Торжества по случаю 80-летия победы на Халхин-Голе http://www.kremlin.ru/events/president/news/61436 Владимир Путин и Президент Монголии Халтмагийн Баттулга возложили венок к памятнику Георгию Жукову в Улан-Баторе. СМИ: Президенты России и Монголии возложили венок к памятнику Георгию Жукову http://www.kremlin.ru/events/president/news/61433 4 сентября. Болгария-РФ. Вторая мировая война. Коммеморация. В официальном заявлении Министерства иностранных дел Болгарии говорится, что несмотря на вклад СССР в разгром нацизма в Европе, «не следует закрывать глаза на то, что штыки советской армии принесли народам в Центральной и Восточной Европе полвека репрессий, подавление гражданской совести, тупиковое экономическое развитие и оторванность от динамики процессов в развитых европейских государствах». Посольство России в Болгарии в ответ разместило на своей странице в фейсбуке ответ: «Выставка к 75-летию освобождения Восточной Европы от нацизма направлена исключительно на ознакомление болгарской общественности с архивными материалами из российских архивов. Многие из документов были ранее неизвестны или недавно рассекречены и говорят о решающей роли Красной Армии в избавлении человечества от фашистской чумы… Мы несколько обескуражены тем, что можно делать какие-либо официальные заявления до ознакомления с самой экспозицией». СМИ: В Болгарии попросили не считать борьбу СССР с нацизмом освобождением Европы. В МИД России ответили https://www.currenttime.tv/a/bulgaria-russia-liberation-nazism/30145541.html СМИ: Russian Foreign Ministry denies Red Army brought repression to Bulgaria in 1944 https://www.stopfake.org/en/russian-foreign-ministry-denies-red-army-brought-repression-to-bulgaria-in-1944/?fbclid=IwAR0Dxih1Y591pypvIKrk61X7zzsavTPjro0vRk01TJdYAEU8DzB6pB2q4mY 4 сентября. Терракт в Буйнакске. Коммеморация. Сейчас о теракте в Буйнакске напоминает лишь памятник жертвам трагедии: прямо за ним построена мечеть. СМИ: 20 лет взрыву в Буйнакске: это был первый теракт в жилом доме в России https://www.currenttime.tv/a/buynaksk-explosion-kavkaz-vzryv/30145787.html 6 сентября. Сталин. Высказывание. Президент России Владимир Путин заявил, что Россия считает исходной точкой в вопросе принадлежности Курильских островов 1945 год. Путин упомянул возглавлявшего в то время СССР Иосифа Сталина, назвав его «папашей», который «забрал все — и дело с концом». Об этом президент сказал на встрече с представителями общественности Дальнего Востока на полях Восточного экономического форума (ВЭФ). СМИ: «Папаша все забрал — и дело с концом»: Путин упомянул Сталина, говоря о Курилах https://news.mail.ru/politics/38608565/ 9 сентября. Терракт на улице Гурьянова в Москве. Коммеморация. Помощница муниципального депутата раздавала собравшимся красные гвоздики для возложения к мемориалу. В три часа, когда дети начали выходить из школы через дорогу, на площадке объявили минуту молчания. Потом глава муниципального округа Печатники Игорь Давидович произнес речь СМИ: «Слышно было даже в Марьино». Прошло двадцать лет со дня теракта на улице Гурьянова https://www.kommersant.ru/doc/4087846 9 сентября. Менделеев. Коммеморация Председатель правительства РФ Дмитрий Медведев: «Хотел бы ещё раз от лица нашей страны, от Правительства Российской Федерации приветствовать в Санкт-Петербурге на Менделеевском съезде по общей и прикладной химии всех, кто здесь собрался, представителей различных научных форумов. Конечно, это для нас особое событие, поскольку Организация Объединённых Наций объявила этот год Международным годом Периодической таблицы химических элементов. И он приурочен к 150-летию открытия, которое сделал великий русский ученый Дмитрий Иванович Менделеев». СМИ: Дмитрий Медведев выступил на торжественной церемонии открытия съезда. http://government.ru/gov/persons/183/events/37821/ 10 сентября. История России. Коммеморация. 10 сентября в Государственной Думе состоялось торжественное открытие выставки работ участников и победителей Молодежного историко-культурного фестиваля «Истории достоинства. От Владимира до Владимира». Все полотна посвящены наиболее знаковым личностям и событиям из истории нашей страны, начиная с Крещения Руси князем Владимиром и до России Владимира Путина - времени важнейших преобразований в стране и обществе. СМИ: В Госдуме открылась выставка работ участников молодежного историко-культурного фестиваля http://komitet8.km.duma.gov.ru/Novosti-Komiteta/item/19930784 10 сентября. Словения – РФ. Первая и Вторая мировые войны. Коммеморация Дмитрий Медведев: «Мы открываем монумент словенцам, которые погибли на фронтах российской земли в годы Первой и Второй мировых войн. Десятки тысяч ваших соотечественников оказались вдали от родины, участвовали в боевых действиях, не вернулись домой, к своим родным и близким, к тем, кто их любил и ждал». СМИ: Дмитрий Медведев и Марьян Шарец открыли памятник словенцам, погибшим на российской земле в годы Первой и Второй мировых войн http://government.ru/news/37834/ 13 сентября. Чехия – РФ. Вторая мировая война. Административные инструменты. Совет столичного района Прага-6, где установлена бронзовая фигура маршала с букетом сирени, принял решение: памятник Коневу должен быть перемещен (возможно, в одну из музейных коллекций), а на его месте появится новый памятник освободителям Праги. «Неожиданностью решение не стало с учетом того, что именно районные власти инициировали кампанию вокруг мемориала, оскорбляющую память воинов Красной армии, чехов и словаков, сражавшихся за освобождение Чехословакии и ее столицы от нацизма»,— отреагировало на новости посольство РФ, заверив, что пока сохраняет надежду на то, что памятник останется на прежнем месте. «Это позор для нас,— заявил, в свою очередь, чешский президент Милош Земан.— Конев — символ воинов, погибших при освобождении Праги. Их было примерно 13 тыс. Он и символ красноармейцев, павших при освобождении Чехословакии, а их было около 150 тыс.». СМИ: «Памятники не могут защищаться». В Праге хотят перенести мемориал маршалу Коневу https://www.kommersant.ru/doc/4090229?fbclid=IwAR0aopQzwv1dgsvTTd5gbk-vETYcfyjcOjsZjMFn5-UbKs2ChYDah0h08KY 13 сентября. Терракт на Каширском шоссе в Москве. Коммеморация. 13 сентября 1999 года произошел теракт в Москве - третий в серии взрывов жилых домов в России. СМИ: 20 лет спустя. Как теракт на Каширском шоссе унес жизни 124 человек https://tass.ru/info/6880669 16 сентября. Вторая мировая война. Высказывание. Бывший глава администрации президента России, член Совета безопасности и председатель попечительского совета Российского военно-исторического общества (РВИО) Сергей Иванов: «Я считаю пакт Молотова-Риббентропа достижением советской дипломатии, которым надо гордиться». СМИ: Сергей Иванов предложил гордиться пактом Молотова-Риббентропа https://www.rbc.ru/rbcfreenews/5d7f90b49a79475cbfb95e55?fbclid=IwAR384-4vwHLtWLUkEcumBwztsSLMHu7cJEFiz81E0LB_mjQEQBgwCECcrpI 16 сентября. Историческое наследие Восточной Пруссии. Юридические инструменты. Калининградская область В Калининградской области суд объявил вне закона герб Черняховского городского округа, дублирующий печать регента Пруссии Георга Фридриха Бранденбург-Ансбахского, жившего в 16−17 веках. СМИ: Первая победа над латиницей: калининградский суд запретил пруссаческий герб https://eadaily.com/ru/news/2019/09/16/pervaya-pobeda-nad-latinicey-kaliningradskiy-sud-zapretil-prussacheskiy-gerb?fbclid=IwAR2LmN0olWnMzxMnHlOmSnnrzqOUl42zeKVrhR1j4bTqelrPt3QlDKtUTT0 16 сентября. Латвия. Холокост. Юридические инструменты. Старший прокурор Отдела расследования особо важных дел Генпрокуратуры Модрис Адлерс принял решение возобновить уголовный процесс против Герберта Цукурса, обвинявшегося в геноциде. Уголовный процесс о возможной причастности латышского летчика Герберта Цукурса к уничтожению еврейского мирного населения был начат еще в 2006 году, и в начале этого года Генпрокуратура сделала вывод, что в действиях Цукурса «не было констатировано состава преступления, предусмотренного 71-й статьей Уголовного Закона». Однако после этого сама же Генпрокуратура начала проверку о законности и обоснованности заключения, подготовленного прокурором Монвидом Зелчсом. В итоге старший прокурор Модрис Адлерс констатировал, что оно было «принято преждевременно, не использовав все предусмотренные в Законе об уголовном процессе следственно-процессуальные действия по получению и проверке доказательств». СМИ: Генпрокуратура Латвии возобновила уголовный процесс против Герберта Цукурса https://rus.delfi.lv/news/daily/latvia/genprokuratura-latvii-vozobnovila-ugolovnyj-process-protiv-gerberta-cukursa.d?id=51465051&fbclid=IwAR0QYArXV9U7b-ZJzFpoWwG9hYB0xzCn6AhavwjB4xi9P4K9yXrGDnTqGqQ 16 сентября. Вторая мировая война. Коммеморация. Canada’s Ambassador to Ukraine Roman Waschuk spoke at an Aug. 21 ceremony that unveiled a monument in Sambir to honour members of the Organization of Ukrainian Nationalists (OUN) and the Ukrainian Insurgent Army (UPA), two groups that are linked to the killing of tens of thousands of Jews and Poles. СМИ: Canadian officials honour Nazi collaborators in Ukraine, angering Jewish groups https://nationalpost.com/news/canada/canadian-officials-honor-nazi-collaborators-in-ukraine-angering-jewish-groups?utm_term=Autofeed&utm_medium=Social&utm_source=Facebook&fbclid=IwAR3NrAdu-gMDGMPKC8A_FV2-HMn8cruHal5avJDo7KoFt37UdsGUTdmUyAY#Echobox=1568669236 16 сентября. Терракт в Волгодонске. Коммеморация. В этом году 16 сентября в 5.50 — это точное время, когда раздался взрыв, — у памятника погибшим прошла панихида. Представитель городской администрации накануне рассказал РИА «Новости», что каждый год сюда приходят люди, пострадавшие при теракте, и сотрудники экстренных служб, первыми оказавшиеся на месте трагедии. Депутат 25-го микрорайона Волгодонска Виталий Цуканов сообщил агентству, что к 20-летней годовщине со дня теракта Сквер памяти благоустроили. Работы оплатила Ростовская атомная электростанция — ее работники жили во взорванном доме. СМИ: «Кровь, крики, паника»: как террористы атаковали Волгодонск https://www.gazeta.ru/social/2019/09/15/12652033.shtml 17 сентября. Сталинские репрессии. Коммеморация В Магаданской области разрабатывается проект историко-туристического кластера на основе бывших лагерей «СевВостЛага», действовавших на Колыме в годы сталинских репрессий. СМИ: На Колыме создают историко-туристический проект на основе бывших сталинских лагерей https://istpamyat.ru/pamyatnye-mesta/%d0%bd%d0%b0-%d0%ba%d0%be%d0%bb%d1%8b%d0%bc%d0%b5-%d1%81%d0%be%d0%b7%d0%b4%d0%b0%d1%8e%d1%82-%d0%b8%d1%81%d1%82%d0%be%d1%80%d0%b8%d0%ba%d0%be-%d1%82%d1%83%d1%80%d0%b8%d1%81%d1%82%d0%b8%d1%87%d0%b5/?fbclid=IwAR2DICfU1TDVz7rHMaZHsaTpqMv0ONmgahoJ4H3DNEFdTfEM9dwPHlhJeIc 