Хрусталёв Д.Г. Об искусстве читать и писать рецензии. Отклик на рецензию О.И. Тогоевой и А.Ю. Серегиной ««Бег на коленях», «кивки пальцами» и прочие «ненастья», или о том, каким не должен быть научный перевод», опубликованную в «Средние века». 2022. 83 (4). С. 258-273.
25.05.2023
В статье детально разбирается недавно опубликованная рецензия на русский перевод английского памфлета о ведьмах из Варбойс (1593), вышедшего в издательстве «Лимбус Пресс» в 2020 г. Отмечается в целом крайне непрофессиональный характер этой рецензии: неумелое прочтение текста, неточное цитирование, незнание авторами рецензии специальной литературы о ведовских процессах и плохое знание реалий охоты на ведьм рубежа XVI-XVII вв.
Ключевые слова: Англия, Новое время, охота на ведьм, ведьмы из Варбойс, научный перевод, научная рецензия, памфлет.
Хрусталев Денис Григорьевич – историк из Санкт-Петербурга.
E-mail: d.g.khrustalev@gmail.com
Khrustalev Denis
About skills of reading and writing reviews. The reference to a review of Olga Togoeva and Anna Seregina “Running of the Knees”, “Nodding with the Fingers” and other “storms”, or about what an Academic translation should not be” in “Srednie veka” Vol. 83 (4), 2022, P. 258-273.
The article presents a detailed reference of a recently published review of Olga Togoeva and Anna Seregina of a Russian translation of an English pamphlet about the witches of Warboys (1593), published by The Limbus Press in 2020. The author argue that this review is of low quality: reviewers’ lack of reading skills, inaccurate quotation, ignorance of special literature on witch trials and poor knowledge of the realities of the witch-hunt of the 16th-17th centuries.
Keywords: England, Modern times, witch-hunt, witches of Warboys, academic translation, academic review, pasquinade.
Khrustalev Denis – the historian from Saint-Petersburg.
E-mail: d.g.khrustalev@gmail.com
Выражаю искреннюю благодарность редколлегии журнала «Средние века», которая предоставила возможность опубликовать в своем издании рецензию на комментированный перевод английского памфлета «Ведьмы из Варбойс» (СПб.: Лимбус Пресс, 2020). Для меня это действительно примечательно и уже само по себе служит признанием заслуг. В 2021 г. эта книга была номинирована на литературную премию имени Александра Пятигорского, но награды не получила. Тем не менее, тираж распродан и своего читателя она нашла. Внимание научного сообщества – неожиданный приз.
Памфлет, изданный в Лондоне в 1593 г., назывался: «Весьма странное и удивительное разоблачение трех ведьм из Варбойс, обвиненных, осужденных и казненных на последнем заседании Выездного суда в Хантингдоне за то, что колдовством обрекли пять дочерей Роберта Трокмортона, эсквайра, и разных других особ на всевозможные тяжкие дьявольские мучения, а также за то, что колдовством обрекли на смерть леди Кромвель, подобное же неслыханно было в нашем веке» (The most strange and admirable discoverie of the three Witches of Warboys, arraigned, convicted, and executed at the last Assises at Huntington, for the bewitching of the five daughters of Robert Throckmorton Esquire, and divers other persons, with sundrie Divellish and grievous torments: And also for the bewitching to death of the Lady Crumwell, the like hath not been heard of in this age).
В моей работе представлен его комментированный перевод на русский, который замыкает послесловие, где можно было ознакомиться с обстоятельствами его появления, участвующими лицами и смысловыми контекстами эпохи. Здесь привлекателен, конечно, не только сам ведовской процесс, его юридические особенности или обвинительная база, но также социальный фон и срез локальной истории небольшого английского поселения конца XVI в. – деревни Варбойс.
Сам по себе памфлет 1593 г. выражает неожиданную для наших дней позицию, оправдывающую судебное разбирательство над ведьмами и их казнь. При этом он содержит довольно пространные изложения обстоятельств процесса, свидетельские показания, документы следствия и даже прямую речь самих ведьм вплоть до цитирования «магических заклинаний». Все это в целом предоставляет уникальный материал для исследований, который, к сожалению, до сих пор не был задействован в отечественной историографии. О.И. Тогоева и А.Ю. Серегина в меру сил постарались заполнили этот пробел, опубликовав пространную рецензию, за появление которой нельзя их не поблагодарить. Однако, их невнимание к деталям наряду с парадоксальными выводами заставляет написать этот отклик.
Прежде всего, уважаемые авторы рецензии поразили отказом от норм академического рецензирования. Ни структура публикации, ни описание его проблематики или даже просто актуальности надлежащим образом у них не представлены. Напротив, основное внимание сконцентрировалось на редакторских недоработках, которые действительно присутствуют, и терминологических предпочтениях, которые неизбежны. При этом буквально с первых строк рецензия испещрена неточностями.
О.И. Тогоева и А.Ю. Серегина начинают так: «В 1593 г. в английской деревне Варбойс (Хантингдоншир) был вынесен смертный приговор…» (С. 259). Но никаких смертных приговоров в Варбойс не выносили. Заседания Выездного суда проходили в другом месте – в городе Хантингдоне, о чем говорится уже в названии самого памфлета.
