Морозов Н.Н. Удивительная книга. Рец.: В.А. Солонарь «Очищение нации. Насильственные перемещения населения и этнические чистки в Румынии в период диктатуры Иона Антонеску (1940-1944)». 2020. Санкт-Петербург: «Нестор-История».
Морозов Н.Н. Удивительная книга. Рец.: В.А. Солонарь «Очищение нации. Насильственные перемещения населения и этнические чистки в Румынии в период диктатуры Иона Антонеску (1940-1944)». 2020. Санкт-Петербург: «Нестор-История».
Аннотация. Рецензируемая книга посвящена политике силовых перемещений населения и этнических чисток в Румынии в период диктатуры Иона Антонеску. Этой теме уделяется явно недостаточное внимание в современной Румынии, она считается неудобной, так как плохо вписывается в доминирующие националистические нарративы, поддержанные общественным мнением.
Ключевые слова: Румыния, вторая мировая война, диктатура Иона Антонеску, идеология национализма, насильственные миграции, этнические чистки, Холокост.
Сведения об авторе: Морозов Николай Николаевич – политический аналитик, публицист, переводчик. Автор многих работ по проблемам Румынии, румынской истории и культуры. Кандидат филологических наук. E-mail: morozovvv1952@mail.ru
Morozov Nikolai N. Amazing book. Vladimir Solonari. “Purification of the nation”
Abstract. The subject of the book which is under review is the policy of forceful displacement of the polulation and ethnic cleansing in Romania during the dictatorship of Ion Antonescu. This topic is clearly not given enough attention now in Romania, it is considered inconvenient, as it does not fit well into the dominant nationalist narrative supported by public opinion.
Key words: Romania, World War II, dictatorship of Ion Antonescu, ideology of nationalism, forced migrations, ethnic cleansing, Holocaust.
Morozov Nikolai Nikolaevich – political analyst, publicist, translator. Author of many works on the problems of Romania, Romanian history and culture. Cand. Of Philology. E-mail: morozovvv1952@mail.ru
В санкт-петербургском издательстве «Нестор-История» в 2020 году вышла удивительная книга. Это – «Очищение нации. Насильственные перемещения населения и этнические чистки в Румынии в период диктатуры Иона Антонеску (1940-1944)».
Автор книги – 62-летний молдавский политик и историк Владимир Солонарь. В 1986-1990 годы он преподавал в Кишиневском университете, затем в 1992-1993 годы в Тираспольском университете. В 1994-2001 годы – депутат молдавского парламента. В 2003 году уехал из Молдавии, живет в США, преподает в Университете Центральной Флориды.
В книге рассказывается о том, как в Румынии была предпринята попытка реализовать этническую чистку в масштабах всей страны. Книга удивительная, и прежде всего потому что до сих пор подавляющее большинство румынских историков, занимающихся новейшим временем, старательно избегали неудобной темы из патриотически-идеологических соображений, чтобы в результате совершенно о ней забыть. Отдавая себе отчет в деликатности предмета и всей ситуации, автор позаботился о безупречном обосновании своих тезисов – подкрепил их многочисленными архивными ссылками и привлек широкую библиографию на разных языках.
Уникальность работы состоит в том, что В.Солонарь – носитель двух культур, русской и румынской, да к тому же работает в американском университете. Он хорошо знает изнанку политической истории Румынии, показывает не только то, что пишут или говорят румынские политики, но и то, что они подразумевают, останавливается на особенностях психологии и менталитета румын. Этого, конечно, не хватает большинству иностранных, в том числе российских историков, и позволяет автору осветить предмет исследования с различных углов зрения.
В.Солонарь трактует тему в широком историческом контексте, и в этом смысле книгу можно назвать монографией, рассматривающей определенный исторический период в целом. В текст вкраплены, по сути, небольшие эссе о различных явлениях политической и идеологической жизни в Румынии первой половины 1940-х годов (например, о румынском евгеническом движении, об истории Кадрилатера[1], о проблеме цыган), портреты политических деятелей, ученых, писателей (Иона Антонеску, Кароля II, Юлиу Маниу, Димитрие Густи, Никифора Крайника и других). Особенно ценными представляются остраненные (термин Виктора Шкловского) комментарии автора, позволяющие читателю выйти из автоматизма восприятия и увидеть реальные, не всем известные пружины событий.
Этническая чистка от «а» до «я»
«Ученое сообщество <...> еще не осознало в полной мере истинные размеры ксенофобии румынских правых, их враждебности к лицам иной этнической принадлежности, степени их одержимости идеей этнической чистоты как единственного "естественного" состояния нации», – пишет В.Солонарь во введении.
