Михайлова М.В Друзья познаются … Рец.: Елена Селестин. Русские друзья Шанель: любовь, страсть и ревность, изменившие моду и искусство ХХ века. М.: Эксмо, 2024 – 256 с. – (Мода. TRUESTORY)
Аннотация: Рецензент сравнивает исторический роман Елены Селестин с импрессионистским полотном, на котором изображение создается из сочетания размытых цветовых пятен. Главной героиней выступает не Коко Шанель, как можно было ожидать из названия, а ее подруга Мися Серт (Мария-София-Ольга-Зинаида (Киприановна) Годебская, 1872–1950), которая в 1910-е – 1930-е годы занимала не просто видное место во французском бомонде, но играла решающую роль в устройстве дел русской диаспоры, в помощи русским эмигрантам укорениться в чужой стране. Ее главная заслуга состоит в том, что Мися Серт помогала распространению русского влияния на многие сферы европейской культуры. Поэтому в центре повествования оказываются «Русские сезоны» Сергея Дягилева, их звезды – Вацлав Нижинский, Леонид Мясин и Серж Лифарь, а также светочи мировой музыки Игорь Стравинский, Клод Дебюсси и Сергей Прокофьев.
Ключевые слова: Мися Серт, Коко Шанель, русская эмиграция «Русские сезоны», Сергей Дягилев, Вацлав Нижинский, Леонид Мясин, Серж Лифарь, Игорь Стравинский, Клод Дебюсси, Сергей Прокофьев
Автор: Михайлова Мария Викторовна, доктор филологических наук, заслуженный профессор МГУ имени М. В. Ломоносова. Email: mary1701@mail.ru
Abstract: The reviewer compares Elena Celestin's historical novel to an Impressionist canvas on which the image is created from a combination of blurred colour patches. The protagonist is not Coco Chanel, as one might expect from the title, but her friend Misia Sert (Maria Zofia Olga Zenajda Godebska, 1872–1950), who in the 1910s–1930s not only occupied not a prominent place in the French beau monde, but played a decisive role in arranging the affairs of the Russian emigrants, and helping them to take root in France. Her biggest achievement is the spreading of Russian influence in many spheres of European culture. The novel’s plot therefore centres on Sergei Diaghilev’s Russian Seasons and their stars – Vaslav Nijinsky, Leonide Massine and Serge Lifar – and the luminaries of world music: Igor Stravinsky, Claude Debussy and Sergei Prokofiev.
Keywords: Misia Sert, Coco Chanel, Russian emigration, Russian Seasons, Sergei Diaghilev, Vaslav Nijinsky, Leonide Massine, Serge Lifar, Igor Stravinsky, Claude Debussy and Sergei Prokofiev
Corresponding author: Mihailova Maria Victorovna, PhD (doctor filologuiceskih nauk), Emeritus professor of M.V. Lomonosov Moscow State University. Email: mary1701@mail.ru
К этому повествованию как нельзя бы лучше подошли строки Анны Ахматовой: «Когда б вы знали, из какого сора…» Ибо действительно на первом плане в романе Елены Селестин именно жизненный «сор»: ссоры, разводы, кратковременные любовные союзы, дикая ревность, слежка за возлюбленными, подозрения и пр., и пр. Это, безусловно, создает напряженное повествование, увлекает, интригует. Но если бы было только это – перед нами был рассказ, подобный тем, которыми изобилуют публикации в гламурных журналах. Однако автору, надо сказать опытному (пользуются успехом историко-документальные работы Елены Селестин «Зеркало Рубенса», «Тициан. Любовь небесная и земная», «Свидетель Пикассо»), удается избежать описательности и поверхностности. Нам явлен образ эпохи. Вернее, даже не образ, а ее аромат.
Все мы знаем строчки Дж. Родари «Чем пахнут ремесла?». А вот чем пахнут эпохи? И может ли эпоха сохранять свой неповторимый запах? Елена Селестин, написавшая книги о «композиторах ароматов» – легендарных парфюмерах ХХ века, сумевшая в словах дать представление о запахах «тех самых» легендарных парфюмов, которые, хотя бы по названиям, сохраняются в нашей памяти, отвечает своей книгой на этот вопрос утвердительно. Внешне легкая и легковесная жизнь участников великосветской парижской «тусовки», напоминающая о мимолетных, улетучивающихся ароматах, внутренне оказывалась напряженной и порой немыслимо тяжелой. В этой книге писательница как никогда сумела соединить две всегда волнующие ее темы: искусство и муки творца, привязанного к быту, земле, не способного вечно воспарять и только творить. «Пока не требует поэта…». А он «требует» всегда… И при этом хочется есть, пить, наслаждаться любовью, даже пускаться во все тяжкие. И вот такими раздвоенными и противоречивыми, но при этом цельными и целеустремленными предстают герои книги. Перечислять их имена можно было бы долго. Многие из них на слуху. Некоторые известны только специалистам. Вот, например, Колетт? Кто слышал фамилию этой писательницы, чьи произведения по отточенной стилистике соперничают с романами Пруста и чья жизнь сама по себе была насыщеннее и ярче многих романов? Или Раймон Радиге, умерший в двадцать лет, но успевший написать два романа, по сей день привлекающих к себе внимание? Они возникают в нескольких эпизодах романа Селестин, давая почувствовать читателю, что занимало умы и сердца их современников. Вообще, может, стоило предварить эту книгу списком действующих лиц (как это делается в пьесах), чтобы читателю, не погруженному в обстановку парижской богемы 20-30-х годов, легче было бы ориентироваться в происходящем?