Далее: «Следствие по этому делу заняло 5 лет…» (С. 259). Опять нет, следствие заняло чуть более трех месяцев, а вот события, описанные в памфлете, неравномерно охватывают примерно четыре с половиной года (с ноября 1589 по апрель 1593 г.).
Следующий абзац: «Главным сочинением среди многих других, в которых нашли отражение материалы этого ведовского процесса, стал анонимный памфлет, опубликованный в Лондоне в том же 1593 г.». Это не только «главное», но единственное сочинение об этом процессе. Все остальные основывают свои сведения только на нем. Забавным выглядит примечание рецензентов к этому месту, где говорится, что «наиболее полный список всех сочинений, посвященных ведовскому процессу в Варбойсе, был составлен ещё в начале XX в. Гербертом Норрисом» (С. 259 прим. 2). Действительно, Норрис в своей справке перечислил 33 издания, вышедших до 1913 г. и где как-либо упоминались ведьмы из Варбойс, включая первые оттиски памфлета 1593 г., из которых один был ошибочно – он этого не понял – датирован 1589 г., поскольку не имел титульного листа (Notes and Queries, 1. 1916. 12 series. P. 283-284, 304-305.). На самом деле окончательно сверку сохранившихся оттисков первого издания памфлета и сводку библиографии провел австралийский исследователь Филип Олмонд (рецензенты далее упоминают его работы, называя «Элмонд», хотя в американском произношении он Олмонд, а в британском – «Алмонд»): Notes and Queries, 52. 2005. P. 192–193. К 1916 г. было невозможно составить «наиболее полный список всех сочинений» - основополагающие исследования о процессе и событиях в Варбойс созданы во второй половине XX в. Важнейшими следует признать статью 1995 г. Анны Р. ДеВиндт и монографию 2008 г. Филипа Олмонда[1]. Иногда, в том числе рецензенты (С. 259 прим. 4), добавляют к этому списку книгу 1993 г. Мойры Татем, но это только потому, что они не держали ее в руках – речь про популярную брошюру, опубликованную для библиотек Кембриджшира[2]. В целом библиография по теме сейчас охватывает сотни изданий, а если учитывать, подобно Норрису, газетные статьи и строчки в библиографических справочниках, то тысячи.
Тут же авторы рецензии приводят собственный перевод названия памфлета 1593 г., который не только более громоздкий и грешит порочным, как они сами потом будут настаивать, «буквализмом», но содержит ошибки (например, Assises переведено как «суд присяжных») и сокращен: «Самое странное и удивительное разоблачение трех ведьм из Варбойса, привлеченных к ответственности, признанных виновными и казненных на последнем [заседании] суда присяжных в Хантингдоне за то, что они околдовали пять дочерей Роберта Трокмортона, эсквайра, и прочих людей» (С. 259). Даже в английском варианте названия, вынесенном в примечание, они умудрились допустить ошибку и пропустить слово (С. 259 прим. 3).
Это пока только первая страница рецензии из двенадцати. Второе предложение второго абзаца здесь звучит так: «Памфлет явился одним из первых сочинений такого рода в Англии…». Без соответствующей оговорки может создаться впечатление, что речь о новации. Но это совсем не так. Первый ведовской памфлет был опубликован в Англии ещё в 1566 г. — о событиях в Челмсфорде (Эссекс). На континенте такие сочинения появились ещё раньше. К 1593 г. можно говорить не только о традиции, но об устойчивом спросе на подобную литературу.
Уточнения требует и заявление рецензентов, что памфлет о ведьмах из Варбойс «всегда вызывал особый интерес исследователей». Да, конечно, но только не в России. Особенно смешно в этой связи выглядит ссылка рецензентов на то, что о ведьмах из Варбойс следует читать книгу Ю.Ф. Игиной: «На русском языке см. прежде всего: Игина Ю.Ф. Ведовство и ведьмы Англии. Антология зла. СПб., 2009» (С. 259 прим. 4). В этой книге о ведьмах из Варбойс нет ни слова. Характерно также, что один из рецензентов – О.И. Тогоева – буквально в августе 2022 г. сдала в печать сборник статей, заявленный монографией, «Короли и ведьмы. Колдовство в политической культуре Западной Европы XII-XVII вв.» (М.-СПб.: Центр гуманитарных инициатив, 2022), где продемонстрировала не основательное знакомство с памфлетом о ведьмах из Варбойс, не только с переводом, но и с оригиналом. В своей книге она представила изображение, которое приписала брошюре о ведьмах из Варбойс, сопроводив необычным переводом названия – «Исключительно странное и удивительное разоблачение трех ведьм из Варбойс» (илл. 38). Так же и в тексте (С. 235), то есть это не опечатка. В рецензии она уже настаивала на другом переводе. На самом деле в своей книге Тогоева привела изображение с одной из страниц памфлета о Виндзорских ведьмах 1579 г. Причем сам памфлете 1579 г. она тоже дважды там упомянула (С. 208, 213), но к его оригиналу (доступному в сети), судя по всему, не обращалась, довольствуясь недавним переизданием. Собственно в отчете о ведьмах из Варбойс 1593 г., как известно, никаких иллюстраций не было. Можно сделать заключение, что до августа 2022 г. О.И. Тогоева о ведьмах из Варбойс знала только понаслышке. Впрочем, у русскоязычных авторов сюжет о ведьмах из Варбойс ранее вообще не рассматривался.