Автор уточняет, что целью главы государства И.Антонеску было воссоздание Великой Румынии в границах 1939 года[2] и тотальное этническое «очищение» страны путем обмена населением с соседними странами или «одностороннего перемещения» нерумын за пределы страны. «Чтобы видение Антонеску стало явью, – отмечает он, – Румынию должны были покинуть 3 581 618 человек, а из соседних государств переселиться в Румынию 1 602 399 этнических румын».
«В 1939-1940 произошла фундаментальная переориентация румынской внешней политики: из союзника Англии и Франции страна превратилась в сателлита нацистской Германии, – пишет Солонарь. – Вслед за тем произошел не менее глубокий сдвиг во внутренней политике: новое румынское правительство взяло курс на строительство тоталитарного государства фашистского типа. <...> Не приходится сомневаться, что перемену курса поддержала значительная часть румынского политического класса, одни – скрепя сердце, другие – с энтузиазмом».
Предпринятый осенью 1940 года массовый обмен населением с Болгарией, который задумывался как полное «очищение» Румынии от этнических болгар и замена их «румынами по крови» из Болгарии, не достиг цели, указывает автор. И все же «ранее немыслимая идея, что румынских граждан можно заклеймить как "чужаков" и затем выдворить, вопреки их ясно выраженной воле, за пределы Румынии, заменив их другими, воспринимавшимися как часть румынской этнической группы, даже если они никогда в Румынии не жили и не хотели там жить, будучи однажды испытана на практике, стала восприниматься как законный и вполне приемлемый инструмент управления».
Как известно, в 1940-1941 гг. Румыния вступила в полосу бурных событий: 28 июня 1940 года советские войска заняли Бессарабию и Северную Буковину, 4 сентября 1940 года генерал Ион Антонеску был назначен премьер-министром, 6 сентября Кароль II отрекся от престола, 28 января 1941 года после подавления мятежа легионеров Антонеску стал военным диктатором – «кондукэторулом», 22 июня 1941 года Румыния вступила в войну против СССР. Весь этот процесс сопровождался политической радикализацией режима, в том числе укреплением идеи тотального этнического очищения страны.
В.Солонарь не проходит мимо жестоких действий советского режима. «Советские власти причинили огромные страдания населению Бессарабии и Северной Буковины, которому пришлось пережить аресты, депортации и конфискации имущества, а также казни политических противников нового режима, – пишет он. – <...> По оценкам историков, советские органы за эти два дня (12-13 июня 1941 года – прим. авт.) депортировали из Бессарабии и Северной Буковины приблизительно 30 тыс. человек».
Автор развеивает миф о том, что бессарабские евреи подвергли покидавших провинцию в результате советского ультиматума румынских военных нападениям и унижениям, отмечая, что одной из причин преувеличения роли евреев в антирумынских манифестациях была «необходимость объяснить тот невыносимый факт, что бессарабское население, если не все, то значительная его часть, радовалось уходу румынских войск и властей, а не сожалело об этом».
«Можно с уверенностью утверждать, что в конце 1940 и в 1941 году, а возможно, и позднее, до середины 1942 года, политика И.Антонеску, нацеленная на на союз с Гитлером и Муссолини, пользовалась широкой поддержкой в румынском обществе, – пишет В.Солонарь. – <...> Более того, многие румыны весной 1941 года с нетерпением ожидали войны с Советским Союзом, чтобы отомстить за унижение лета 1940 года и вернуть Бессарабию и Северную Буковину».
Автор описывает взрыв здания румынской комендатуры в Одессе 22 октября 1941 года, в результате которого погибли 135 офицеров и солдат, после чего И.Антонеску приказал «за каждого убитого расстрелять 200 евреев и за каждого раненого расстрелять 100 евреев».
Новые «восточные провинции» Румынии стали своеобразным испытательным полигоном по тотальной этнической чистке в стране. В июле-августе 1941 года по Бессарабии и Северной Буковине прокатилась кампания массовых убийств евреев с последующей депортацией выживших в Транснистрию. Целью было превратить эти провинции в образец для всей Румынии. «Бессарабия и Буковина должны были стать живым доказательством того, что румыны могли процветать в стране, очищенной от национальных меньшинств», – пишет В.Солонарь.
