Д. В. Глухов. Брат великого князя. Рецензия на книгу: Шокарев С. Ю. Андрей Большой Углицкий. Судьба и эпоха. Углич: Углече Поле, 2022. 424 с.
Рецензируемая работа С. Ю. Шокарева посвящена жизни князя Андрея Васильевича «Большого» и судьбе Угличского удельного княжества, которым он правил. Биография князя рассматривается в рамках сюжетов, связанных с централизацией власти в Московском княжестве и столкновением интересов Ивана III, великого князя Московского, и его братьев, удельных князей.
Ключевые слова: Андрей Большой, Угличское удельное княжество, централизация власти, Иван III
Сведения об авторе: Глухов Дмитрий Владимирович, выпускник исторического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова, кафедра «история России XIX века – начала ХХ века».
Контактная информация: gluhoff91@mail.ru
D. V. Glukhov. Grand Duke’s brother.
Rev.: Shokarev S. Yu. Andrey Bolshoy Uglitskiy. Sudba i epokha. Uglich: Ugleche Pole, 2022. 424 p.
The reviewed work by S. Y. Shokarev is devoted to the life of Prince Andrey Vasilyevich "Bolshoy" and the fate of the Appanage Principality of Uglich, which he ruled. The biography of the prince is considered within the framework of plots related to the centralization of power in the Moscow Principality and the clash of interests of Ivan III, the Grand Duke of Moscow, and his brothers, the appanage princes.
Key words: Andrey Bolshoy, the Appanage Principality of Uglich, centralisation of authority , Ivan III
About the author: Dmitriy Vladimirovich Glukhov, graduate of the History Department of Lomonosov Moscow State University, Department of Russian History of the 19th century - early 20th century
Contacts: gluhoff91@mail.ru
Сергей Юрьевич Шокарев больше всего известен как историк Москвы. Но в этот раз точка притяжения его интересов сместилась севернее, к древнему городу Угличу, некогда бывшему центром удельного княжества. Герой новой книги исследователя, углицкий (или угличский) князь Андрей Васильевич Большой, брат великого князя Московского Ивана III, давно привлекает внимание местных историков и краеведов, однако в рамках исследований по истории Российского государства он чаще оказывается как бы на периферии.
В своём исследовании С. Ю. Шокарев соединяет биографию князя с историей подвластной ему земли (время правления Андрея Большого считается «золотым веком» Угличского удельного княжества) и вписывает её в рамки более масштабных исторических проблем. Собирание земель вокруг Москвы, централизация власти, столкновение великокняжеских устремлений с правами удельных правителей, — все эти важнейшие для русской истории XV века сюжеты определённым образом отразились и преломились в судьбе Андрея Большого.
Андрей Васильевич был 4-м сыном Василия II и Марии Ярославны, дочери удельного боровско-ярославецкого князя Ярослава Владимировича. Он родился во время междоусобной войны 1425-1453 гг. в 1446 г. в Угличе, куда был сослан захваченный Дмитрием Шемякой и ослеплённый по его приказу Василий II с семейством. Исследователь отмечает большую роль матери в жизни семьи: она не раз выступала посредницей в разрешении конфликтов между сыновьями и заступалась перед Иваном III за его младших братьев, при этом особенно поддерживала именно Андрея Большого. Автор ссылается на угличского исследователя А. Н. Горстку (который склонен несколько идеализировать угличского князя), полагавшего, что Андрей унаследовал от матери «благородство в поступках и благочестие в мыслях». (С .60)
По отцовскому завещанию Андрей Васильевич получил в удел земли, прежде принадлежавшие противнику Василия II Юрию Дмитриевичу и его сыновьям: Углич, Звенигород, Бежецкий Верх, село Сущёвское и двор Дмитрия Шемяки в московском Кремле. Также упомянуты Устюжна, Рожалово, Велетово и Кистьма, которые, вопреки формулировке завещания, Шемяке прежде не принадлежали. Среди них особенно значимой является Устюжна – «крупнейший центр добычи и обработки железной руды и производства металлических изделий». (С. 95) Большое экономическое значение играл и Звенигород. На момент смерти Дмитрия Донского он был вторым по экономическому значению городом княжества (С. Ю. Шокарев основывается на размере выплачиваемой ордынской дани, по этому показателю Звенигород в тот момент уступал лишь Коломне), за годы московской усобицы его значение, вероятно, несколько снизилось. (С. 101) В 1473 г. владения угличского князя расширились за счёт земель, которыми прежде владела Мария Ярославна, в том числе к нему перешли Усть-Шексна и Романов на Волге. По мнению автора, передавая сыну эти земли, мать Андрея стремилась сгладить несправедливость, допущенную Иваном III при разделе выморочных земель ещё одного брата – Юрия Дмитровского, умершего в 1472 г. (С. 102) В 1481 г. конфигурация принадлежавших Андрею земель несколько изменилась – в его владения вошёл крупный город Можайск и несколько сёл, однако он лишился соляного колодца у Соли Ростовской. (С. 251).