Также следует прокомментировать утверждение рецензентов, что «академического издания памфлета до сих пор не существует». Дело в том, что для английской историографии понятие «академический» является синонимом «научного». Оно никак не связано с причастностью к институциям Академии наук. Научная («академическая») значимость издания определяется авторитетом авторов или издательств, прежде всего университетских. В этом серьезное отличие от традиций нашей страны. В части памфлета 1593 г. можно зафиксировать, что в 1969 и 1991 гг. он был опубликован в комментированной антологии университетом Массачусетса, а в 2004 г. – университетом Кембриджа[3]. Ссылки на эти издания были приведены в послесловии.
В рецензии О.И. Тогоевой и А.Ю. Серегиной особое внимание уделено доказательству того, что ни мой перевод «Ведьм из Варбойс», ни сопровождающая его статья не являются научными. «Научность» и «академичность» являются навязчивыми маркерами, которыми рецензенты настойчиво навязывают, а потом пытаются развенчать. И мне определенно лестно, что их оценки строятся в этой системе координат. Впрочем, ни перевод, ни сопроводительная статья, ни в целом издание «Ведьм из Варбойс» нигде не заявлены как научные или что-то подобное. Непредвзятому читателю будет очевидно, что стиль изложения у меня публицистический и точно не соответствует академическому формату. В книге вообще слово «научный» использовано лишь однажды и в кавычках. Никаких специальных индексов в этой связи книга не несет.
Тем не менее, у рецензентов встречаются интересные наблюдения, которые действительно достойны обсуждения. Тем более, что целью моей работы являлось именно знакомство широкой публики с историей ведовских процессов. Претензии к переводу они привели следующие (С. 260-261):
1. «Припадки» (fits). По мнению рецензентов, этот термин использован буквально и вне правил грамматики. Например, вместо «впали в припадок» или «были в припадке» надо «случился припадок» или «начался припадок». В тексте памфлета это чуть ли не самое частотное слово, которое выступает термином, достойным отдельного акцента. Обычно это как название заболевания – не вообще болезни, а конкретного ее вида (с определенным артиклем): «манера ее припадков», «этот вид припадков», «освободить их от их припадков», «впасть в свои припадки», «быть вне своих припадков» (the manner of her fits; these kinde of fits; to deliver them of their fits; fell into their fits; they were out of their fits). Думаю, что при таком прочтении мой вариант перевода при кажущейся грамматической неровности будет более правильным.
2. Детскую «легкомысленность» (some lightnes in the childs braine) следует переводить как «неразумность». Сомневаюсь, что слово lightness указывает на отсутствие разума, разве только не несерьезность и легкость, то есть именно легкомысленность.
3. Про «некоторое мерцание» (a small glimmering) следует говорить, что речь о частичной утрате зрения. У глагола glimmer всего одно значение «брезжить», то есть «мерцать» тоже.
4. «Спинные суставы вытянулись, будто сомкнувшись» (all the ioynts of her backe bone being as it were drawen together) следовало перевести «спину скрутило судорогой». На самом деле спину скрутило дугой, чуть ли не завернув девочку в круг, что, собственно, и хотел выразить автор английского текста. Возможно, фразу стоит перестроить, если она осталась непонятна рецензентам, но предложенный ими вариант точно не подходит.
5. Вместо «обеление кожи» (bleach) нужно было написать, что «у девочки наблюдалось изменение пигментации кожи». Сложно понять претензию, поскольку в английском глагол bleach до сих пор существует и означает именно отбеливание или, на крайний случай, обесцвечивание, т.е. явление противоположное «пигментации».
6. Существительное, которое в оригинале записано как adoe, рецензенты пишут adoo и настаивают, что его следует переводить не как «беспокойство» (ado), а как «усилия» (a do). В этом замечании есть смысл, хотя он требует отдельного комментария в тексте перевода, поскольку написание таки иное.
7. Выражение «вселило в их умы предположение о порче» (strike into their minds a suspition of witchcraft) следовало переводить «заронило в их души сомнение, не идет ли речь о колдовстве». То есть вместо «умы» надо «души», что для minds допустимо, а вместо «порчи» - «колдовство», что тоже корректно. Готов принять, если это существенно.
8. Фразу «особенно тряслись ее руки, подобно тем, кто барахтается в борьбе между жизнью и смертью» (specially her armes, like to those which struggle and plunge betwixt life and death) следовало переводить «она судорожно размахивала руками, подобно утопающим». В моем варианте рецензенты увидели пропуск некоего предлога и сочли, что речь «об уподоблении рук девочки другим людям». Пожалуй, что они правы, фраза требует уточнения, впрочем, как и в английском тексте.