17 сентября. Холокост. Высказывание Владимир Путин выступил на ежегодном конгрессе Международного еврейского благотворительного фонда «Керен ха-Йесод»: Наши народы объединяют общие, часто трагические страницы истории. В этом контексте хотел бы сказать, что Президент Ривлин пригласил меня в Израиль в январе следующего года принять участие в мероприятиях, приуроченных к 75-й годовщине освобождения концлагеря Освенцим и дню памяти жертв Холокоста. Конечно же, обязательно воспользуюсь этим приглашением. Я сказал об этом совсем недавно, на нашей встрече в Сочи, и Премьер-министру Нетаньяху. Рассчитываю, что в ходе визита мы с руководством Израиля также откроем в Иерусалиме создающийся по инициативе израильских организаций ветеранов мемориал памяти блокадникам Ленинграда. Вообще, знаете, должен что сказать: когда мы сталкиваемся с негативными явлениями, с попытками пересмотреть результаты Второй мировой войны, исказить историю, я, с одной стороны, с удовольствием, а с другой стороны, с тревогой должен отметить, что почти единственными организациями, которые публично противостояли всем этим попыткам, были еврейские организации Европы, в том числе и в прибалтийских странах. Я, конечно, всегда думаю об этом, и с благодарностью думаю, но жалко, что только они. Ведь люди не побоялись выходить на улицу, протестовать, надевали одежду узников концлагерей, напоминали о тех событиях, занимали активную открытую позицию. За это им большое спасибо. СМИ: Конгресс фонда «Керен ха-Йесод» http://kremlin.ru/events/president/news/61546 18 сентября. Украина. Национальная память. Административные меры. Кабмин Украины уволил с должности главы Института национальной памяти Владимира Вятровича. Он занимал эту должность с 2014 года, и за это время запомнился декоммунизацией, призывами отменить праздники 8 марта и 9 мая, националистическими и жесткими антисоветскими высказываниями. СМИ: «Вятрович превратился в чемодан без ручки» https://strana.ua/articles/analysis/222940-vladimir-vjatrovich-vikipedija-pochemu-uvolili-hlavu-instituta-natspamjati.html?fbclid=IwAR0J0IpfkNFSFv32sF82oRImTIuUmoACQwfPVUc_9_dUTnKIrC63qCeaa74 18 сентября. Холокост. Юридические инструменты. Акт вандализма был совершен в парке Аксая 16 сентября. Там облили желтой краской знак, установленный Российско-еврейским конгрессом и центром «Холокост» в рамках проекта «Вернуть достоинство» в память о 68 жертвах массового уничтожения еврейского населения во время немецко-фашистской оккупации. СМИ: Осквернившего памятник евреям вандала задержали под Волгоградом https://iz.ru/922786/2019-09-18/oskvernivshego-pamiatnik-evreiam-vandala-zaderzhali-pod-volgogradom 18 сентября. Наполеоновские войны. Юридические инструменты. Госдумой отклонен законопроект № 697443-6 - об установлении дня воинской славы России «31 марта - День взятия Парижа» - проект М.В. Дегтярева, председателя Комитета Государственной Думы по физической культуре, спорту, туризму и делам молодёжи, фракция ЛДПР. СМИ: Стенограмма заседаний 18 сентября 2019 г. http://transcript.duma.gov.ru/node/5269/ 19 сентября. Совет Европы – РФ. Вторая мировая война. Юридические инструменты Is deeply concerned about the efforts of the current Russian leadership to distort historical facts and whitewash crimes committed by the Soviet totalitarian regime and considers them a dangerous component of the information war waged against democratic Europe that aims to divide Europe, and therefore calls on the Commission to decisively counteract these efforts СМИ: European Parliament resolution of 19 September 2019 on the importance of European remembrance for the future of Europe http://www.europarl.europa.eu/doceo/document/TA-9-2019-0021_EN.html?fbclid=IwAR2NbJvqN2xSSlSlIKv0yAmDpYzCA2y9G5XXSeUaOLxHxRqzGfnGLkFzkOA 20 сентября. Германия – РФ. Вторая мировая война. Юридические инструменты В Германии установлены личности двух из 19 карателей, которые, по данным российских правоохранительных органов, причастны к военным преступлениям на территории Новгородской области в годы Великой Отечественной войны СМИ: В ФРГ установили личности двух карателей, причастных к геноциду в годы ВОВ https://ria.ru/20190920/1558873669.html?fbclid=IwAR07cdRILdv7XC8RxVEtf6bbrsQwr9a6IGSdUP6f5xYUTlDD-DjjzAY0AQY 22 сентября. Вторая мировая война. Высказывание. В министерстве иностранных дел отметили, что Советский Союз никогда не был союзником Германии, а подписанный документ позволил отсрочить начало войны почти на два года. Об этом говорится на официальной странице ведомства в соцсети «ВКонтакте». Там также подчёркивается, что благодаря подписанию пакта были спасены сотни тысяч жизней, и за два года советское руководство укрепило обороноспособность страны. СМИ: МИД назвал заключение пакта Молотова-Риббентропа вынужденным шагом https://govoritmoskva.ru/news/210516/?utm_source=yxnews&utm_medium=desktop&utm_referrer=https%3A%2F%2Fyandex.ru%2Fnews&fbclid=IwAR3E3YxV7xdetergTLh1YzpEtgSTUamsSmh5-wje198Rr5kbhOn7_MncHqw 24 сентября. Евросоюз – РФ. Сталинские репрессии. Коммеморация. В ходе визита в Карелию посол Евросоюза в России Маркус Эдерер в составе делегации из глав двадцати дипломатических миссий посетил урочище Сандармох в Медвежьегорском районе. СМИ: Посол Евросоюза в России посетил Сандармох http://tv-karelia.ru/posol-evrosoyuza-v-rossii-posetil-sandarmoh/?fbclid=IwAR308Bc2nN2dbpK3EFkEr2yKW-WIv12bhAXxHCQmxdf130d8Xnf_i81BVp0 24 сентября. Нацистские концлагеря. Высказывание. Депутат Госдумы Виталий Милонов раскритиковал рекламный слоган одного из российских магазинов IKEA «Каждому свое», призвав компанию отказаться от его использования: «Suum cuique является латинским выражением, это старая фраза, однако в нынешнем прочтении она получила ассоциацию с Бухенвальдом. В данном случае, конечно, использование подобного рода изречения, хоть напрямую и не нарушает закон, но является некорректным». Депутат сравнил это выражение со свастикой: графический символ в древности обозначал в том числе благополучие и благосостояние, но из-за событий XX века стал ассоциироваться с фашистской Германией. СМИ: Милонова возмутил новый слоган IKEA https://ria.ru/20190924/1559064613.html СМИ: IKEA отказалась от слогана «Каждому свое» из-за ассоциации с Бухенвальдом https://360tv.ru/news/obschestvo/ikea-otkazalas-ot-slogana-kazhdomu-svoe-iz-za-assotsiatsii-s-buhenvaldom/?fbclid=IwAR2DRfean2Eu9SsxVHNcSHCLlpKviJ0-8pH4dl4WFDjHtrjN_fb_D-lS_c0 25 сентября. Семейная память. Коммеморация. Томск. Завершился прием работ на конкурс «ИсториЯ», посвященный истории семей и края. Всего на конкурс была подана 51 работа, сообщается на сайте Томского областного краеведческого музея. Среди участников — 27 работ, написанных взрослыми, 24 поданы учащимися школ, их проекты были подготовлены в соавторстве с научными руководителями. Работы оценят журналисты и редакторы томских изданий и сотрудники краеведческого музея под председательством руководителя проекта «Центр практической истории «Со-Действие» зав. библиотекой ТОКМ Светланы Бубновой. Все работы с согласия авторов опубликованы на сайте проекта «Сибиряки вольные и невольные». СМИ: Томичи подали более 50 работ на конкурс «ИсториЯ» https://obzor.city/news/611861---tomichi-podali-bolee-50-rabot-na-konkurs-istorija?fbclid=IwAR2bEUuXWfSVQDrwGGaA91fL8y1-WCRlVq5omzMAa2I5VHUvSkAqmdP-OHs 26 сентября. Латвия – РФ. Вторая мировая война. Юридические инструменты. Следственный комитет возбудил уголовное дело против 95-летнего ветерана Латышского легиона СС и политика Висвалдиса Лациса за реабилитацию нацизма, сообщила официальный представитель ведомства Светлана Петренко. Как отметили в СК, в 2017 году Лацис переиздал книгу «Латышский легион в свете истины», где как бывший участник этой структуры одобрил и поддержал деятельность карателей в период Второй мировой на оккупированных территориях Белорусской ССР, Псковской, Ленинградской и Новгородской областей. СМИ: Без срока давности. СК завел дело против ветерана Латышского легиона СС https://ria.ru/20190926/1559143131.html?fbclid=IwAR1gwSlrAXgLX1l_pOhKiaNQmqUjYGdcAeaPLvRjBP0sPkKCXRp-yHobf0U 26 сентября. Сталинские репрессии. Административные инструменты. Мэрия Москвы отказалась согласовать шествие памяти жертв политических репрессий и в поддержку нынешних политзаключенных «Бессмертный ГУЛАГ» 6 октября. СМИ: Мэрия Москвы отказалась согласовать шествие «Бессмертный ГУЛАГ» https://tvrain.ru/news/merija_moskvy_otkazalas_soglasovat_shestvie_bessmertnyj_gulag-494304/?utm_term=494304&utm_source=facebook&utm_medium=social&utm_campaign=instant&utm_content=tvrain-main&fbclid=IwAR2SNn0ZGnm6cUK3OVia445Wbbn2hRjyQRr6Xm2eIQcJ-emgOwORgdtV800 26 сентября. Германия – РФ. Вторая мировая война. Коммеморация. В Берлине подписано Соглашение между Российским государственным военным архивом (РГВА) и Федеральным архивом Германии о передаче данных в рамках проекта «Советские и немецкие военнопленные и интернированные». Соглашение позволит российской стороне получить документы примерно на 500 тыс. военнопленных. СМИ: Россия и Германия помянули военнопленных https://www.kommersant.ru/doc/4104691?fbclid=IwAR2STFEHt1m18P7NRe42FwyiQHPvspAtglDik25rMcGn6LprZKcrgQLDAws 27 сентября. Латвия. Вторая мировая война. Высказывание. Легионеры Waffen SS, являются гордостью латышского народа и государства, заявил в ходе памятных мероприятий в честь 75-летия так называемых боев у Море министр обороны Латвии Артис Пабрикс. СМИ: Пабрикс назвал местных легионеров Waffen SS гордостью страны и латышского народа https://rus.delfi.lv/news/daily/latvia/pabriks-nazval-mestnyh-legionerov-waffen-ss-gordostyu-strany-i-latyshskogo-naroda.d?id=51498901&all=true&fbclid=IwAR3KO6VY3uQlKDWZVl87Y8KlBgVsWV9NjHnkXbEZzZGCuxamrWmGjImaXk4 27 сентября. Сталинские репрессии. Юридические инструменты. Военные прокуроры с октября 1991 года проверили 270 тысяч уголовных дел, возбужденных в период политических репрессий в СССР в отношении 300 тысяч человек. В итоге в прокуратуре пришли к выводу, что осуждение 180 тысяч репрессированных было обоснованным. СМИ: Военные прокуроры сочли 180 тысяч репрессированных осужденными обоснованно https://www.interfax.ru/russia/678205 СМИ: ВС РФ отказал в реабилитации советского полковника Владимира Арцезо https://tass.ru/obschestvo/6936710?utm_referrer=https%3A%2F%2Fzen.yandex.com%2F%3Ffrom%3Dspecial&utm_source=YandexZenSpecial&fbclid=IwAR3JDpBgca_wxFwLte6HC95Vy4cZjB48hcsPXj7CtW9LAZs4E2Z6rSYYS8c 27 сентября. Вторая мировая война. Высказывание. Выступление Министра иностранных дел России С.