Сам Углич в годы правления Андрея Большого рос и развивался. Деревянный кремль при нём вырос с 1,5-2 до 3,6 га. (С. 132). Внутри кремля также развернулось большое строительство. Ко времени княжения Андрея Васильевича историки относят возведение каменного дворца и Спасо-Преображенского собора (до наших дней не сохранились). С. Ю. Шокарев обращает внимание на особенности архитектурного планирования дворцового комплекса. Он ссылается на исследования В. А. Булкина и А. М. Салимова, показавших, что «в 1480-е гг. в Угличе при формировании нового каменного дворцового комплекса ориентировались ещё на “доитальянские” градообразующие принципы, предполагающие взаимосвязь отдельных элементов ансамбля, отличную от той, что реализовали на территории Московского Кремля зодчие из ренессансной Италии». (С. 149). Как полагает автор, «эти особенности дворца князя Андрея Большого в Угличе как нельзя лучше отражают его характер». (С. 149). О каких именно чертах характера идёт речь, историк не уточняет. Предположим, что имеется в виду его самостоятельность и верность старине.
Что касается Спасо-Преображенского собора, который строился также при Андрее Большом и был разобран в начале XVIII века, то существует предположение, что в его росписи (равно как и в росписи дворца, а также других храмов, строившихся при этом князе) принимал участие знаменитый иконописец Дионисий. Это несомненно является предметом гордости угличских историков. Вот только, читая книгу С. Ю. Шокарева, мы видим, что доказательства причастности Дионисия к этим работам скорее косвенные. Первое: младший брат князя Андрей Меньшой строил собор в Спасо-Каменном монастыре, для которого Дионисий расписывал иконостас, при этом заказчиком иконостаса выступил Андрей Большой. Исследователь Н. К. Голейзовский предположил, что Дионисия и Андрея Большого «связывали особые отношения», т. е. знаменитый иконописец находился на службе у угличского князя на рубеже 1470-1480-х гг. (С. 140). Второе: некоторые иконы, написанные в разных городах Угличского удела и находящиеся ныне в музейных собраниях, по мнению историков, отличаются чертами дионисиевской традиции. С наибольшей определённостью говорится об иконе «Борисоглебского Спаса», которую, по мнению историка А. Н. Горстки, Дионисий написал во 2-й половине 1470-х гг. для Борисоглебского монастыря. (С. 142). Другими словами, раз Дионисий, возможно, служил у Андрея Углицкого и творил на территории его удельного княжества, то, вероятно, он и расписывал дворец и собор. То есть, эта точка зрения остаётся лишь гипотезой.
Следующая глава посвящена «святым собеседникам» князя. Эта часть книги повествует об истории монастырей Угличской земли, деятельности святых подвижников, прежде всего - преподобных Паисия Угличского и Кассиана Учемского. Преподобный Паисий то ли основал в Угличе Покровский монастырь, то ли перенёс его на новое место и, скажем так, вдохнул в него новую жизнь. (С. 175). Исследователь называет этого святого наставником Андрея Большого, однако об их тесных взаимоотношениях приходится судить лишь по косвенным данным. Известно (из жития), что Паисий крестил детей угличского князя. Сохранились три грамоты князя в Покровский монастырь, они посвящены хозяйственным вопросам. На то, что Андрей Васильевич особо благоволил Покровскому монастырю, указывает и строительство каменного собора в обители. Также с Андреем Большим связывают Кассиана Учемского, грека, происходившего из княжеского рода. Известно, что угличский князь дал мастеров и средства на строительство Успенской церкви в Учемском монастыре. (С. 207) С. Ю. Шокарев пишет, что Кассиан был вхож в ближайшее окружение князя и высоко им ценим. (С. 208). И Паисий, и Кассиан, по сообщению «Жития» Андрея Углицкого, проявляли участие в жизни княжеского семейства после ареста Андрея. (С. 208). Однако о чём они беседовали с князем, влияли ли эти разговоры на мировоззрение Андрея Большого, на восприятие им своей княжеской роли, - об этом мы ничего не знаем и можем лишь строить предположения на основе косвенных данных. Поэтому именно в таком виде глава о «святых собеседниках» представляется непропорционально большой.