9. Прилагательное senceles (в современном языке senseless) я перевел как «бесчувственный». По мнению рецензентов следовало как «неконтролируемый». Может быть вариант «бесчувственный» не самый удачный, однако в данном случае речь именно о припадке, который выражался в потере чувств, что подробно описано в тексте.
10. The hall нельзя переводить просто как холл, нужно как «парадный зал». Холл – это крытое пространство в центре здания, предназначенное для публичных мероприятий. На русский его можно перевести как «прихожая», то есть просторное помещение, в которое зачастую входят прямо с улицы и из которого попадают в другие помещения, в том числе на лестницы. В Варбойс там находился очаг. Судя по тексту памфлета, к холлу примыкали личные комнаты и гостиная (Parlour), причем гостиных было две – большая и малая. Если приходили гости или соседи, то они попадали прежде всего в холл. Судя по сохранившемуся зданию манор-хауса Варбойс, холл не был большим парадным залом. Назвать его так будет излишней натяжкой. Возможно, следовало перевести как «зал», но, кажется, это синоним «холла».
11. Под manor house следует понимать не помещичью резиденцию и не особняк, но «усадьбу». Хотя это касается уже не перевода, а послесловия, разъясним: манор-хаус – это центральная постройка поместья, где жил или администрировал помещик (или владелец). Рецензенты, вероятно, хотели сказать, что речь не об одном здании, а о комплексе построек. Однако, это та же ситуация, когда заменяют слово «дворец» на «дворцовый комплекс», что оправдано только при необходимости выделить топографические или архитектурные особенности.
12. The time of prayer надо переводить как «время молитвы», а не «время молитвословия». В данном случае текст предполагал указание на действие, то есть произнесение молитв, что и было подчеркнуто переводом.
13. Cunning man – это просто колдун, его нельзя переводить как хитрец. Это тоже не про перевод, а про послесловие, но стоит дать уточнение. В XVI в. английский язык уже был насыщен терминами, обозначающими специалистов по сверхъестественному: witch, wizard, sorcerer, conjurer, wise woman, cunning man, magician, necromancer etc. Сейчас их всех можно назвать колдунами, но современники таки подразделяли ведьм, волшебников, чародеев, знахарок, магов, некромантов и пр. Мои наблюдения показывают, что под cunning man обычно имелся в виду знахарь, умелец, сельский знаток магических и/или целительных практик, что можно перевести как «хитрец». Тем более, что прилагательное cunning означало как «умелого» и «искусного», так и «хитрого» и «лукавого», но никогда не содержало инфернального оттенка, который приличествует понятию «колдун».
14. Слово beesenings (так в оригинале; рецензенты приводят с ошибкой -beeseenings) следует переводить как «нарывы», а не как «выгноения». Этого слова нет в известных как мне, так и рецензентам словарях. Более того, оно не было вполне понятно и самим авторам памфлета, которые прибавили за ним, что это «выражение тюремщика» (the Jaylors worde), то есть некое просторечие. Судя по контексту, оно означает нечто, выдавленное из соска-нарыва, обнаруженного на трупе Элис Сэмуэл, и описано как «смесь желтого молока и воды». Речь определенно не о нарывах, а о некоей жидкости.
Итак, к переводу (около 40 тыс. слов на русском) было высказано двенадцать претензий, из который ни одна не может быть принята без оговорок, а большинство представляют собой ошибки или надуманные предвзятости.
Отдельный сюжет - претензии рецензентов, которые вынесены ими в заголовок. Речь о выражениях «бег на коленях» и «кивки пальцами», которые они перевели обратно на английский как «running on the knees» и «nodding with the fingers» (с. 258). По мнению рецензентов таких выражений «не существует» (С. 261). Однако, в оригинальном английском тексте они таки есть, хотя и записаны чуть иначе. Одна из дочерей Трокмортон «часто давала тайный жест, как то кивок пальцем или головой, чтобы духи тут же запирали рты детей, и те потом не могли говорить» (often times she did give a privie becke or nod with her finger or head, & then the spirits did presently stop the childrens mouths, that they could not speake) (С. 96). Вариантов иного перевода рецензенты не предложили. То же касается сюжета с бегом на коленях, который отмечен в тексте не так кратко, как представили рецензенты, и не в тех английских выражениях. В целом текст выглядит следующим образом: «Она рванула, направив свои колени (поскольку не могла ходить) в сторону входа, будто желая встретить его. <…> Присутствовавший там господин доктор Дорингтон, заметив намерение ребенка бежать на коленях, остановил его...» (she pressed forwards on her knees (for she had no use of her legges) towards the parlour doore as if she would go to him. <…> Then M. Doctor Dorington being in presence, perceiving the child so to goe on her knees, stayed her…) (С. 137). Никаких предложений по редактированию этого фрагмента рецензенты не дали, намекая, что это плохо, но лучшего не придумали.