В. Лаврова на общеполитической дискуссии 74-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН, Нью-Йорк, 27 сентября 2019 года: «Курс на ревизию международного права все чаще проявляется и в настойчивой линии на переписывание итогов Второй мировой войны, оправдание множащихся проявлений неонацизма, вандализма в отношении памятников освободителям Европы и жертвам Холокоста». СМИ: Выступление Министра иностранных дел России С.В.Лаврова на общеполитической дискуссии 74-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН, Нью-Йорк, 27 сентября 2019 года http://www.mid.ru/web/guest/general_assembly/-/asset_publisher/lrzZMhfoyRUj/content/id/3822351 СМИ: Лавров в ООН предостерег от «приватизации международных организаций» https://www.rbc.ru/politics/27/09/2019/5d8e5a579a79479e98af0022; СМИ: Что сказал Лавров на Генассамблее ООН. Главное https://tass.ru/mezhdunarodnaya-panorama/6940145 30 сентября. Украина. Холокост. Коммеморация. Впервые за всю историю независимой Украины президент не явился на ежегодную официальную памятную церемонию в Бабьем Яру. Мемориал Зеленский посетил позже в частном порядке. СМИ: Зеленский стал 1-м президентом Украины, не прибывшим на официальную церемонию в Бабий Яр https://topwar.ru/163031-zelenskij-stal-1-m-prezidentom-ukrainy-ne-pribyvshim-na-oficialnuju-ceremoniju-v-babij-jar.html?fbclid=IwAR3k5KgeHqHD5NUz75OnrlhdfqLH3PLX_eEayr3T9rDNxvmsf7YR-lGbGaE СМИ: "Сзади стоят Путин и Сурков". Кто финансирует мемориал в урочище Бабий Яр https://www.svoboda.org/a/30185426.html?fbclid=IwAR2q63-KckT_XmhZeV6nloxbuHgG1_1cletKu1oC7OICc9uYx7N3bgDzol8 30 сентября. Вторая мировая Война. Коммемориция. МИД РФ предпринимает попытку объяснить свою позицию по пакту Молотова-Риббентроппа «Смертельное объятие» - к 80 – летию со дня подписания советско – германского договора о ненападении от 23 августа 1939г. (попытка нового прочтения) СМИ: «Смертельное объятие» - к 80 – летию со дня подписания советско – германского договора о ненападении от 23 августа 1939г. (попытка нового прочтения) http://www.mid.ru/web/guest/about/social_organizations/association/-/asset_publisher/w6CkLeKcy2bQ/content/id/3823101 Исследования и доклады об исторической политике «Память в России остается минным полем и черной дырой». Сергей Медведев о «войнах памяти» https://sapere.online/post/pamyat-v-rossii-ostaetsya-minnym-polem-i-chernoi-dyroi?fbclid=IwAR2Y1NX5TtSbxdalO5xro1Y8sf54QImYbkwX_vTm36bMNJ0whbI5EWmeXyU Миллер А.И. Рост значимости институционального фактора в политике памяти http://politeia.ru/files/articles/rus/Politeia-2019-3%2894%29-87-102.pdf?fbclid=IwAR33-uXgZdWIgR24sg46pN7afR850AEtDT5GNPVY74vuQYei19NE_55qzMs

См.: О проекте "Мониторинг исторической политики" Хроника исторической политики: - январь 2020 - декабрь 2019 - ноябрь 2019 - октябрь 2019 - сентябрь 2019 - июль 2019 - июнь 2019 - май 2019 - апрель 2019 - март 2019 - февраль 2019 - январь 2019 2 августа. Боевые действия в Дагестане в 1999. Юридические инструменты. Президент подписал Федеральный закон «О внесении изменений в статьи 3 и 4 Федерального закона «О ветеранах». Федеральным законом предусматривается отнесение лиц, принимавших в соответствии с решениями органов исполнительной власти Республики Дагестан участие в боевых действиях в составе отрядов самообороны Республики Дагестан в период с августа по сентябрь 1999 года в ходе контртеррористических операций на территории Республики Дагестан, к ветеранам боевых действий. СМИ: Внесены изменения в закон о ветеранах http://www.kremlin.ru/acts/news/61267 2 августа. Вторая мировая война. Коммеморация. Торжественные события были посвящены 76-й годовщине освобождения Орловщины от немецко-фашистских захватчиков СМИ: Под Орлом открыли памятник Солдату-Освободителю и увековечили память 100 красноармейцев https://foma.ru/pod-orlom-otkryli-pamyatnik-soldatu-osvoboditelyu-i-uvekovechili-pamyat-100-krasnoarmejczev.html 2 августа. Казачество. Юридические инструменты. Владимир Путин подписал Федеральный закон «О внесении изменений в статьи 2 и 5 Федерального закона «О государственной службе российского казачества» в части определения порядка согласования и утверждения уставов и атаманов казачьих обществ». Федеральным законом к полномочиям Президента Российской Федерации отнесены определение порядка согласования и порядка утверждения уставов казачьих обществ, утверждение атаманов войсковых казачьих обществ, назначение на должность и освобождение от должности атамана Всероссийского казачьего общества. СМИ: Определён порядок согласования и утверждения уставов казачьих обществ http://www.kremlin.ru/acts/news/61228 4 августа. День железнодорожника. Коммеморация. Президент РФ Владимир Путин: «На протяжении почти двухсот лет история России тесно связана с развитием железных дорог, которые объединили её от западных рубежей до Дальнего Востока, стали важным звеном отечественной транспортной инфраструктуры». СМИ: Работникам и ветеранам железнодорожного транспорта http://www.kremlin.ru/events/president/letters/61269 4 августа. День железнодорожника. Коммеморация. Премьер-министр РФ Дмитрий Медведев: «185 лет назад, в августе 1834 года, успешно прошёл испытания первый русский паровоз, созданный конструкторами Ефимом и Мироном Черепановыми. С этого события ведёт свой отсчёт история отечественных железных дорог». СМИ: Дмитрий Медведев поздравил работников и ветеранов железнодорожного транспорта с профессиональным праздником http://government.ru/news/37583/ 5 августа. СССР. Коммеморация. Россияне относятся к советской власти конца 1970-х – начала 1980-х гг. более позитивно, чем к нынешней российской, следует из опроса «Левада-центра», проведенного в рамках долговременной исследовательской программы «Советский простой человек». Самые популярные суждения о советской власти – близкая народу (29% опрошенных), сильная, прочная (25%) и справедливая (22%), тогда как современная российская власть воспринимается как криминальная, коррумпированная (41%), далекая от народа, чужая (31%) и бюрократичная (24%). Такой расклад сохранялся даже в самые благоприятные для власти годы, отмечают социологи, – в 2008 г., когда был пик массовой удовлетворенности экономическим положением и патриотически-милитаристской гордости после войны с Грузией, и в 2015–2016 гг., в период крымской мобилизации, патриотической эйфории и наибольшей удовлетворенности деятельностью власти. СМИ: Россияне относятся к советской власти лучше, чем к российской https://www.vedomosti.ru/politics/articles/2019/08/05/808054-rossiyane-otnosyatsya 5 августа. Сталинские репрессии. Коммеморация. Москва, Владивосток, Хельсинки, Вашингтон, Прага, Берлин, София, Львов – это не полный список городов, где сегодня прошла акция-реквием «Чтение имен». Традиционно в этот день, как и в предыдущие года, почтить память расстрелянных люди со всей страны приезжают в Сандармох – урочище, расположенное неподалеку от Медвежьегорска в Карелии. СМИ: В Москве и многих других городах России мира состоялись акции в память о жертвах «Большого террора» https://echo.msk.ru/news/2477349-echo.html 5 августа. Украина. Сталинские репрессии. Коммеморация. СМИ: В Украине чтят память жертв Большого террора: что нужно знать о массовых политических репрессиях https://24tv.ua/ru/v_ukraine_pochitaju_pamjat_zhertv_bolshogo_terrora_chto_nuzhno_znat_o_politicheskih_repressijah_n1187549 7 августа. Сталинские репрессии. Коммеморация. Совет при президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека (СПЧ) призывает неравнодушных к истории граждан поддержать издание книги «Мой ГУЛАГ. Воспоминания о репрессиях», сообщает пресс-служба консультативного органа. СМИ: СПЧ призывает поддержать издание книги о политических репрессиях и ГУЛАГе http://rapsinews.ru/human_rights_protection_news/20190807/302557502.html 7 августа. Вторая мировая война. Коммеморация. Председатель Госдумы Вячеслав Володин и губернатор Волгоградской области Андрей Бочаров посетили Мамаев курган, где идут работы по реставрации скульптуры «Родина-мать зовет!». Председатель ГД поддержал инициативу региона о благоустройстве всей территории мемориала. Володин: «Нужно сделать, чтобы история стала живой для тех, кто придет сюда. <…> Нужно сделать все для того, чтобы все желающие могли прийти и поклониться, потому что память жива, пока мы помним о тех событиях». СМИ: Вячеслав Володин: необходима полная реконструкция мемориала на Мамаевом кургане http://duma.gov.ru/news/45986/ 8 августа. Война с Грузией 2008 года. Коммеморация. Москва. 8 августа прошла ежегодная памятная акция, посвященная 11-й годовщине начала вооруженного конфликта в Южной Осетии. Мероприятия прошли в посольстве республики и двух столичных храмах. СМИ: Память погибших в Южной Осетии почтили в столице https://vm.ru/news/694918.html 8 августа. Война с Грузией 2008 года. Коммеморация. Северная Осетия. Многие привели детей и прямо здесь на месте рассказывают о трагических событиях августа 2008 года и о том, как важно чтить память и поддерживать тех, кто потерял родных. Из зажженных свечей у Собора Святого Георгия выложили слово «Помнить» и дату начала войны. Организаторы акции отмечают, что ее цель не только почтить память погибших, но и напомнить о страшных последствиях межнациональных конфликтов. СМИ: На площади у собора Святого Георгия началась акция «Свеча памяти» http://alaniatv.ru/vesti/?id=39748 8 августа. Война с Грузией 2008 года. Коммеморация. Южная Осетия. Несколько тысяч жителей Цхинвала собрались на выезде из города. Здесь находятся 12 автомобилей, в которых погибли беженцы, пытавшиеся выехать из Цхинвала в Россию. В честь праздника машины были задрапированы маскировочной сеткой, внутри некоторых сгоревших автомобилей были установлены светильники, что придавало машинам торжественный и монументальный облик. Первым к Древу скорби, символизирующему память погибших, возложил цветы президент Южной Осетии Анатолий Бибилов, за ним - члены правительства, военные, родственники погибших и обычные жители республики. Потом состоялся молебен у православного креста, установленного на поле. Вторая часть мероприятия под девизом «Будем помнить все!» прошла у здания парламента Южной Осетии. Здесь на ступенях высокой лестницы выставили портреты погибших в ходе войны, перед ними зажгли свечи. СМИ: Жители Южной Осетии почтили память жертв войны с Грузией https://ria.ru/20190808/1557279878.html 8 августа. Война с Грузией 2008 года. Коммеморация. Грузия. Первые лица Грузии, оппозиционеры, общественные деятели и простые граждане отмечают 11 лет с момента трагических событий 2008 года — венки возлагают к могилам погибших в августовской войне, к мемориалам павших за территориальную целостность Грузии. О необходимости сохранить мир заявила и президент Грузии Саломе Зурабишвили: «Главная моя обязанность на сегодняшний день - думать, что нужно сделать для того, чтобы это (война – ред.) никогда не повторилось, чтобы страна не