Автор отмечает и особую роль в уничтожении евреев в Северной Буковине боевиков из Организации украинских националистов (ОУН). «Хотя евреев арестовывали, избивали и убивали румыны, украинцы и немцы, цели у них не были идентичны, – пишет он. – Решительность, с которой действовали украинцы, беспокоила румын. Убийства евреев украинскими националистами были частью их кампании по закладке основ чисто украинского государства, так что преступные действия ОУН были направлены на захват Буковины. Румынские власти отдавали себе отчет, что украинское антисемитское насилие переплеталось с антирумынскими намерениями украинцев».
«Хотя оппозиция могла легко получить достоверную информацию о том, что там [в восточных провинциях] происходило, она предпочитала этого не делать, чтобы не оказаться слишком уж тесно вовлеченной в защиту изолированного и непопулярного меньшинства», – подчеркивает автор.
К 1942-1943 годам ситуация стала меняться: в результате сложного положения на фронте румынские лидеры «уже не верили в безоговорочную победу держав Оси над союзниками по антигитлеровской коалиции». «Румыны уже мечтали о заключении державами Оси сепаратного мира с западными державами, – пишет В.Солонарь. – Такой мир, как надеялись румыны, позволил бы создать антисоветскую коалицию, в которой участвовали бы западные державы и Германия с союзниками».
А «чем меньше шансов оставалось на победу Германии и ее союзников, тем более умеренной становилась румынская политика в отношении евреев», – отмечает автор. «Двумя последствиями этой перемены были отказ от чудовищного эксперимента в восточных провинциях и прекращение депортаций».
На этом этапе у Антонеску, который, тем не менее, «до конца оставался привержен больной идее этнической чистоты Румынии», возник план превратить Бессарабию и Буковину «в неприступную стену против того, что он считал вечной угрозой славянского нашествия с востока», пишет В.Солонарь. Для этого Бессарабия и Буковина «должны быть очищены этнически и заселены наиболее лояльными румынскими элементами, предпочтительно выходцами из старого королевства, <...> ветеранами войны, в особенности кавалерами воинских орденов, предпочтительно высшего ордена Михая Храброго. Они должны были получить неотчуждаемые земельные наделы значительно больше нормы <...>, чтобы таким образом сформировать привилегированное сословие фермеров-воинов, стоявшее щитом на самых опасных рубежах страны». Таким образом, речь шла о «создании привилегированного сообщества воинов-земледельцев, биологически сильного и плодовитого, идеологически выдержанного и патриотически настроенного», продолжает он. «Именно оно должно было стать краеугольным камнем будущей очищенной и переустроенной Румынии».
При этом «как в своей готовности адаптироваться к меняющейся международной обстановке, так и в своей преданности идеалу этнически чистой Румынии режим пользовался пониманием и поддержкой значительной части политической и интеллектуальной элиты нации», – отмечает автор.
«Румыния и ее государственность в конечном итоге принадлежала румынской этнической нации, – резюмирует В.Солонарь идеологию режима. – Миссия правительства состояла в защите интересов этой нации, а не интересов национальных меньшинств, чье присутствие на национальной румынской территории и, тем более, лояльность румынскому государству были проблематичными». Если государство иногда и проявляло к этим меньшинствам определенную терпимость, по крайней мере делая вид, что предоставляет их членам равные права, в иной ситуации оно подготавливало их изгнание во имя достижения «этнической чистоты» страны.
Корни и побеги
В сегодняшнем комфортном обществе потребления психологически трудно себе представить даже «окончательное решение» еврейского вопроса в гитлеровской Германии, о котором написано много. Что же говорить о практически неизвестном мрачном эпизоде в истории Румынии, у которой (как у страны-союзницы по ОВД и СЭВ) был в свое время, по крайней мере, в Советском Союзе достаточно светлый, положительный имидж!? Поэтому книга В.Солонаря поначалу может быть воспринята неподготовленным читателем как некая художественная антиутопия, плод фантазии автора, вроде оруэлловского «1984» – настолько все это в новинку для читателя не особенно искушенного в тонкостях румынской истории. Когда же углубляешься в чтение достаточно нейтрального с эмоциональной точки зрения текста и постепенно отдаешь себе отчет, что это все было в реальности, то можно пережить шок.
Согласно докладу Международной комиссии по изучению Холокоста в Румынии под председательством Эли Визеля (2004), в годы Второй мировой войны, когда Румыния была союзником гитлеровской Германии, на территориях, находившихся под румынским управлением, погибли от 280 тыс. до 380 тыс. евреев и 11 тыс. цыган. Родившийся в ныне румынском городе Сигету-Мармацией общественный деятель и журналист, лауреат Нобелевской премии мира Эли Визель (1928-2016) был узником нацистских концлагерей Аушвиц и Бухенвальд, а позднее посвятил свою литературную деятельность изучению Холокоста. Согласно переписи 2011 года, в сегодняшней Румынии насчитывается около 3,2 тыс. евреев.