Далее рецензенты уделили заметное внимание редакторским особенностям перевода и передаче имен собственных (С. 261-262). В этой части вопрос можно отослать к издательству, хотя некоторые пассажи достойны специального упоминания. Например, они считают, что совершенно прозрачная фраза «поместье в Коутоне Джон Трокмортон получил в качестве приданого» означает, что приданое выдали за женихом, а не за невестой (С. 262).
Ещё рецензенты утверждают, что «не существует» (!) наречия «почасту» (С. 261-262). Стоит предложить им заглянуть в какой-нибудь словарь русского языка, чтобы изменить свое мнение. В таком же духе нелепостей и вкусовщины многие другие замечания. Впрочем, во вкусах они тоже не последовательны.
Так некоторые личные имена в тексте перевода оставлены без перевода – например, имена бесят Плука, Кетча, Уайта и Блю. Рецензенты сочли это «обидным» и настаивают, что требуется их переложение в духе Салтыкова-Щедрина: Щипач, Ловец, Беляк, Синяк (С. 262). Следующим этапом, надо полагать, они потребуют так поступать со всеми личными именами: Тейлора сделать Ткачом, а Смита – Кузнецом. Но нет, уже на следующей странице рецензентов возмущает, что слова the spirit и the devil, то есть [злой] дух и дьявол, я перевел как «бес» и «черт». На их взгляд в данном случае следует писать «фамилиар» и «демон» (С. 263), то есть без перевода на русский. Также неуместными рецензентам показалось упоминания слов «домострой» и «кликуши», хотя они относятся не к тексту памфлета, а использованы в авторском послесловии.
К сожалению, заявив, что ознакомились с нашей публикацией, рецензенты, в действительности, не смогли ее прочитать полностью и внимательно, отчего не обнаружили там даже характеристики опубликованного источника. Они утверждают: «С его точки зрения, речь идет о «материалах государственного следствия и судебного процесса» (С. 191) или об «отчете о ведовском процессе» (С. 192)» (номера страниц из моего перевода). А «в действительности», настаивают рецензенты, ««Ведьмы из Варбойс» являются анонимным антиведовским памфлетом, написанным (и это правда!) с опорой на материалы следствия, но претерпевшим сильную авторскую редактуру, а потому превратившимся в некое подобие художественного произведения» (С. 263). На самом деле именно об этом подробно написано в послесловии. И не только о составе памфлета, но даже о предполагаемых авторах. Например, вот такой фрагмент из своего послесловия (С. 226) приведу полностью: «Книга была издана анонимно, но изложение заставляет полагать, что перед нами не просто допросы и судебные стенограммы — текст кем-то обработан, порою неряшливо и явно спешно. Одни считают, что к этому приложил руку Гилберт Пикеринг, другие — Роберт Трокмортон, но, скорее всего, это был не один человек. К группе соавторов предположительно относят также Френсиса Дорингтона и самого судью Феннера. И если тотальной редактурой занимался все же явно кто-то один, то в целом авторство, без сомнения, коллективное».
Удивление от работы рецензентов нарастает, когда они заявляют, что в публикации не отмечены возможные «переходы» в тексте «Ведьм из Варбойс» - места, где меняется жанр или источник повествования: «свидетельские показания», «исповедь главной обвиняемой» и т.д. (С. 264). Однако, именно это и было сделано, что легко обнаружить, если свериться с оригиналом памфлета. В первоисточнике текст не имел какого-либо композиционного членения. В нашем издании введено деление на главы и смысловые блоки – они выделены в оглавлении и отмечены в послесловии.
Если продолжить изучение рецензии, то обнаружится навязанное мне заявление, что «в Англии в конце XVI в. – в отличие от континентальной Европы – «торжествовало прецедентное право». И указано: «Стоило бы знать, что то же самое право «торжествовало» повсеместно» (С. 264). Однако, ни на какие «отличия от континентальной Европой» в этой части я не указывал. Этой фразы в тексте попросту нет.
Наконец рецензенты впадают в грех фактических ошибок. Они пытаются выделить их в тексте, но в итоге допускают сами. Например, они настаивают, что «статут Елизаветы I появился не в 1563 г., а в 1562 г.» и ссылаются при этом на работу Ю.Ф. Игиной (С. 265)[4]. Это основной правовой акт («о колдовстве, волшебстве и ведовстве»), который регламентировал уголовное преследование ведьм в Англии – на его основе был вынесен смертный приговор семье Сэмуэл из Варбойс. Однако, опубликован он именно в 1563 г. У Игиной ошибка. Это легко проверить, если пройти по ссылкам, которые приведены в послесловии, где этот акт полностью заново переведен на русский: 5 Eliz. I, cap. 16. Это вполне хрестоматийный документ для специалистов. Он многократно публиковался ранее, в том числе на русском[5]. Основным изданием является официальный свод королевских статутов Великобритании: The Statutes of the Realm. Vol. IV, Part 1. London, 1819. P. 446.