пережила еще раз эту очень тяжелую участь». СМИ: В Грузии почтили память погибших в августе 2008 года https://sputnik-georgia.ru/politics/20190808/246193258/V-Gruzii-pochtili-pamyat-pogibshikh-v-avguste-2008-goda.html 8 августа. Правозащитница Наталья Эстемирова. Юридические инструменты. Тверской суд Москвы оштрафовал корреспондента «Новой газеты» Елену Милашину на 15 тыс. руб. за пикет на Красной площади в годовщину убийства правозащитницы Натальи Эстемировой, сообщает правозащитный центр «Мемориал». Госпожу Милашину признали виновной в нарушении установленного порядка проведения пикетирования (ч. 5 ст. 20.2 КоАП). Ранее Тверской суд оштрафовал по аналогичному обвинению члена совета «Мемориала» Светлану Ганнушкину (150 тыс. руб.) и председателя совета «Мемориала» Александра Черкасова (10 тыс. руб. СМИ: Журналистку «Новой газеты» оштрафовали за пикет в память об Эстемировой https://www.kommersant.ru/doc/4054708 8 августа. Сталинские репрессии. Юридические инструменты. Бывший следователь по особо важным делам Генпрокуратуры РФ Игорь Степанов требует от следователей возбуждения уголовного дела в отношении советского вождя Иосифа Сталина. Таким образом он хочет добиться обсуждения и осуждения массовых репрессий. СМИ: Бывший следователь по особо важным делам требует возбудить дело на Сталина https://www.znak.com/2019-08-08/byvshiy_sledovatel_po_osobo_vazhnym_delam_trebuet_vozbudit_delo_na_stalina 9 августа. Гибель подводников 1 июля 2019. Коммеморация. Панихида по погибшим на глубоководном аппарате в Баренцевом море подводникам прошла на Серафимовском кладбище в Санкт-Петербурге в пятницу, на 40-й день после трагедии. Панихиду возглавил митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский СМИ: В Петербурге прошла панихида по погибшим 40 дней назад подводникам https://ria.ru/20190809/1557346129.html 9 августа. День строителя. Коммеморация. СМИ: Виталий Мутко поздравил работников отрасли с Днём строителя http://government.ru/news/37639/ 9 августа. Вторая мировая война. Коммеморация. 75 лет назад жители блокадного Ленинграда наконец вздохнули свободно. 9 августа 1944 года была окончательно разбита фашистская группировка из 50 дивизий, которые держали город в кольце. В память о тех героических событиях сегодня на Пискарёвском мемориальном кладбище прошла церемония возложения цветов к монументу Матери-Родины. Почить память погибших пришли сотни ленинградцев-петербуржцев. Кроме Пискарёвского кладбища торжественно-траурные мероприятия прошли сегодня на всех мемориалах, посвященных блокаде Ленинграда и Великой Отечественной войне СМИ: На Пискарёвском мемориальном кладбище прошла торжественно-траурная церемония, посвященная 75-летию окончания Ленинградской военной операции. https://www.ntv.ru/novosti/2221427/ 10 августа. Русская история. Медиатизация. Президент РФ Владимир Путин посетил организованное мотоклубом «Ночные волки» международное байк-шоу «Тень Вавилона». Байк-шоу «Тень Вавилона» мотоклуба «Ночные волки» стало 11-м по счёту из тех, что проводились на Крымском полуострове; впервые байкеры провели слёт у горы Гасфорта в 2009 году. Шоу «Ночных волков» всегда носят патриотическую тематику: при подготовке мероприятий байкеры основываются на сюжетах из советской и российской истории, как правило, связанных с важными военными победами. Путин: «У вас замечательная традиция, связанная с поддержанием всего самого лучшего, что может быть в сердце российского, русского человека, связанная с нашей замечательной, героической историей. Мне очень приятно, что такие мужественные, крутые ребята подают пример молодым людям в нашей стране и показывают им, как нужно относиться к России». СМИ: Посещение байк-шоу мотоклуба «Ночные волки» http://www.kremlin.ru/events/president/news/61291 10 августа. Русская история. Медиатизация. Вместе с Президентом почётными гостями показа стали вице-премьер Ольга Голодец, Министр культуры Владимир Мединский, митрополит Псковский и Порховский Тихон и директор государственного историко-археологического заповедника «Херсонес Таврический» Елена Морозова. Спектакль «Грифон», созданный по мотивам пьесы митрополита Тихона, – это масштабный театральный проект, соединивший в себе современные спецэффекты и высокотехнологическую сценографию с архитектурой античного Херсонеса. СМИ: Владимир Путин посмотрел спектакль «Грифон» http://www.kremlin.ru/events/president/news/61295 10 августа. Сталинские репрессии. Юридические инструменты. Пермь. В Кудымкарском районе проходит экспедиция Пермского краевого общества «Мемориал». Волонтеры приехали в поселок Галяшор, чтобы благоустроить кладбище литовских и польских спецпереселенцев, а также установить в поселке Велва-База и деревне Шарволь памятные знаки. Вечером 10 августа в Галяшор пришли полицейские. По словам научного сотрудника пермского «Мемориала» Александра Чернышова, их допрашивали до двух часов ночи. — Грозятся уголовным делом, — говорит он. — Якобы за незаконную рубку леса. Хотя мы никакой лес не рубили. Это не первый скандал на территории Кудымкарского района, возникший вокруг репрессированных. В 2016 году в Галяшоре литовцы установили памятный знак. О своих намерениях они сообщили главе Кудымкарского района Валерию Климову, но в тот раз он даже им не ответил. Надзорные ведомства впоследствии оценили действия литовцев как самозахват земель лесного фонда и двоим жителям Перми и Велва-Базы, которые помогали литовцам, выписали штрафы. В ситуацию вмешалась Уполномоченный по правам человека в Пермском крае Татьяна Марголина. Штрафы отменили, а памятник решили узаконить. СМИ: Сотрудникам пермского «Мемориала» грозят уголовным делом. Накануне им не разрешили установить памятный знак в Кудымкарском районе https://parmanews.ru/novost/56692/#ixzz5wJIPtcZa В Кудымкарском районе Пермского края волонтеры «Мемориала» расчистили кладбище, где похоронены жертвы советских политических репрессий в СССР, после чего Следственный комитет завел два уголовных дела. Дела заведены по статьям о незаконной вырубке леса и о фиктивной постановке на учет иностранного гражданина (среди волонтеров «Мемориала» были граждане Литвы). СМИ: В Пермском крае СК завел два уголовных дела из-за расчистки кладбища репрессированных https://theins.ru/news/171732 СМИ: Ветровал, литовцы и память. Как экспедиция пермского «Мемориала» обернулась двумя уголовными делами https://www.novayagazeta.ru/articles/2019/08/23/81711-vetroval-litovtsy-i-pamyat 11 августа. День строителя. Коммеморация. Премьер-министр РФ Дмитрий Медведев: «Во все времена ваша профессия пользовалась большим почётом и уважением». СМИ: Дмитрий Медведев поздравил работников и ветеранов строительной отрасли с профессиональным праздником http://government.ru/news/37643/ 11 август. Холокост. Коммеморация. Ростов-на-Дону. В Ростове-на-Дону чтят память евреев, которые были расстреляны в Змиевской балке. Именно на территории этой балки нацисты проводили массовый расстрел, который длился два дня: с 11 по 13 августа 1942 года. По официальным данным за два дня было расстреляно около 27 тысяч человек, а захоронение в Змиевской балке является вторым по масштабности после Бабьего Яра. Традиционно в этот день проходят памятные церемонии у мемориала в балке, где собираются родственники погибших, и оставляют камешки у вечного огня. СМИ: В Ростове чтят память расстрелянных евреев https://jewishnews.com.ua/society/v-rostove-chtyat-pamyat-rasstrelyannyix-evreev 12 августа. Вторая мировая война. Коммеморация.В ходе реализации программы предполагается восстановить около 10 тыс. воинских захоронений, установить более 6 тыс. мемориальных знаков на воинских захоронениях, нанести около 250 тыс. имён погибших при защите Отечества на мемориальных сооружениях воинских захоронений. СМИ: Утверждена федеральная целевая программа «Увековечение памяти погибших при защите Отечества на 2019–2024 годы» http://government.ru/docs/37653/ 12 августа. Подводная лодка «Курск». Коммеморация. Траурные мероприятия в городах и регионах России прошли 12 августа, в 19-ю годовщину гибели подводной лодки "Курск" в Баренцевом море. В Мурманске прошло возложение венков к мемориалу погибших подводников. Церемония памяти погибшего экипажа состоялась в посёлке Видяево. Там дислоцировался "Курск" и оттуда отправился в последний поход. В Санкт-Петербурге состоялась панихида в Николо-Богоявленском Морском соборе. В нём установлена мемориальная доска с именами всех членов экипажа "Курска". Затем участники траурных мероприятий возложили цветы к мемориалу погибшего экипажа подводной лодки на Серафимовском кладбище. Там же прошла заупокойная лития. СМИ: Сегодня 19-я годовщина гибели подводной лодки "Курск" https://www.svoboda.org/a/30105803.html?fbclid=IwAR3oM07FNW2GhZuxMh6RnlzaJOOdUMmatwJXLGPBNfdDaORjr2ojjII8UdM 12 августа. Сталинские репрессии. Коммеморация. По обращению Правительства Республики Карелия и руководства Медвежьегорского районного музея Российское военно-историческое общество совместно с Союзом поисковых отрядов Карелии и Региональным отделением Поискового движения России проводят поисковую экспедицию в урочище «Сандармох». Основная цель экспедиции – поиск захоронений узников финских концентрационных лагерей и погибших военнослужащих РККА в боях против финских оккупантов в Карелии в 1941-1944 гг. СМИ: Стартовала поисковая экспедиция РВИО в Сандармохе. есть первые находки https://rvio.histrf.ru/activities/news/item-6524?fbclid=IwAR31ktFWP-W5qYbLP6xNAND_UVWKRvCKRehwDaJ780Ft9-ZBO1NUdPkai2w Замминистра культуры Карелии Сергей Соловьев. В документе Соловьев подписан как исполняющий обязанности министра: «Спекуляции вокруг событий в урочище „Сандармох“ не только наносят ущерб международному имиджу России, закрепляют в общественном сознании граждан необоснованное чувство вины перед якобы репрессированными представителями зарубежных государств, позволяют выдвигать необоснованные претензии к нашему государству, но становятся консолидирующим фактором антиправительственных сил в России». СМИ: В Сандармохе возобновили поиск останков советских солдат. Карельский Минкульт считает, что версия о захоронении там репрессированных вредит России https://meduza.io/feature/2019/08/14/v-sandarmohe-vozobnovili-poisk-sovetskih-soldat-karelskiy-minkult-schitaet-chto-versiya-o-zahoronenii-tam-repressirovannyh-vredit-rossii?utm_source=facebook.com&utm_medium=share_fb&utm_campaign=share&fbclid=IwAR2YHW6doxgoNpXQjWRwjaNNtDbQRlTJRJH1WEUhJ1k1rnevjP30V5-g34g Еще в 1997 году сотрудники правозащитного общества «Мемориал», в том числе Юрий Дмитриев, обнаружили там захоронения и документально доказали, что на этом месте советская власть осуществляла расстрелы заключенных Соловецкого лагеря. Заявленная цель поисковой экспедиции