Сквозной сюжет книги – история конфликта между Андреем Большим и его старшим братом, великим князем Московским Иваном III. Его истоки, по мнению автора, кроются в обстоятельствах раздела выморочного удела умершего в 1472 г. князя Юрия Васильевича. Поначалу, вопреки сложившейся традиции, Иван III вознамерился забрать весь удел себе, однако затем поделился землями со своими братьями Борисом и Андреем Меньшим. Андрей Большой остался ни с чем, и лишь годом позже его владения расширились за счёт земель, переданных матерью. Сложившаяся конфигурация была закреплена договором между Иваном III и Андреем Большим. С. Ю. Шокарев отметил, что именно с угличским князем Иван III заключил больше всего договоров – четыре, что, по его мнению, свидетельствует о непростых отношениях между братьями. (С. 69). Вероятно, недовольство политикой старшего брата окрепло после присоединения Новгорода и его земель к Московскому княжеству в 1478 г. - политические и экономические результаты целиком достались Ивану III. (С. 230).
Кульминация истории непростых отношений Ивана III с его братьями – мятеж Бориса и Андрея Васильевичей. Он произошёл в 1480 г. накануне похода хана Ахмата, окончившегося «стоянием на Угре», что дало московским летописцам возможность обвинить братьев в измене и союзе с ханом Большой Орды. С. Ю. Шокарев, как и другие исследователи, например, Н. С. Борисов[1], считает эти обвинения надуманными, но допускает, что сведения о внутренних неурядицах в Московском княжестве могли повлиять на планы Ахмата. Однако поводом к выступлению стал инцидент, в котором прямо столкнулись права удельного князя с интересами московского правителя. Суть конфликта: великокняжеский наместник в Великих Луках князь И. В. Лыко Оболенский в 1479 г. довёл местных жителей до того, что они пожаловались на его злоупотребления великому князю. Иван III отреагировал и снял наместника с должности. Тот же, воспользовавшись правом «отъезда», перешёл на службу к удельному Волоцкому князю Борису Васильевичу. Иван III повелел захватить Оболенского прямо на дворе князя Бориса, однако тот воспринял это как посягательство на свои права и отбил И. В. Лыко Оболенского силой. Вторая попытка увенчалась успехом: люди Ивана III захватили И. В. Лыко Оболенского в его вотчине и в оковах доставили в Москву. По мнению С. Ю. Шокарева, Иван III презрел старые правила, однако, возможно, имел на то право – «ведь Лыко Оболенский не оправдался перед жителями Великих Лук по суду». (С. 233). Здесь он, однако, дискутирует с Ю. Г. Алексеевым, полагавшим, что И. В. Лыко Оболенский в своей деятельности на посту наместника также руководствовался представлением о своих феодальных правах. По мнению автора книги, «Лыко Оболенский был обычным администратором-тираном», и в своём судебном произволе опирался не на свои феодальные права, а на высокое положение на великокняжеской службе. (С. 233).
Как бы то ни было, этот конфликт стал началом мятежа, в котором Андрей Большой поддержал своего брата Бориса. Князья постарались заручиться поддержкой великого князя Литовского Казимира IV, однако тот согласился лишь на предоставление убежища их семьям. С. Ю. Шокарев акцентирует ненасильственный характер мятежа: князья могли воспользоваться отсутствием Ивана III в столице и с боем взять Москву, но не сделали этого (С. 237). Обвинения Андрея и Бориса в «государственной измене» автор по ряду причин считает несостоятельными. (С. 240) Более того, как показано в книге, перед лицом ордынского вторжения в результате очень непростых переговоров их примирение с Иваном III всё же состоялось. По договору 1481 г., как мы уже знаем, Иван III пошёл в отношении Андрея на некоторые территориальные уступки.
Положение Андрея Большого стало значительно более опасным после смерти матери в 1484 г., равно как и после кончины в 1490 г. сына Ивана III Ивана Молодого. Автор книги не находит оснований говорить о планах Андрея Углицкого участвовать в борьбе за великокняжеский престол, однако не исключает, что московский князь подозревал его в таких намерениях. (С. 297). Развязка наступила в 1491 г. Поводом для ареста летописи называют отказ Андрея Большого от участия в военном походе против сыновей хана Ахмата. 20 сентября 1491 г. угличский князь был арестован в Москве и помещён под стражу в палате Казённого двора. Два года спустя его не стало.