Порой рецензенты путаются, как например в случае с термином Assises, когда речь о суде под председательством разъездного судьи, в котором порой могут участвовать присяжные. Тем не менее, они буквально переводят Assises как «суд присяжных» (С. 259, 264). Ещё иногда они критикуют выхваченную из контекста фразу, как в случае с выражением «пуританский клирик», которым я отметил Джорджа Гиффорда (С. 265). Они справедливо пишут, что клирик – это обязательно член церкви, а у пуритан не было такой организации, то есть не было клириков. Фраза «пуританский клирик» вне контекста может действительно смутить. Однако, рецензенты умолчали, что речь о Гиффорде, который именно был клириком англиканской церкви, в общинах которой и возникло пуританское движение. Он симпатизировал пуританам, за что лишился прихода, но потом был восстановлен в статусе лектора, утвержден в этой должности архиепископом Кентерберийским. Он оставался клириком, симпатизирующим пуританам, до конца своих дней.
Заявления у рецензентов зачастую столь же категоричные, сколь и спорные. Например, у них «вызывает сомнение» утверждение, что «ведущей силой в научном развитии XVI в.» был неоплатонизм (С. 267). Из контекста становится ясно, что им обидно за материализм и реализм, которые упущены в этой формуле. Впрочем, они не доходят до того, чтобы отказать неоплатонизму в участии в научном развитии. Грань определенно здесь присутствует и ее разъяснение требует специального исследования, которое в рамки короткого отклика не уместится. Можно отослать, как это и было сделано в послесловии, к работам специалистов, предметом исследования которых являлись соответствующие философско-религиозные учения[6].
Ещё интересный пример, когда рецензенты называют «оцарапывание» и «испытание водой» «обычными ордалиями, то есть вариантами обвинительной процедуры». Причем указывают на то, что они были «хорошо знакомы английским судьям задолго до 1612 г.» (С. 264). Такие заявления тем более примечательны, поскольку их буквально в прошлом году обсуждала в своей упоминавшейся книге «Короли и ведьмы» О.И. Тогоева. Она отметила, что любые судебные ордалии были запрещены Парламентом в Англии ещё в 1219 г. Возрождение практики «испытания водой» она отнесла к деятельности короля Якова и публикации его «Демономании», а первый случай ее применения зафиксировала в памфлете о Нортгемптонширских ведьмах 1612 г[7]. Тем не менее, рецензентов не удовлетворила моя ссылка на Филипа Олмонда, который утверждает, что «испытание водой» в 1593 г. «ещё не было общей практикой» (was not yet common practice)[8]. Тогда дополнительно сошлемся на обследование вопроса Аланом Макфарлейном, который настаивает, что «водная ордалия распространилась как метод выявления ведьмы [только] в семнадцатом веке»[9]. Даже Реджинальд Скот в 1584 г. зафиксировал, что «водная ордалия» не применяется в Англии[10]. В 1608 г. Уильям Перкинс записал в своем исследовании о колдовстве про «испытании водой» только то, что оно используется «в других странах»[11]. В случае с «оцарапыванием» вообще следует подчеркнуть, что ни о какой судебной ордалии речи не идет – ни ранее, ни позднее в судебной практике оно не встречается – это сугубо народное верование. Рецензенты ошибаются.
То же касается их иронии в связи с высказыванием, которое они обнаружили в аннотации, что книга о ведьмах из Варбойс напоминает «учебник по имитации одержимости». Рецензентов такое утверждение поставило «в тупик» (С. 260). Однако, это именно из-за того, что они не изучили текст послесловия. Там специально рассмотрены случаи, когда «ведьмы из Варбойс» служили образцом для имитации одержимостей, то есть учебником (См. в послесловии С. 266-267).
Так в 1599-1603 гг. развивалась полемика, отразившаяся в четырнадцати публикациях, между известным экзорцистом Джоном Даррелом и капелланом Сэмуэлом Харснетом. В частности, там рассматривался случай Уильяма Соммерса из Ноттингема, который, как настаивал Харснет, «слышал и читал какую-то часть совершенно нелепой книжки о детях господина Трокмортона (предполагавших, что околдованы какой-то женщиной из Варбойс), откуда, как он сказал, узнал некоторые моменты»[12]. Харснет считал, что Даррел самозванец, а Соммерс – симулянт, почерпнувший сведения о симптомах одержимости из памфлета о ведьмах из Варбойс. Другой случай подражания был выявлен в 1606 г., в ходе процесса над Анной Гюнтер и ее отцом. На допросах, в которых иногда принимал участие лично король Яков, выяснилось, что отец научил дочь припадкам и давал ей рвотные снадобья для достоверности зрелища. Анна призналась, что для знакомства с правилами одержимости читала «книгу о ведьмах из Варбойс»[13]. Выход из тупика рецензенты вполне могли найти, ознакомившись с публикацией полностью и внимательно.