Военно-исторического общества — опровергнуть версию о том, что найденные в 1990-х останки принадлежат жертвам репрессий. СМИ: «Мы знаем, кто совершил эти преступления — от Сталина до стрелка, который стоял в оцеплении» Интервью Ирины Флиге об отрицании репрессий на примере захоронения в Сандармохе https://meduza.io/feature/2019/08/16/my-znaem-kto-sovershil-eti-prestupleniya-ot-stalina-do-strelka-kotoryy-stoyal-v-otseplenii?utm_source=facebook&utm_medium=main&fbclid=IwAR3Ab7CqC3a1-vwVLhI5-cTWzItci9quE3UyQf7Rk-EQSxl9jqwBmEFJa4I Наследники палачей не очень любят, когда тревожат память их героических предков СМИ: Осквернители праха. Имидж России и любовь к людоедам https://snob.ru/entry/181373/?fbclid=IwAR3kBttHMwp4YBBO7bdMHjK1wJu9Do5_kRWKGqxC11cG-YkycAh8Wvt2goY Депутат Законодательного собрания Карелии Эмилия Слабунова попросила суд остановить вторую «экспедицию» РВИО в Сандармох (первая была год назад. — Ред.) , которая началась 12 августа: «Считаю, что пока суд не вынес решение по моему иску к Генпрокуратуре и прокуратуре Карелии за отказ проверять по существу раскопки Российского военно-исторического общества (РВИО) в Сандармохе, новые экспедиции в Сандармохе проводить просто невозможно». СМИ: Ирина Такала: «Манипуляции с прахом жертв безнравственны» https://gazeta-licey.ru/news/80352-irina-takala-manipulyatsii-s-prahom-zhertv-beznravstvennyi?fbclid=IwAR2rocazKQC97XD2ywwDmuGanulWpYENQEbotOKEsd5qfchIN6-zYXDTCPE Конфликт вокруг Сандармоха случился из-за того, что, во-первых, гипотезы о финских расстрелах в этом месте ничем не подтверждаются, в том числе давно открытыми финскими архивами об известных местах казней красноармейцев (по словам финских экспертов, эти архивы доступны и в Москве). Во-вторых, по утверждению «Мемориала», у РВИО нет необходимых разрешений на проведение раскопок на территории мемориального комплекса, кроме письма и. о. министра культуры Карелии. СМИ: В Карелии расстрелянных политзеков "перекрасят" в красноармейцев? https://sobesednik.ru/obshchestvo/20190819-politzekov-perekrasyat-v-krasnoarmejcev?fbclid=IwAR1U7e-ujaTFxO28_rlBMdOTCYJ_W-l1y3tB6_SlunfSh-ngsG61-BjkxlY Министр культуры РФ и председатель Российского военно-исторического общества Владимир Мединский по поводу экспедиции РВИО в Сандармох: «Не готов комментировать. Ничего не знаю об этом. Попрошу подготовить мне информацию». СМИ: Владимир Мединский: Задача Министерства культуры и РВИО — рассказывать настоящую правду https://snob.ru/entry/181639/?fbclid=IwAR3ygCZvq9zI_mMcNvRbJjNpXfNoWbXUt9VUSohELU_Z80cfAUB_i_a2jIU СМИ: Незваные кости. В урочище Сандармох снова появились копатели из Российского военно-исторического общества https://www.novayagazeta.ru/articles/2019/08/15/81609-nezvanye-kosti?fbclid=IwAR2uvDb1lfA_0jk15L-DXiN00HJmKW4uIk854wgTy0nnN0rdEJTzNnXdB24#b5792845 СМИ: Международный Мемориал призвал срочно дать доступ к архивам из-за раскопок РВИО в Сандармохе https://www.kommersant.ru/doc/4073054?fbclid=IwAR131s18rZU1El5ixtUUwMTUMESSHslu3auVrte7u-9YLIWt4PwqrVi7JOk 14 августа. Молдавия. Жертвы сталинизма и нацизма. Коммеморация Премьер-министр Майя Санду: «В соответствии с декларацией Европейского парламента, правительство объявляет дату 23 августа Днем памяти жертв авторитарных режимов - сталинизма и нацизма». СМИ: В Молдове будут отмечать День памяти жертв сталинизма и нацизма https://point.md/ru/novosti/obschestvo/kabmin-obiavil-23-avgusta-dnem-pamiati-zhertv-stalinizma-i-natsizma?fbclid=IwAR0YcRMamNinWN1q7ocL_BtSSDURSZQM5kv-gKIRznwlm7pZAwkt8Q3cJm4 15 августа. Вторая мировая война. Коммеморация. В рамках военно-исторической экспедиции «Волховский фронт. Апраксин» в Ленинградской области прошли общественные слушания «Увековечение памяти погибших защитников Отечества на объектах культурного наследия и в границах их территорий». СМИ: Свыше 500 памятников культуры будет благоустроено в Ленинградской области http://rapsinews.ru/human_rights_protection_news/20190815/302826211.html?fbclid=IwAR2qRz5P3QFodBx7q-tGgsXjMpPgFD3fiCGCyB0i0Oo6GB89Z1FR3hqED14 17 августа. Катастрофа на Саяно-Шушенской ГЭС. Коммеморация. 17 августа 2009 года на Саяно-Шушенской ГЭС произошла крупнейшая в России техногенная катастрофа. В машинном зале станции разрушился второй гидроагрегат, тысячи кубометров воды вырвались на свободу. В жестком замесе воды и металла погибли 75 человек (жители Черемушек считают, что 76, так как одна погибшая девушка была беременна), еще 13 – пострадали. Сегодня признанные судом виновные в катастрофе уже вышли на свободу СМИ: На 40-й день вода отдала последнего https://www.sibreal.org/amp/30111769.html 19 августа Франция – РФ. Вторая мировая война. Высказывание. Президент РФ Владимир Путин: «Что касается значения Франции для России. Франция исторически один из наших ключевых партнёров в Европе и в мире. Вместе с Францией мы вышли победителями в борьбе против нацизма во Второй мировой войне, и я благодарен господину Президенту за то, что он принял наше приглашение приехать на следующий год 9 Мая на торжественное мероприятие по этому поводу». СМИ: Президенты России и Франции сделали заявления для прессы и ответили на вопросы журналистов http://special.kremlin.ru/events/president/transcripts/61336 19 августа. Украина-РФ. Голодомор. Коммеморация. Украинский президент Владимир Зеленский призвал израильского премьера Биньямина Нетаньяху признать Голодомор геноцидом украинского народа. СМИ: Израиль не готов признать Голодомор геноцидом украинского народа https://dknews.kz/inner-news.php?id_cat=10&id=14314&fbclid=IwAR1XuxtQv5b5lLJI2RorB2YvvOibGpFeXldhr8uOYrsCWmajwb_fmiSWS0I 22 августа. День Государственного флага Российской Федерации. Коммерация. Сегодня, в День Государственного флага Российской Федерации, на официальном сайте нижней палаты парламента появился материал, в котором гражданам и организациям напоминают, как можно использовать флаг России, чтобы не нарушить закон. СМИ: Госдума разъяснила правила использования Государственного флага РФ http://www.garant.ru/news/1289039/ 22 августа. Пакт Молотова-Риббентропа. Коммеморация. Сергей Нарышкин, директор Службы внешней разведки Российской Федерации, председатель Российского исторического общества: «Тактическое соглашение с Гитлером позволило расколоть коалицию англо-французских "умиротворителей" и стран "оси", обеспечило Советскому Союзу несколько лет мира и помогло отодвинуть на запад границу с Германией. Главным мерилом целесообразности договора являлась национальная безопасность - в конечном счете, в прочный мир с агрессором к тому моменту не верил уже никто». СМИ: Иного выхода не было. Решение СССР заключить пакт о ненападении с Германией основывалось на точных данных разведки https://rg.ru/2019/08/22/reshenie-sssr-zakliuchit-pakt-o-nenapadenii-s-germaniej-osnovyvalos-na-razvedke.html?fbclid=IwAR00TI_NJJLbxqM0cFDoUy71WOaX7eRQsrOj89nkkMx7hJxMF43Sr1tg6wM Министр культуры РФ Владимир Мединский: «Кстати, уроки "пакта" пригодились уже самому поколению победителей. Ведь Ялта – это, по сути, тот же Пакт о ненападении, только глобального масштаба. Пакт двух равновеликих проектов цивилизационного масштаба – советского и американского – о правилах конкуренции, о добровольных самоограничениях, о глобальных институтах международного права. Пакт умных и сильных, которые разумно сочли, что лучше быть конкурентами, чем врагами. Пакт, который заложил основы Мира на планете на долгие десятилетия» СМИ: Дипломатический триумф СССР. https://ria.ru/20190823/1557826932.html?fbclid=IwAR2uq_o9K0D6UoEvkVXukPPSHPdnXn7dsW7kYkmpPnEfeKWB-1sBONC3b2s СМИ: Историк объяснил "демонизацию" пакта Молотова-Риббентропа в Прибалтике https://ria.ru/20190822/1557767282.html?in=t&fbclid=IwAR1VakSiGbumH-R19XjldB0O-xnKVD6UbANI7n12ds4pZR0cLgzhPEe1l80 СМИ: Эксперт: СССР подписал пакт о ненападении с Германией последним https://ria.ru/20190822/1557807254.html?in=t&fbclid=IwAR2rVhn2gmNtVlAnq5F8d-Cou131rYb9YIQA-uVzDLfm3hGsUa2CyaFj_0g СМИ: Историк: пакт Молотова-Риббентропа сорвал планы экспансии Британии в Европе https://ria.ru/20190822/1557767312.html?in=t&fbclid=IwAR1sXb5Lp-hO1hYcDfcEanatw6f8M92sJMnWfNVWBZbOxvXJi1wamUjLweA СМИ: Почему аргументы Кремля неубедительны. Историк Роджер Мурхаус о пакте Молотова — Риббентропа https://snob.ru/entry/181622/?fbclid=IwAR1LYgEA91DsqAb8tS6u6tXVZ6wNTVcjwomYdiA3fN04NIm61Lccwphsjq4 СМИ: Пакт с нами. Почему в дискуссии о наследии Молотова-Риббентропа важно выбрать тон https://snob.ru/entry/181633/?fbclid=IwAR1B3JLLdWuUjv9ghNllK5F5ammdsNyloA-XIHGIIjao9kJI4vJVQEkwb-Q СМИ: «Обеспечили нацистам безопасный тыл». Почему Сталин в 1939 году не захотел вместе с Западом остановить Гитлера https://lenta.ru/articles/2019/08/20/st_vs_hl/?fbclid=IwAR2IMkVnVbRfae9P5iZUlLTDLZLJIlBA7KYgXFtiVE-v5wwTA_0dmVc8fSs СМИ: Андрей Зубов: пакт Молотова–Риббентропа, безусловно, был сговором, причем гнусным и аморальным https://www.golos-ameriki.ru/a/experts-on-molotov-ribbentrop/5053924.html?fbclid=IwAR0DdI32xIhkQr6aouYs--iopqDCMehj9rniSqul4VjKNvrYW-lxX9G3vmQ СМИ: Спасибо дедам. Внуки Молотова-Риббентропа отмечают 80-летие пакта https://theins.ru/history/172158?fbclid=IwAR3Kaequni2X-pjGEvIWZwPpJyrHhKZvxwJfXG_9750YNNpVET9JxdCcwHo СМИ: В Москве выставили на обозрение подлинник пакта Молотова-Риббентропа https://rus.err.ee/973090/v-moskve-vystavili-na-obozrenie-podlinnik-pakta-molotova-ribbentropa СМИ: Дьявольское перемирие или успех дипломатии? 