Книга В.Солонаря удивительна еще и потому, что она была издана и в Румынии (в ясском издательстве «Polirom» в 2015 году). В целом она осталась в стране практически незамеченной, хотя и получила несколько положительных откликов от авторов, которым «Юпитер друг, но истина дороже».
«В книге ставится цель объяснить, "почему" и "как" было возможно побоище таких масштабов в государстве», которое, по оценке рецензента, пока еще сохраняло демократические институты, – писал, например, в еженедельнике «Observatorul cultural» от 13 мая 2016 года Петру Негурэ. «Как произошло, что столь кровавый проект встретил столь минимальное сопротивление в момент, когда было решено его реализовать? Более того, как объяснить приверженность этой идее стольких политиков и интеллектуалов того времени, многие из которых не были закоренелыми антисемитами и ксенофобами, или апологетами авторитарного государства и тем более адептами мер по массовому уничтожению?»
К сожалению, эти вопросы не получают в книге достаточно убедительного ответа, и после ее чтения остается ощущение некоей недосказанности, незавершенности.
Автор предпринимает попытку объяснить стойкую приверженность румынского общества национализму тем, что Великая Румыния была образована в соответствии с национальным, этническим принципом. Однако на Парижской конференции 1919 года, где было санкционировано разрушение империй и возобладали «четырнадцать пунктов Вильсона», вся европейская карта была перекроена по национальному принципу. Кстати, в реальности это оказалось возможно далеко не везде (например, на Балканах), так что в конечном итоге проведение послевоенных границ стало результатом многосторонних переговоров и сделок, главным образом, между великими державами.
«Политический язык, ставивший знак равенства между этническим сообществом и политической нацией, был едва ли не единственным политическим языком, доступным всем участникам политического процесса [в Румынии] как до, так и во время Второй мировой войны, – подчеркивает В. Солонарь. – В этих терминах воспринимали реальность и свою миссию не только Антонеску и его команда, но и находившиеся в оппозиции к режиму политики и интеллектуалы».
Однако национализм румын родился отнюдь не в 1919 году, он уходит корнями в «седую старину». И сам В.Солонарь пишет, что эти идеи «были укоренены в румынской политической культуре и недавней политической истории», «многие годы циркулировали в правых кругах». Примерами служат колонизация северной Добруджи с целью изменения демографического характера этой провинции после войны за независимость 1877-1878 годов, когда она стала румынской, или отказ де факто румынского парламента предоставить румынское гражданство евреям, несмотря на то, что это было одним из условий признания независимости Румынии на Берлинском конгрессе (1878).
«Мечта уходила корнями во внеисторическое видение прошлого Румынии как земли, принадлежавшей румынской этнической нации "от начала времен", – объясняет В.Солонарь. – Присутствие какой-либо другой этнической группы на территории страны считалось аномалией, возникшей в результате махинаций враждебных сил, желавших удержать румын в отсталом и подневольном состоянии».
Отсюда до вывода о том, что этнический национализм является неотъемлемой составной частью румынской идентичности, всего один логический шаг, который автор по понятным соображениям не решается сделать, и в результате ценный, собранный по крупицам материал остается констатацией отдельных фактов, а выводы предоставлено делать читателю. Между тем, здесь можно было бы забыть о политкорректности, потому что проблема вовсе не в национальной специфике румын, а гораздо шире – в природе человека. Рассматриваемый труд основан на румынском материале, однако подобные зловещие факты, полагаю, можно найти в истории и многих других стран, понятно, с соответствующей национальной окраской.
Вплотную сюда примыкает и тема «обыкновенного зла», которой занимались Х.Арендт («Банальность зла»), К.Браунинг («Совершенно обычные мужчины: резервный полицейский батальон 101 и "окончательное решение" в Польше»), Джонатан Литтелл («Благоволительницы») и другие.
«Обычные люди, низшие чины румынской армии, в большинстве своем вчерашние крестьяне, реже ремесленники или рабочие, с тремя-четырьмя классами образования <...> во мгновение ока стали дисциплинированными и надежными убийцами, которые, исполняя свой "долг", стреляли на поражение по безоружным мужчинам, женщинам и детям», – пишет В.Солонарь, пытаясь дать психологическое объяснение «пути от теоретического согласия с концепцией этнического государства к допущению массовых убийств». «Большинство молчаливо согласилось (...), немало было также и добровольных убийц (...), и лишь очень немногие боролись со злом».