Трагическая судьба угличского князя даёт возможность С. Ю. Шокареву поставить важный вопрос – о цене сверхцентрализации. В мейнстриме исторической науки объединение земель вокруг Москвы и значительное усиление великокняжеской власти рассматриваются как положительное явление, благодаря которому Российское государство смогло сохранить единство и сначала обрести, а затем отстоять независимость в условиях внешней угрозы. Но какой ценой? Многие удельные правители, родичи великих князей, в ходе этого «объединения» теряли свободу, а зачастую и жизнь. Автор не в первый раз пишет о «москвоцентричности» русской истории[2], призывая не только чтить победителей, но и помнить о побеждённых, чтобы не обмануть себя идеями о якобы «предопределённости» московского лидерства и об однозначной положительной роли московских правителей в русской истории.
Следствием «выбора автократической модели развития, ориентированной на централизацию и сверхцентрализацию», по мнению автора, стала «социальная несправедливость, составившая одну из основ государственного устройства Московского царства – Российской империи». Как итог – «глубина социальных противоречий оказалась столь значительной, что в столкновении с глобальным кризисом Первой мировой войны имперская государственная система не выдержала и сломалась». (С. 368). На наш взгляд, путь от собирания земель и укрепления княжеской власти Иваном III до распада Российской империи не такой прямой и короткий, чтобы прибегать к подобным обобщениям, и книгу они, увы, не красят.
Закономерный вопрос: была ли альтернатива? А. А. Зимин в знаменитой работе «Витязь на распутье» в качестве одной из альтернатив московскому самодержавию выдвигал свободолюбивый Север: Галич, Вятку, Углич и Устюг. «Север во многом ещё смотрел в далёкое прошлое, грезил о золотых временах безвластия… <…> Северу была присуща ценность, которой не знала Москва, - любовь к свободе», - писал он[3].
Также С. Ю. Шокарев приводит мнение исследователя и правозащитника С. А. Шарова-Делоне, видевшего подобной альтернативой феодальную федерацию, на основе которой, по его мнению, могло сформироваться правовое государство (С. 270-271). Представляется, что подобные теории отражают не только (и не столько) ситуацию в исторической науке, сколько содержание общественно-политических дискуссий о путях развития России.
Автор данной книги, хоть и, возможно, симпатизирует этой теории, всё же вынужден признать её нежизнеспособной. «Следует согласиться с теми историками, которые считали, что раздробленная на отдельные княжества (федеративная) Русь была обречена, поскольку эта форма общественного устройства не могла обеспечить защиту от татарской агрессии», - пишет он. (С. 283). По мнению С. Ю. Шокарева, возможную перспективу возникновения «феодальной федерации» окончательно похоронила междоусобная война в Московском княжестве 1425-1453 гг., подчеркнувшая опасность деления княжества на уделы и усилившая недоверие московского князя к своим родственникам. (С. 368).
Подводя итог, С. Ю. Шокарев оценивает князя Андрея Большого как выдающегося деятеля местной истории, созидателя и устроителя. При этом он не видит оснований считать его крупным военачальником (участие угличского князя в военных походах Москвы было довольно скромным), а большие политические амбиции Андрея Васильевича (претензии на престол в случае смерти Ивана III) считает результатом умозрительной реконструкции историков. По мнению автора, угличский князь «претендовал на уважение к своему рангу и происхождению, стремился к честным и понятным отношениям со старшим братом». (С. 367). То есть, он пытался вести игру по старинке, в то время как её правила стремительно менялись. Гибель князя Андрея Большого, по мнению С. Ю. Шокарева, - результат соединения субъективных обстоятельств (зависть, жадность и подозрительность Ивана III[4]) и объективных процессов государственного объединения. (С. 367).
Главным достоинством книги, на наш взгляд, является умелое соединение местной и общегосударственной истории. Автору удалось на примере биографии не самого известного князя поставить перед читателем важные историософские и даже общечеловеческие вопросы, показать сложность и неоднозначность сюжетов, которые мы привыкли считать хрестоматийными.
"Историческая экспертиза" издается благодаря помощи наших читателей.
[1] Борисов Н. С. Иван III. 4-е изд. М., 2018. С. 426 [2] См., например: Шокарев С. Ю. Русские княжества в XIV-XV столетиях: к оценке москвоцентрической концепции отечественной истории // История. Приложение к газете «Первое сентября». № 1. 2003. [эл. ресурс] URL: https://web.archive.org/web/20210802090316/https://his.1sept.ru/2003/01/2.htm (дата обращения 04.12.2022 г.) [3] Зимин А. А. Витязь на распутье: Феодальная война в России XVв. М., 1991. С. 200 [4] Стоит отметить, что образ Ивана III в книге получился весьма отталкивающим.