80 лет Пакту Молотова-Риббентропа https://www.currenttime.tv/a/molotov-ribbentrop-pakt-history/30121145.html СМИ: Польская война. Советских героев «вычеркивают из истории войны» https://inosmi.ru/world/20050929/222599.html?fbclid=IwAR0QjCT-ttnu8yh-7pASaWPJTpTjtIhpxLX76JnRVL02HhclT6cTn-geBBw СМИ: Вдогонку уходящему юбилею: 80 лет пакту Молотова – Риббентропа http://rueuro.ru/vse-stati-2/istoriya/item/129-vdogonku-ukhodyashchemu-yubileyu-80-let-paktu-molotova-ribbentropa?fbclid=IwAR3nL5ne27R-70UiwzepZOnEpR6Jh0R3h553z-ULJgEqiM-39ovFmQbQMkQ СМИ: Пакт Сталина с Гитлером: триумф или трагедия? https://www.svoboda.org/a/30129499.html?fbclid=IwAR2Y66Ydf9-Ie5f4DdsnLMF4VeEwG5Hw8ymxKxnj_B5LzZ3uj41givc_6VY 23 августа. День шахтера. Коммеморация. Президент РФ Владимир Путин: «Поздравляю вас с 90-летием образования горно-обогатительного комбината ”Апатит” и приближающимся профессиональным праздником – Днём шахтёра. История вашего легендарного комбината поистине впечатляет. Основанный в 1929 году в суровых условиях Заполярья, за прошедшее время он стал одним из признанных лидеров отечественной горно­-химической отрасли». СМИ: Работникам и ветеранам Кировского филиала АО «Апатит» http://kremlin.ru/events/president/letters/61357 СМИ: Дмитрий Медведев поздравил работников и ветеранов угольной промышленности с профессиональным праздником http://government.ru/news/37711/ 23 августа. Военная музыка. Коммеморация. Президент РФ Владимир Путин: «Уверен, что нынешний фестиваль пройдёт с успехом, привлечёт внимание большого количества людей – тех, кто ценит классическую и современную музыку, интересуется военной историей, традициями ратной службы и торжественными церемониалами». СМИ: Участникам, организаторам и гостям Международного военно-музыкального фестиваля «Спасская башня – 2019» http://kremlin.ru/events/president/letters/61358 24 августа. Вторая мировая война. Коммеморация. В селе Шипуново Алтайского края 24 августа участники военно-исторического фестиваля «Днепровский рубеж» провели для гостей показательный расстрел «предателя», а в ходе реконструкции битвы за Днепр сожгли деревню. СМИ: В Алтайском крае устроили реконструкцию «казни предателя» https://www.svoboda.org/a/30128038.html 24 августа. Молдавия – РФ. Вторая мировая война. Коммеморация. Министр обороны России Сергей Шойгу прибыл в Кишинев. В сопровождении делегации он отправился на мемориальный комплекс «Шерпенский плацдарм», где вместе с президентом РМ Игорем Додоном и спикером парламента Зинаидой Гречаный возложил цветы: ««Сегодня в Москве, к 75-летию освобождения Республики Молдова от фашизма, будет запущен праздничный салют. Вместе с вами будут праздновать миллионы граждан России. Это признак того, что наши дружеские отношения успешно развиваются» СМИ: Шойгу: Годовщину освобождения Молдовы от фашизма будут отмечать миллионы граждан РФ (видео) https://enews.md/publicatsia/shoigu-godovshchinu-osvobozhdeniia-moldovy-ot-fashizma-budut-otmechat-milliony-grazhdan-rf-video?fbclid=IwAR0CrrTgncSrLi79zPNYdB3UohPO_bz76-LsXIlPJdoA_LeOsfjxffWJxuk 25 августа. Гражданская война. Юридические инструменты. Решение о демонтаже заместитель командующего Центральным военным округом по военно-политической работе полковник Виктор Журавлев прокомментировал так: « Учитывая общественный резонанс, вызванный фактом установки мемориальной доски, а также исходя из положений ст. 24 №61-ФЗ «Об обороне» об ограничении деятельности общественных объединений на территории воинских частей, оставляем за собой право установку мемориальной доски на фасаде здания штаба войсковой части 42 731 оставить без согласования». СМИ: Мемориальную доску белому генералу Каппелю демонтировали https://73online.ru/r/memorialnuyu_dosku_belomu_generalu_kappelyu_demontirovali-70790 27 августа. Стояние на Угре. Коммеморация. Более половины субъектов Российской Федерации поддержали идею калужан сделать 11 ноября — День окончания Великого стояния на Угре — общероссийской памятной датой. Об этом сегодня, 27 августа, сообщила пресс-служба правительства Калужской области. СМИ: День стояния на реке Угре может стать общероссийской памятной датой https://regnum.ru/news/polit/2701038.html Госсовет Татарстана направит в Госдуму отрицательное заключение на инициативу установить День окончания Великого стояния на реке Угре в 1480 году в качестве всероссийской памятной даты. В республике считают, что принятие законопроекта, который уже поддержало правительство РФ, разъединит русских и татар, «вызовет негативные общественно-политические последствия». СМИ: Татарстан продолжает стоять на Угре. Госсовет республики не поддержит законопроект о памятной дате свержения ордынского ига https://www.kommersant.ru/doc/4073219 СМИ: «Татары, башкиры, якуты… Общим фронтом мы выстоим не на Угре, но на Москве-реке». Какие политические последствия может иметь признание стояния на Угре памятной датой в Российской Федерации? https://m.business-gazeta.ru/amp/article/436915?__twitter_impression=true&fbclid=IwAR2mBAo-etC_4edFrbzJAulyzwczQycHw6xv_EPgGXGt7tGouBd8h1EbxqA 28 августа. Борис Немцов. Юридические инструменты. Жители поселка Матвеевка в городе Домодедово Московской области, пожелавшие присвоить безымянной улице имя убитого политика Бориса Немцова, столкнулись с угрозами со стороны властей. Жители подали заявление в Следственный комитет и намерены провести многотысячный митинг. СМИ: Улица Немцова в поселке под Москвой вызвала недовольство властей http://ru.rfi.fr/rossiya/20190828-ulitsa-nemtsova-v-poselke-pod-moskvoi-vyzvala-nedovolstvo-vlastei?fbclid=IwAR2AvSUZHSzo2hjCkxF1sLvmjd5LeY9kngFhSpjIXuvLCsTvo_YkUB3Th7E 30 августа. Вторая мировая война. Юридические инструменты. По иску от «Единой России» Даниила Кена признали виновным в реабилитации нацизма и осуществлении экстремистской деятельности. СМИ: Кандидата в муниципальные депутаты Петербурга повторно сняли с выборов. За неделю до этого его на них восстановили https://tjournal.ru/amp/113931?__twitter_impression=true&fbclid=IwAR3uBk-TvPEmZGXTuPU_VgSWDv_N5X2AYOaPlERqopyP9jtDqM0Mkl2I2dg 30 августа. Вторая мировая война. Коммеморация. «Сегодня, когда страницы истории старательно переписываются сценаристами из‑за океана, память о героических подвигах и совместной борьбе братских народов очень важна», — сказал Петр Толстой. Он также поблагодарил руководство Словацкой Республики за приглашение: «Для нас большая честь принять участие в торжественных мероприятиях, приуроченных к 75-летию начала освобождения Словакии (тогда еще Чехословакии) от нацизма, отдать дань памяти героям». СМИ: Делегация Государственной Думы посетила с визитом Словакию http://duma.gov.ru/news/46105/

См.: О проекте "Мониторинг исторической политики" Хроника исторической политики: - январь 2020 - декабрь 2019 - ноябрь 2019 - октябрь 2019 - сентябрь 2019 - август 2019 - июнь 2019 - май 2019 - апрель 2019 - март 2019 - февраль 2019 - январь 2019 1 июля. Латвия. Вторая мировая война. Коммеморация. Свастика на улицах Риги, шествие под охраной полиции. 1 июля в Риге прошла очередная акция, приуроченная к дате начала немецко-фашистской оккупации Латвии. В этот день в 1941 году Рига была захвачена гитлеровской Германией СМИ: 1 июля в Риге местные неонацисты вновь праздновали начало немецко-фашистской оккупации Латвии http://www.sool.lv/net-natsizmu-1-iyulja-v-rige-proshla-aktsija-priurochennaja-k-date-natsistskoj-okkupatsii-latvii/?fbclid=IwAR35kmWaJ6CnvvmljA4M_AddoGJXX_J28K89R7xdehWjMbMKdWqyUBHwsCw 3 июля. Вторая мировая война. Высказывание. Президент РФ Владимир Путин: Россияне и белорусы свято чтят память о мужестве и героизме тех, кто в суровые военные годы встал на защиту Отечества. СМИ: Поздравление Александру Лукашенко по случаю Дня независимости Республики Беларусь http://kremlin.ru/events/president/news/60883 ; Greetings to President of Belarus Alexander Lukashenko on Independence Day http://en.kremlin.ru/events/president/news/60883 3 июля. Вторая мировая война. Высказывание. Председатель Государственной думы РФ Вячеслав Володин: «3 июля — особая дата в истории страны. Этот день символично объединил главный государственный праздник и память о Великой Победе, общем подвиге наших отцов и дедов» СМИ: Вячеслав Володин поздравил граждан Беларуси с Днем независимости и 75-летием освобождения Минска от немецко-фашистских захватчиков http://duma.gov.ru/news/45490/ 5 июля. Сталинские репрессии. Юридические инструменты. Верховный суд (ВС) РФ обязал ГУ МВД по Московской области ознакомить актера Георгия Шахета с материалами дела его расстрелянного тройкой НКВД в 1933 году деда. Шахет более 2 лет пытался узнать о судьбе своего репрессированного и расстрелянного в 1933 году деда Павла Заботина, но сталкивался с отказами, поскольку его осужденный не был реабилитирован — актер получил только справку с информацией о вынесенном приговоре. СМИ: МВД ознакомит актера Шахета с делом расстрелянного "тройкой" родственника — ВС http://rapsinews.ru/judicial_news/20190705/301367804.html 5 июля. Вторая мировая война. Высказывание. Президент РФ Владимир Путин: «Брянщина навсегда останется в памяти нашего народа как один из крупнейших центров партизанского движения в годы Великой Отечественной войны. В знаменитых брянских лесах, приближая Победу, мужественно сражались легендарные партизанские соединения С.А. Ковпака, А.Ф. Фёдорова, А.Н. Сабурова, других героев». СМИ: Жителям Брянской области http://kremlin.ru/events/president/letters/60925 7 июля. Байкало-амурская магистраль. Коммеморация. Президент РФ Владимир Путин: «Сегодня мы отмечаем значимую для всей нашей большой страны дату – 45 лет с начала строительства легендарной Байкало-Амурской магистрали. Прежде всего хочу поздравить всех, особенно ветеранов-бамовцев, с этим без всякого преувеличения историческим событием». СМИ: Обращение по случаю 45-летия с начала строительства БАМа http://kremlin.ru/events/president/news/60946 ; Greetings on the 45th anniversary of the Baikal-Amur Mainline http://en.kremlin.ru/events/president/news/60946 8 июля. Вторая мировая война. Юридические инструменты. Указ президента РФ Владимира Путина: «В целях сохранения исторической памяти и в ознаменование 75-летия Победы в Великой Отечественной войне 1941–1945 годов постановляю: Провести в 2020 году в Российской Федерации Год памяти и славы». СМИ: Указ о проведении в России Года памяти и славы. http://kremlin.ru/acts/news/60954 ; Executive Order on holding the Year of Memory and Glory in Russia http://en.kremlin.ru/acts/news/60954 ; Распоряжение Президента Российской Федерации от 12.07.2019 г. № 230-рп. О внесении изменений в состав Организационного комитета по подготовке и проведению празднования 75-й годовщины Победы в Великой Отечественной войне 1941 – 1945 годов, утвержденный распоряжением Президента Российской Федерации от 13 июня 2019 г. № 201-рп http://kremlin.ru/acts/bank/44428 9 июля. Германия-РФ. Совместный учебник истории. Медиатизация. Президент РФ Владимир Путин: «Трёхтомное издание “Россия – Германия. Вехи совместной истории и коллективной памяти. XVIII-XX века» не имеет аналогов в историографии наших стран. Этот уникальный научный труд стал результатом многолетних усилий Совместной комиссии по изучению новейшей истории российско-германских отношений, работающей под патронатом Президента Российской Федерации и Федерального канцлера ФРГ». СМИ: Организаторам и участникам презентации учебного издания «Россия – Германия. Вехи совместной истории и коллективной памяти. XVIII-XX века» http://kremlin.ru/events/president/letters/60958 Greetings to participants of presentation of course book Russia and Germany: Landmarks in the Shared History and Collective Memory of the 18th–20th Centuries http://en.kremlin.ru/events/president/news/60977/print 9 июля. Грузия. Абхазия. Осетия. Высказывание. Президент РФ Владимир Путин: Осетия вошла в состав Российской империи, дай бог памяти, по‑моему, в 1774 году. Вошла целиком: и южная, и северная часть – как самостоятельное государство. Абхазия – в 1810 году, тоже как независимое государство, как княжество. Позднее начали происходить