Но больше всего поражает почти шизофреническое раздвоение румынских лидеров того периода: с одной стороны, они предприняли буквальную, почти простодушную попытку реализовать на практике человеконенавистническую теорию, с другой, – вполне отдавали себе отчет в преступном характере всей этой операции, допускали возможность, что когда-то им придется понести за нее ответственность, о чем свидетельствует стремление не оставлять следов. «Массовое убийство евреев в Бессарабии и на севере Буковины <...> никогда не было официально признано режимом Антонеску», – подтверждает В.Солонарь.
«Союз Румынии с Гитлером с энтузиазмом приветствовался большинством румынских элит в ожидании скорой победы в войне против Советов», – объясняет он. Отсюда и «решимость искать расположения нацистских лидеров, чтобы обеспечить стране наиболее благоприятный статус в послевоенной Европе».
На наш взгляд, феномен обыкновенного зла связан, в частности, с оппортунизмом: с моральными пределами, который ставит себе и государство, и отдельная личность в усилиях по достижению своих интересов, обеспечению благосостояния и комфорта. В таком крайнем случае, как описываемый, когда нет никаких внутренних религиозных, моральных или психологических тормозов, допустимо все, что позволяют обстоятельства. Здесь уместно вспомнить Ивана Карамазова: «Если Бога нет, все позволено».
У каждого явления, в том числе у румынского этнического национализма, есть корни и побеги. О корнях В.Солонарь написал, а говорить о побегах в Румынии, как правило, избегают, потому что официально этнического национализма сегодня в стране нет.
И все же автор рецензии в «Observatorul cultural» отмечал, что представители властей и преподаватели истории в Румынии «по-прежнему трактуют эту тему со своеобразным пассивным сопротивлением, если не отрицают ее открыто, за отсутствием реальной общественной дискуссии». «Отношение в румынском обществе к различным меньшинствам, а также к беженцам с Ближнего Востока и из Африки сейчас как две капли воды похоже на националистический язык межвоенного периода», – считает Негурэ.
В 2021 году в Румынии вышла и другая книга В.Солонаря, «Империя-сателлит – румынское правление в Транснистрии». Напечатавшее ее бухарестское издательство «Humanitas» 9 февраля 2022 года организовало онлайн обсуждение книги, видеозапись которого размещена во многих социальных сетях.
"Завоевания на Востоке дают повод [в Румынии 1940-1944 годов] говорить о культурном и расовом превосходстве [румын], особенно интересовало культурное и цивилизационное [превосходство] по отношению к населению на Востоке, – сказал, в частности, в ходе этого обсуждения историк Адриан Чофлынкэ, директор Центра по изучению истории евреев в Румынии им. Вильгельма Филдермана. – Речь идет о том, что в специальной литературе называется евроориентализмом, то есть о таком виде ориентализма, который относится презрительно ко всему, что [находится] на Востоке, соответственно, в Восточной Европе. Другими словами, румыны находят наконец своих восточников, о которых говорят в уничижительном тоне».
Модератор дискуссии, журналист Мариан Войку обратился к профессору политических наук в Бухарестском университете, бывшему европарламентарию Кристиану Преде с вопросом: «Кстати, об этом отношении к восточникам (cei din Est), о том, что румыны нашли своих восточников (esticiilor)... Не думаете ли вы, что из этого отношения [в Румынии] кое-что сохранилось и после Второй мировой войны, не обязательно у коммунистов, а у крайне правых партий в 1990-е годы. Как румыны, в частности, некоторые крайне правые политики относятся к Востоку [Европы] сегодня, сохранилось ли что-то от того типа отношения?»
Профессор К. Преда однако оставил вопрос без ответа.
Между тем, настоящая история невозможна, если не говорить о проблемах, о которых не принято говорить. Тяжкость приведенного в книге материала и поднятых в ней проблем требуют обобщений и выводов такого же звучания. Судя по всему, В.Солонарь продолжает работу над этой темой, и мы ждем его новых книг. В конечном итоге, какой смысл в истории, если она не помогает нам лучше понять нашу настоящую жизнь?
[1] Территория в Южной Добрудже, после 1878 г. неизменно выступавшая предметом румыно-болгарских территориальных споров. [2] Необходимо помнить, что в условиях начавшейся мировой войны Румынии потеряла территории Бессарабии и Северной Буковины, оккупированных Красной Армией в июне 1940 г., Северной Трансильвании, переданной Венгрии вследствие так называемого второго венского арбитража 30 августа 1940 г., и Южной Добруджи, которую пришлось уступить Болгарии.
Comentarios