В заключение важно рассмотреть указанные рецензентами моменты, которые носят характер принципиальных для истории охоты на ведьм. Они назвали «не соответствующим действительности» мое утверждение, что «пик» ведовских процессов пришелся в Англии на 1580-1590-е гг. (С. 266). На самом деле, у меня в послесловии сказано: ««Драматический пик» ведьмовских процессов на континенте выделяют в 1580-е и 1590-е гг.» И указана ссылка на источник этих сведений: Roper L. Witch Craze. Terror and Fantasy in Baroque Germany. New Haven: Yale University Press, 2004. P. 16–17. Далее отмечено, что это утверждение подходит для Англии, поскольку, во-первых, является вполне традиционным и восходит к работам такого классика как Сесил Л’Эстанж Юэн[14], а во-вторых, подтверждается работами Алана Макфарлейна, который тотально обследовал судебные акты Эссекса (как светские, так и церковные) за период с 1560 по 1680 г. на предмет ведовских процессов, проведя фронтальный социологический анализ явления и предоставив соответствующую статистику. У Макфарлейна это была докторская диссертация, защищенная в 1967 г. Издана монографически в 1970 г. Я пользовался вторым изданием 1999 г., на которое и дал соответствующие ссылки: Macfarlane A. Witchcraft in Tudor and Stuart England. A regional and comparative study. 2d ed. London: Routledge, 1999. P. 26–30, 200–207. У Макфарлейна приведены многочисленные диаграммы, которые отражают число процессов о колдовстве и численность участников. Одну из таблиц воспроизведем (P. 28): «Распределение по времени преследований за колдовство в Ассизах Эссекса 1560-1680 гг.» (Temporal distribution of witchcraft prosecution at the Essex Assizes, 1560-1680)
Из приведенных данных видно, и Макфарлейн настаивает, что в 1580-е и 1590-е гг. охота на ведьм достигла своей высшей точки в Эссексе (The 1580’s and 1590’s are consistently the highest years)[15]. Поскольку иных сравнимого масштаба исследований судебных разбирательств о колдовстве для английских регионов нет, то вполне обосновано распространить этот вывод на всю Англию. Тем более, что его подтверждают исследования для континентальной Европы.
Масштабных статистических обзоров для целых регионов по охоте на ведьм на сегодняшний день в Европе всего три. Кроме Макфарлейна, это ещё работа Эрика Мидлфорта для Юго-Западной Германии (Баден-Вюртемберг) и Вольфганга Берингера для Баварии. Судя по всему, рецензентам действительно знаком Эрик Мидлфорт, поскольку они указали на опечатку в его фамилии, допущенную у меня в списке использованной литературе: Modelfort вместо Midelfort (С. 262). Признателен им за это. Однако, чтобы убедиться в справедливости утверждения о взлете активности охоты на ведьм в 1580-1590-е гг., к работам Мидлфорта они не обратились. Согласно его исследованию, ситуация в Юго-Западной Германии напоминает Эссекс, количество судебных разбирательств о колдовстве нарастает после 1560 г. и достигает пика в 1580-е. Эти данные подтверждаются Берингером для Баварии и другими исследователями в целом для Германии[16].
Далее рецензенты заявляют, что также «не соответствующим действительности» является мое «заявление об угасании интереса англичан к колдовству уже в 1630-х гг.» (С. 266). На самом деле, у меня сказано иначе: «Скепсис в ведьмовских процессах [в Англии] стал преобладать лишь после 1630 г.» (С. 194). Это опять же вполне хрестоматийное мнение. В примечании привожу краткую подборку сочинений, с которыми стоит ознакомиться[17]. Впрочем, можно обратиться хотя бы к уже упоминавшемуся Мидлфорту[18]. Временем до 1630 г. условно ограничивают основную волну охоты на ведьм в целом в Европе тоже.
Следующая фраза, с которой рецензенты не согласны, выделена кавычками, то есть якобы приписана мне. Она звучит так: «наибольшее число ведовских процессов в XVI-XVII вв. прошло в германских землях и в Шотландии в 1590-1597 гг.». При этом они указывают, что в Шотландии тогда прошел всего один процесс над ведьмами – в Норт-Берик (С. 267). Однако, мое заявление звучало иначе: «Особенно массовыми ведовские процессы были в кальвинистской Шотландии в 1590-1597 гг., а чуть позже в некоторых германских церковных княжествах» (С. 194). Ссылки на соответствующую литературу также присутствовали. Между прочим, на того же Мидлфорта. То есть речь не о численности процессов, а о количестве привлеченных обвиняемых. Между прочим, к суду в Норт-Берике было привлечено 70 обвиняемых, а арестовано вообще около 100 человек. Это был один из самых резонансных процессов своего времени, в котором лично принял участие король Шотландии Яков VI, ставший в 1603 г. английским королем Яковом I. Этот процесс отличался беспрецедентной массовостью.
Нам остается высказать сожаление, что рецензенты не могут рекомендовать мой перевод «Ведьм из Варбойс» «даже просто для чтения ради удовольствия» (С. 260). Впрочем, эта тяжелая история вообще вряд ли может вызвать удовольствие. Как и чтение рецензий, наполненных неточными цитатами, выводами без достаточных оснований и вне базы из специальной литературы. Надо полагать, что такие рецензии, если их готовят для академических журналов, следует подвергать научной редактуре. В любом случае, исследователям, которые никогда не занимались переводом и изданием крупных текстов, стоит быть осторожными, поучая как это лучше сделать. В противном случае вместо того, чтобы показать каким не должен быть научный перевод, они могут продемонстрировать какой не должна быть научная рецензия.