события в рамках единого государства. Южная часть Осетии вошла в Тифлисскую губернию. Никакой Грузии не было, это была Тифлисская губерния. <…> Когда разваливалась Российская империя после Первой мировой войны, то Грузия предприняла попытки поглощения Абхазии, образовалось независимое грузинское государство, и при помощи германских войск в 1918 году Грузия Абхазию оккупировала. Вели себя оккупанты очень жёстко. Ещё жёстче действовали грузинские войска в Осетии в 1919 и в 1920 году. По сути говоря, это именно то, что сегодня называется геноцидом. <…> Во времена Советского Союза была образована, между прочим, сначала договорная Союзная Социалистическая Республика Абхазия, в которую вошла сегодняшняя Грузия. Это даже не была Грузия. Во времена Сталина была создана Социалистическая Республика Грузия, составной частью которой стала Абхазия. <…> Но по указанию Сталина НКВД во главе с Берией предпринял очень жёсткие меры в отношении абхазов, даже не хочу сейчас воспроизводить, с целью поглощения Грузией этой территории и абхазского народа. Это тяжёлое наследие, которое не то что не стал учитывать, а просто проигнорировал один из первых президентов современной Грузии, когда отменил вообще всякую автономию и Аджарии, и Абхазии, и так далее. Всё это привело к взрыву и братоубийственной войне. СМИ: Встреча с российскими журналистами. http://kremlin.ru/events/president/news/60962/print?fbclid=IwAR0eeVZLS-84R3QbPxAOaNdjx-Fq8eaowAAucU7ieuB9DdnxacK5wL0FWcg ; Meeting with Russian journalists http://en.kremlin.ru/events/president/news/60962 10 июля. Германия-РФ. Вторая мировая война. Высказывание. В Германии должны возбудить уголовное дело против ведущего редактора исторического раздела газеты Die Welt Свена Феликса Келлерхоффа за его призыв снести памятник погибшим в бою под Прохоровкой считает первый зампред комитета Госдумы по обороне Александр Шерин (ЛДПР): «Это очень опасная дорога, на которую выходит немецкая общественность: невозбуждение уголовного дела против этого журналиста будет молчаливым согласием политического руководства Германии и журналистского сообщества с позицией этого, скажем так, подлеца. <...> Он перечеркнул <...> покаяние немецкого народа перед тем, что было сделано нацистской Германией». СМИ: В ГД призвали Германию возбудить дело из-за статьи о битве под Прохоровкой https://ria.ru/20190710/1556385989.html ; Фейк российских СМИ: статья Die Welt с разоблачением мифа о битве под Прохоровкой оправдывает нацизм https://theins.ru/antifake/165788 ; Die Welt (Германия): «победа» Красной Армии, которая на самом деле была поражением https://inosmi.ru/history/20190710/245448576.html 11 июля. Сталинские репрессии. Высказывание. Заявление Постоянной комиссии по исторической памяти Совета при Президенте Российской Федерации по развитию гражданского общества и правам человека: «Мы не призываем запретить установку памятников И.В.Сталину на частных земельных участках. Но государственные служащие всех уровней должны четко знать о недопустимости использования для этого государственных или муниципальных земель и зданий. Подобные действия противоречат не только морали, уважению к нашим почившим, невинно пострадавшим предкам, но и официальной государственной политике». СМИ: Заявление постоянной комиссии СПЧ по исторической памяти «О памятниках И.В. Сталину» http://president-sovet.ru/documents/read/654/ 11 июля. Сталинские репрессии. Коммеморация. Официальная делегация во главе с вице-премьером Алексеем Гордеевым посетила монумент «Маска скорби» и областной краеведческий музей, где представлена экспозиция московского Музея истории ГУЛАГа: «Магадан. К юбилею города». СМИ: Алексей Гордеев принял участие в юбилейных мероприятиях, посвящённых 80-летию Магадана http://government.ru/news/37340/ 12 июля. США-РФ. Вторая мировая война. Высказывание. Власти США поставили задачу препятствовать распространению акции «Бессмертный полк» за рубежом, заявил председатель Российского исторического общества, директор Службы внешней разведки Сергей Нарышкин: «В высоких кабинетах одного государства, которое находится по другую сторону Атлантики, поставлена задача перед так называемыми мозговыми центрами создавать систему инструментов, которые бы ставили барьеры для продвижения акции "Бессмертный полк", - сказал Нарышкин на заседании совета фонда "История Отечеств"». СМИ: Нарышкин рассказал о борьбе США с акцией «Бессмертный полк» https://ria.ru/20190712/1556451108.html 13 июля. Ордынское иго. Юридические инструменты Законодательное собрание Калужской области обратилось к премьер-министру России Дмитрию Медведеву по вопросу установления памятной даты 11 ноября — Дня победного окончания Великого стояния на реке Угре в 1480 году. Комитет Госсовета Татарстана принял решение не поддерживать предложение Калужской области. Против решения комитета голосовал депутат Артем Прокофьев. Он посчитал справку Института истории Татарстана «неприемлемой», полагая, что Татарстан могут «обвинить чуть ли не в ордынском реваншизме». СМИ: Госсовет Татарстана выступил против установления памятной даты в честь окончания Великого стояния на Угре https://www.idelreal.org/a/28913983.html 16 июля. Памятники русской истории. Коммеморация. Председатель Правительства РФ Дмитрий Медведев посетил Тульский кремль, ознакомился с ходом работ по созданию Музейного квартала. СМИ: Встреча Дмитрия Медведева с экспертами в области развития городской среды http://government.ru/gov/persons/183/events/37371/ 17 июля. Революция, гражданская война, царская семья. Коммеморация. Депутаты всех фракций Государственной Думы на пленарном заседании в среду, 17 июля, почтили минутой молчания память последнего российского императора Николая II и его семьи, расстрелянных 17 июля 1918 года, и всех жертв Гражданской войны 1917–1922 годов. СМИ: Государственная Дума впервые почтила память Царской семьи минутой молчания http://duma.gov.ru/news/45738/ 17 июля. Памятники православия. Коммеморация. Владимир Путин и Президент Республики Беларусь Александр Лукашенко посетили Спасо-Преображенский Валаамский ставропигиальный мужской монастырь. Главы государств ознакомились с экспозицией монастырского музея. СМИ: Посещение Валаама http://www.kremlin.ru/events/president/news/61009 ; Visit to Valaam http://en.kremlin.ru/events/president/news/61009 17 июля. Памятники православия. Коммеморация. Владимир Путин и Александр Лукашенко по завершении поездки на Валаам по пути в Санкт-Петербург сделали остановку на острове Коневец, расположенном в западной части Ладожского озера в Ленинградской области, и посетили Коневский Рождество-Богородичный монастырь. Монастырь основан в 1393 году преподобным Арсением Коневским. Во время Великой Отечественной войны его здания получили значительные повреждения. СМИ: Посещение острова Коневец http://www.kremlin.ru/events/president/news/61011; Visiting Konevets Island http://en.kremlin.ru/events/president/news/61011 17 июля. Донбасс. Малазийский лайнер. Коммеморация. Сотни жителей Донбасса собрались в окрестностях города Тореза, чтобы почтить память жертв крушения малазийского лайнера. СМИ: Жители Донбасса почтили память жертв крушения в 2014 году малайзийского лайнера https://www.1tv.ru/news/2019-07-17/368788-zhiteli_donbassa_pochtili_pamyat_zhertv_krusheniya_v_2014_godu_malayziyskogo_laynera 18 июля. РФ-Белоруссия. Вторая мировая война. Высказывание. Президент Белоруссии Александр Лукашенко: «Должен вам сказать как историк, пусть не обидятся на меня другие народы, но я считаю, что белорусы и ленинградцы пострадали в годы Великой Отечественной войны больше любых народов» СМИ: Лукашенко: белорусы и ленинградцы больше всех пострадали в годы войны https://mr-7.ru/articles/205427/?utm_source=yxnews&utm_medium=desktop&fbclid=IwAR2wpT-exxkQ1XArjEhHSRs_Qty0TCQerwUWpLkDnB-LZa7VpoqYjxQr7os 19 июля. Украина-РФ. Этническая идентичность. Высказывание. Президент РФ Владимир Путин: «Я, например, считаю, что русские и украинцы – это вообще один народ. Оливер Стоун: Две нации, но один народ. Путин: По сути, это одна нация. <…> Смотрите, ведь когда эти земли, которые являются ядром Украины, присоединялись к России, это всего три области были: Киев, Киевская область, северные области и южные. Никто не считал себя чем-то другим, кроме как русскими. Потому что в основе лежало что? Религиозная принадлежность. Все были православными и называли себя русскими. И они не хотели быть частью католического мира, куда их ”подтаскивала” Польша». СМИ: Интервью Оливеру Стоуну http://www.kremlin.ru/events/president/news/61057 ; Interview with Oliver Stone http://en.kremlin.ru/events/president/news/61057 22 июля. Культурное наследие. Юридические инструменты. В соответствии с Федеральным законом «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации» физические или юридические лица, которым объект культурного наследия принадлежит на праве собственности или предоставлен на праве хозяйственного ведения либо оперативного управления, не могут проводить работы, изменяющие его облик. СМИ: Законопроект рассмотрен и одобрен 22 июля 2019 года на заседании Комиссии Правительства Российской Федерации по законопроектной деятельности. http://government.ru/news/37636/ 22 июля. Сталинские репрессии. Коммеморация. В Липецке несколько молодых людей облили монтажной пеной бюст Иосифа Сталина, написали рядом с ним «Палач народов» и попытались взорвать дверь в офис местного отделения КПРФ СМИ: В Липецке облили бюст Сталина, оставили надпись «Палач народов» и попытались взорвать дверь офиса КПРФ https://zona.media/news/2019/07/22/palach_narodov?fbclid=IwAR1dbVtlcQ1Af8vn8Ghr3TQxjS9_sLXuH5mYGcar42L6FcguIHcidlfI174 22 июля. Вторая мировая война. Коммеморация. Заместитель Председателя Государственной думы Ирина Яровая: «Проведение общефедеральной Минуты молчания возможно, например, в 12:15 по московскому времени – точное время выхода в эфир обращения к советским гражданам о нападении нацистской Германии на Советский Союз». СМИ: Внесен законопроект об общефедеральной Минуте молчания 22 июня http://duma.gov.ru/news/45792/ 23 июля. Ленин. Юридические инструменты. Бронзовую статую богини Флоры, которая украшает центральную площадь у бассейна в Никитском ботаническом саду, заменят на мраморный бюст Ленина. Таким образом, руководство ботсада подчиняется решению крымского суда, который постановил вернуть на место памятник «вождю пролетариата». СМИ: В Никитском ботсаду на месте статуи богини Флоры установят бюст Ленина https://ru.krymr.com/a/news-v-nikitskom-botsadu-na-meste-statui-bogini-flory-ustanovyat-bust-lenina/30071357.html?fbclid=IwAR3d88ultvqXb-upp_ks51-wvtyPHuY-RqnmBuxJ70g_SpxknW5lZtK_xTI 23 июля. Белоруссия. Вторая мировая война. Юридические инструменты. Закон устанавливает уголовную ответственность для лиц, публично оправдывающих нацизм, одобряющих преступления нацистского режима, а также прославляющих и оправдывающих нацистских преступников и их пособников. Им грозит наказание до пяти лет лишения свободы. СМИ: В Белоруссии ввели уголовное наказание за попытки реабилитации нацизма https://tass.ru/mezhdunarodnaya-panorama/6692294?fbclid=IwAR3kc-QnNnV-QUP0YUp2w3VLqmZcCTZmMh-n_t9LbbcAs_54Cv5wzMWUais 24 июля. Эстония. Гитлер. Высказывание. Официальный представитель МИД РФ Мария Захарова обратила внимание на готовящийся в Эстонии новый тираж книги «Майн кампф» и призвала международные организации оказать воздействие на эстонские власти. То, что первый тираж автобиографии Гитлера «Майн кампф» в Эстонии был полностью распродан, свидетельствует о росте популярности в республике идей неонацизма, причем все это происходит при попустительстве эстонских властей. По мнению Захаровой, перепечатывание такой литературы, как «Майн кампф», даже при наличии в тексте критических комментариев историков, рискует стать идеологической бомбой в свете участившихся в Европе попыток пересмотра итогов Второй мировой воны и реабилитации нацистских преступников. При этом в Эстонии ситуация усугубляется тем, что Matrix Publishing «тиражирует книгу вообще без всякого научно-справочного аппарата и какого-либо цензурирования». СМИ: Захарова пристыдила эстонских издателей «Майн кампф» http://www.stena.ee/blog/zaharova-pristydila-estonskih-izdatelej-majn-kampf ; Igaunijas divi lielākie grāmatnīcu tīkli "Apollo" un "Rahva Raamat" atteikušies tirgot nacistu līdera Ādolfa Hitlera grāmatas "Mein Kampf" ("Mana cīņa") nupat iznākušo tulkojumu igauņu valodā. https://jauns.lv/raksts/arzemes/341440-igaunijas-lielakie-gramatnicu-tikli-atsakas-tirgot-hitlera-mein-kampf-igauniski?fbclid=IwAR1ZC_OwPxU3t2MSs607G9ax4UH_7NBQX64I_AM8Bt10gIkXre78suKCMiw 24 июля. Распад Российской империи и СССР. Высказывание. Президент РФ Владимир Путин: «10 миллионов человек оказалось за рубежами России, за границей России после распада Российской империи, после Первой мировой войны, а после распада Советского Союза – 25 миллионов человек. Это же конкретные люди, это судьбы, это огромная часть нашей страны. Такие колоссальные потери. Мы должны знать об этом, мы должны понимать, что было причиной этих катастроф, и делать всё, чтобы ничего подобного не повторялось. Ведь когда страна шла к этим тяжелейшим испытаниям, тогда ведь никто не думал, что это может случиться. Вот в чём беда. Но когда это случается, потом уже поздно, потом уже почти ничего не вернуть». СМИ: Посещение Дома русского зарубежья имени Александра Солженицына http://kremlin.ru/events/president/news/61092 ; Visit to Alexander Solzhenitsyn Museum of Russia Abroad http://en.kremlin.ru/events/president/news/61092 25 июля. Ленин, Сталин, Победа. Высказывание. Председатель КПРФ Геннадий Зюганов: «У нас с вами в следующем году 75 лет Победы. Предлагаю посадить сад Победы, сад Памяти в 27 миллионов деревьев, чтобы нас помнили, не забывали, что мы действительно поклоняемся Победе. А мы ещё отметим и 140 лет Сталину, и 150 лет Ленину». СМИ: Стенограмма заседаний 25 июля 2019 г. http://transcript.duma.gov.ru/node/5253/?fbclid=IwAR02qZBF4KgpunnWWLj6N3eXFPLjyQMeC3DBlvG4RMABoaj6BYqd6HLXHc8 25 июля. Вторая мировая война. Юридические инсрументы. Распоряжение от 23 июля 2019 года №1637-р. Указом Президента России «О подготовке и проведении празднования 75-й годовщины Победы в Великой Отечественной войне 1941–1945 годов» предусмотрено оказание содействия органам местного самоуправления в приведении в порядок воинских захоронений и мемориальных комплексов. В рамках реализации федеральной целевой программы «Увековечение памяти погибших при защите Отечества на 2019–2024 годы» планируется, в частности, обустройство и восстановление воинских захоронений на территории России, нанесение на мемориальные плиты по месту захоронения имён погибших при защите Отечества. СМИ: Утверждена Концепция федеральной целевой программы «Увековечение памяти погибших при защите Отечества на 2019–2024 годы» http://government.ru/docs/37479/ 26 июля. Польша-РФ. Вторая мировая война. Коммеморация. Власти Польши не пригласили президента России Владимира Путина и других представителей руководства страны на торжественные мероприятия в 80-ю годовщину начала Второй мировой войны. Об этом в эфире радиостанции Trójka заявил пресс-секретарь президента Польши Блажей Спыхальский. По его словам, на встречу прибудут главы 30 государств, в том числе президент Германии Франк-Вальтер Штайнмайер. При этом, по словам Спыхальского, польские власти решили пригласить Путина на 75-летие освобождения Освенцима, поскольку лагерь освободили советские войска. СМИ: Путина не пригласили на 80-ю годовщину начала Второй мировой войны. Там будут главы 30 государств, включая Германию https://theins.ru/news/168394?fbclid=IwAR0f1OVs62JBwvwKY5FDmnmcl-KFppzsuq3GaC-R_936hgBrD-GngjKMXkE 26 июля. Сталинские репрессии. Юридические инструменты. В связи с отзывом прокатного удостоверения у британского фильма «Смерть Сталина» кинотеатр «Пионер» просит Конституционный Суд признать неконституционными нормы, которые устанавливают систему выдачи и отзыва прокатных удостоверений. По мнению администрации кинотеатра, они фактически вводят систему предварительной и последующей цензуры, которая запрещена Конституцией. СМИ: Кинотеатр «Пионер» пожаловался в Конституционный суд на запрет показа «Смерти Сталина» https://theins.ru/news/168391?fbclid=IwAR0hIsGQ2eUr0Jnpi9UmHdh0KTQv9ZTaALFgcK5n2lqebKO8iuLFNa22YKI 27 июля. Литва. Вторая мировая война. Юридические инструменты. Мэр Вильнюса Ремигиюс Шимашюс: «Я принял решение снять памятную доску Йонасу Норейке, который несмотря на усилия в борьбе с врагами Литвы, допускал действия, которым нет оправдания, это касается изоляции евреев и конфискации их имущества (таким правом его наделила оккупационная власть), таким образом он создал условия для последующего уничтожения евреев оккупационной властью». СМИ: Со здания библиотеки в Вильнюсе сняли памятную доску в честь генерала Ветры https://ru.delfi.lt/news/live/so-zdaniya-biblioteki-v-vilnyuse-snyali-pamyatnuyu-dosku-v-chest-generala-vetry.d?id=81838459&fbclid=IwAR0Az1wg1W5VeFI1LastNSDcGB3f29Lm8krx6tIiYVP0ZvkV2XYzolZIJh4 27 июля. Вторая мировая война. Коммеморация. Президент РФ Владимир Путин осмотрел на батискафе затонувшую во время Великой Отечественной войны подлодку Щ-308 «Сёмга»; погружение на спускаемом аппарате продлилось около часа, глубина погружения – 50 метров. В присутствии Президента на месте гибели подлодки установили памятную табличку. После этого участники погружения почтили память погибших подводников минутой молчания. СМИ: Осмотр подлодки, погибшей в годы Великой Отечественной войны http://www.kremlin.ru/events/president/news/61170/print ; Inspection of submarine sunk during Great Patriotic War http://en.kremlin.ru/events/president/news/61170 27 июля. Подводная археология. Коммеморация. Президент РФ Владимир Путин осмотрел коллекцию предметов, поднятых археологами с борта судна, затонувшего в XIX веке у побережья острова Гогланд в Финском заливе. СМИ: Осмотр археологической коллекции http://www.kremlin.ru/events/president/news/61173 ; Viewing archaeological collection http://en.kremlin.ru/events/president/news/61173 28 июля. Вторая мировая война. Коммеморация. Ярмарка, где в том числе продаются сувениры с нацистской символикой, проводится в среднем раз в месяц в Валгском военно-агитационном музее на территории базы НАТО. СМИ: Магнитик с улыбкой нациста и пиво с запахом свастики: опасный путь стран Балтии https://lv.sputniknews.ru/Baltics/20190728/12144422/Magnitik-s-ulybkoy-natsista-i-pivo-s-zapakhom-svastiki-opasnyy-put-stran-Baltii.html?fbclid=IwAR31jBh2A7EMvjo-0ffTtU2hNAK4AH8KtxA7-1zthuikojQN1uEKU7-qExo 28 июля. День военно-морского флота. Коммеморация. Санкт-Петербург. СМИ: В День Военно-Морского Флота Верховный Главнокомандующий принял Главный военно-морской парад, прошедший в акватории реки Невы в Санкт-Петербурге. http://www.kremlin.ru/events/president/news/61177/photos ; Main Naval Parade http://en.kremlin.ru/events/president/news/61177 28 июля. День военно-морского флота. Коммеморация. Севастополь. СМИ: Дмитрий Медведев присутствовал на параде кораблей в Севастополе в День Военно-Морского Флота России http://government.ru/news/37492/ 28 июля. Ордынское иго. Коммеморация. Самара. Масштабный фестиваль, призванный возродить в жизнь этническую уникальность народов, живущих в Самарской области. Площадка проведения фестиваля - предполагаемое место, где 18 июня 1391 года произошло одно из крупнейших сражений средневековья – битва двух великих полководцев – Тимура и Тохтамыша. Эта трехдневная битва четырехсоттысячной армии решила судьбу Руси, нанеся смертельный удар по Золотой Орде и избавив наших предков от бремени трехсотлетнего ига. СМИ: Международный этноисторический фестиваль «Русь. Эпоха объединения» https://fest1391.ru/?fbclid=IwAR1c4mIYnZ50GluPndLsANY24He5M6rcC-TE3T2PlmGif9gl2MiLNxvsgHA 29 июля. Фанни Каплан. Юридические инструменты. Председатель Ассоциации адвокатов России за права человека Мария Архипова (Баст) обратилась в МВД РФ с заявлением о реабилитации революционерки Фанни Каплан, которую расстреляли за покушение на Владимира Ленина СМИ: В МВД подано заявление о реабилитации Фанни Каплан http://rapsinews.ru/incident_news/20190729/302264427.html 29 июля. Израиль-Польша. Вторая мировая война. Коммеморация. 23 января будущего года израильский Музей истории Холокоста (Яд Вашем) надеется собрать у себя мировых лидеров. Планируют пригласить многих мировых лидеров, включая Дональда Трампа, Эмманюэля Макрона, Ангелу Меркель, Бориса Джонсона и Анджея Дуду. В июне президент Израиля Реувен Ривлин подтвердил, что рассчитывает на приезд Путина, назвав российского коллегу «союзником в борьбе с антисемитизмом». СМИ: Колючая проволока памяти. Израиль напомнил Польше, кто освободил лагерь в Освенциме https://rg.ru/2019/07/29/izrail-napomnil-polshe-kto-osvobodil-lager-v-osvencime.html 30 июля. Вторая мировая война. Юридические инструменты. Федор Б. 24 июля в 2:15 у дома №1 по улице Нахимова демонстрировал татуировки на лице и груди, находясь в общественном месте без верхней одежды. На груди у Белова татуировка в виде свастики, на лбу в виде руны «Вольфсангель». Суд назначил наказание в виде административного ареста сроком на 5 суток. СМИ: В Петербурге арестовали мужчину, который на улице показывал свои татуировки http://flashnord.com/news/v-peterburge-arestovali-muzhchinu-kotoryy-na-ulice-pokazyval-svoi-tatuirovki?fbclid=IwAR0jmNmi8VPRoJjcC9HOcXmUwOgwLScYyDHyesOFrJk5bbMS66H8jroWfZI