[1] DeWindt A.R. Witchcraft and Conflicting Visions of the Ideal Village Community // Journal of British Studies. Vol. 34, № 4 (Oct. 1995). P. 427–463; Almond Ph. The Witches of Warboys. An Extraordinary Story of Sorcery, Sadism and Satanic Possession. London & N.Y., 2008. [2] Tatem M. The Witches of Warboys. March, 1993. [3] Witchcraft in England, 1558–1618 / Ed. by B. Rosen. Amherst: The University of Massachusetts Press, 1991 [1969]. P. 239–297; Almond Ph. C. Demonic Possession and Exorcism in Early Modern England. Contemporary Texts and their Cultural Contexts. Cambridge University Press, 2004. P. 71-154. [4] Игина Ю.Ф. Ведовство и ведьмы Англии. Антология зла. СПб., 2009. С. 67. [5] Cм., например: Witchcraft in England, 1558–1618 / Ed. by B. Rosen. P. 54–56. На русском см.: Бич и молот. Охота на ведьм в XVI–XVIII веках / Составитель Н. С. Горелов. СПб, 2005. С. 78. [6] В послесловии к «Ведьмам из Варбойс» приведены ссылки: Thomas K. Religion and the Decline of Magic. London, 1971 [1991]. P. 325–326; Sharpe J. Witchcraft in Early Modern England. London – N.Y., 2001 [2013]. P. 21-22. См. также: Easlea B. Witch Hunting, Magic and the New Philosophy. An Introduction to Debates of the Scientific Revolution 1450–1750. Brighton, 1980; Webster C. From Paracelsus to Newton: Magic and the Making of Modern Science, Cambridge, 1982; Lakoff G., Núñez R.E. Where Mathematics Comes From: How the Embodied Mind Brings Mathematics Into Being, New York, 2000; Rossi P. The Birth of Modern Science / tr. by C. De Nardi Ipsen. Oxford, 2001; etc. [7] Тогоева О.И. Короли и ведьмы. Колдовство в политической культуре Западной Европы XII-XVII вв. М.-СПб.: Центр гуманитарныхинициатив, 2022. С. 190-192. [8] Almond Ph. The Witches of Warboys. P. 31. [9] Macfarlane A. Witchcraft in Tudor and Stuart England. A regional and comparative study. 2d ed. London, 1999. P. 19. [10] Scot R. The Discoverie of Witchcraft. London, 1584 [1964]. P. 255. [11] Perkins W. A Discourse of the Damned Art of Witchcraft. Cambridge, 1608. P. 206. [12] Harsnett S. A Discovery of the Fraudulent Practices of Iohn Darrel. London, 1599. P. 93, 97, 138. [13] Sharpe J. The Bewitching of Anne Gunter. New York: Routledge, 1999 [2000, 2009]. P. 7, 62, 107, 135–137. [14] Witch Hunting and Witch Trials. The Indictments for Witchcraft from the Records of 1373 Assizes held for the Home Circuit A.D. 1559–1736 / Collected and edited by C. L’Estrange Ewen. London: Kegan Paul, 1929 [2011]. P. 31. [15] Macfarlane A. Witchcraft in Tudor and Stuart England. P. 28. [16] Midelfort H. C. E. Witch Hunting in Southwestern Germany, 1562–1684. The Social and Intellectual Foundations. Stanford, CA: Stanford University Press, 1972. P. 6, 9, 86; Behringer W. Witchcraft Persecutions in Bavaria. Popular magic, religious zealotry and reason of state in early modern Europe / Tr. by J.C. Grayson and D. Lederer. Cambridge University Press, 1997. P. 11-13, 90, 94-95, etc. См. также: Soldan G.W., Heppe H., Bauer H. Geschichte der Hexenprozesse. Bd. I. Hanau, 1912. S. 481-532; Schormann G. Hexenprozesse in Nordwestdeutschland. Hildesheim, 1977. S. 55-61; Larner C. Enemies of God. The Witch-Hunt in Scotland. Baltimore, 1981. P. 204f. [17] Muchembled R. Kultur des Volkes – Kultur der Eliten. Die Geschichte einer erfolgreichen Verdrängung. Stuttgart, 1982. S. 236; Trevor-Roper H.R. European Witch Craze of the Sixteenth and Seventeenth Centuries // Religion, the Reformation and Social Change. London, 1967. P. 143f.; Die Hexen der Neuzeit / Hgbn. von C. Honegger. Frankfurt am/M, 1978. S. 107; Chaunu P. Europäische Kultur im Zeitalter des Barock. Munich, 1968. S. 651; European Witchcraft / Ed. by E.W. Monter. NY, 1969. P. XIII; Schormann G. Hexenprozesse in Nordwestdeutschland. Hildesheim, 1977. S. 55; Behringer W. Witchcraft Persecutions in Bavaria. P. 4-5. [18] Midelfort H. C. E. Witch Hunting in Southwestern Germany. P. 201-219.
"Историческая экспертиза" издается благодаря помощи наших читателей.