Если опираться только на название, то в центре должна была бы быть легендарная женщина – великая Шанель, о которой написано невероятно много, сняты фильмы, есть специальные исследования историков. На самом деле перед нами «обманка» – так называли декоративные панно XVIII столетия, изображавшие бабочек и мушек, будто присевших на стенах роскошных дворцов… Конечно, Шанель присутствует в романе. Но она одна из череды многочисленных фигур, моментами занимающих первый план повествования, а потом уходящих в тень. В действительности перед нами двойной «портрет в интерьере» – она и ее подруга Мися Серт, о которой русскому читателю известно гораздо меньше, но которая в 1910-е – 1930-е годы занимала не просто видное место во французском бомонде, но играла решающую роль в устройстве дел русской диаспоры, попытках русских эмигрантов укорениться в чужой стране. А главное – помогала распространению русского влияния на многие сферы европейской культуры. Попутно мы многое узнаем о женской дружбе, которую порой можно принять за вражду, о чисто женских способах мщения и пр., что, однако не мешало, этим двум женщинам поддерживать друг друга даже в моменты самого тяжелого разлада. В связи с этим Елена Селестин подспудно касается и нового положения, которое начинала занимать женщина в культуре, переставая быть только музой, моделью, возлюбленной (при этом, надо заметить, что Мися Серт охотно позировала крупнейшим художникам ХХ века), но сама становясь деятельницей, своим трудом завоевывающей место под солнцем.
Можно даже подметить, что эпоха капризной эмоциональности, что обычно связывается с женским поведением, уступила место женщинам, встающим, как Шанель, в семь утра, искусно владеющим своими орудиями производства, добивающимся цели во что бы то ни стало и даже отказывающим себе в радости свиданий во имя дела. Эпоха деловых женщин и дала импульс Шанель снять с них корсет и облачить в наряды, напоминающие мужские. И, конечно, триумфальным выглядит последний бой Шанель, рискнувшей вернуться в мир моды спустя почти пятнадцать лет. И ее провальный показ в данном случае выглядит как победа, что хорошо почувствовали люди бизнеса (братья Вертхаймер после долгого процесса сумели разыграть благородство, выплатив ей неустойку за знаменитые духи «Шанель № 5», а теперь один из оставшихся в живых, Пьер, почувствовал возможность новой наживы и предложил ей сотрудничество, обернувшееся новым витком славы Коко). Так Елена Селестин нащупывает еще один показатель нового времени, когда реклама, умение создать шумиху, пиар, обыграть ситуацию в большей степени способны обеспечить успех предприятия, чем подлинная суть содеянного…
И все же, думается, не перипетии жизни и любовных союзов Шанель и Миси больше всего запомнятся читателям. Их затмит грузная фигура человека с моноклем и седой прядью в волосах. Серж Дягилев. Вот кто выписан особенно любовно и тщательно. Уникальный, неповторимый, тот, кто, не обладая ни музыкальными, ни литературными, ни художественными талантами, имел нюх на человеческую гениальность, находящуюся еще в зародыше, еще не проявленную. И умел соединить все это в одном пространстве: Стравинский, Мясин, Дебюсси, Прокофьев, Лифарь. И, конечно, Вацлав Нижинский, который «выпадает» из описываемого времени, но трагическая тень которого незримо присутствует в нем, напоминая о цене, которую приходится платить за славу, новаторство и любовь. Через Дягилева, через его жуткие и жалкие любовные страдания, где он преследовал своих возлюбленных мелочной ревностью, приближал их к себе, а потом бросал, но одновременно приобщал к высокому и совершенному искусству, вырисовывается трагедия русской культуры, возможно, в определенном своем виде завершившейся с его смертью в 1929 году. Потому что такого грандиозного успеха, как «Русские сезоны», как придуманные и осуществленные им балетные постановки, не достигли другие ее проявления. Литература первой волны эмиграции была мощнейшей, но книги, написанные по-русски, все равно оставались книгами «для своих». А тут – движения, новая хореография, новая музыка, новое освоение русского фольклора.
При пересказе сюжета может создаться впечатление, что автор подробно прослеживает судьбы своих героев. Однако Елена Селестин выбирает другой способ изложения: она работает как художник-импрессионист, буквально выхватывая тот или иной эпизод, воспроизводя напряженные диалоги, переносясь из Парижа в Биарриц, а потом в Венецию или Швейцарию. Она берет себе в «соавторы» Пьера Морана, последнего из друзей Мадемуазель, записавшего ее воспоминания уже в начале 50-х, который «рассказывает» нам о постаревшей Шанель. Таким образом, перебрасывается мостик между молодостью, порой надежд и упований, и завершающим жизненным этапом. А это по-своему дублирует и историю Сергея Дягилева, так же тяжело переживавшего и приближение своей старости, и пик своей известности. В итоге все отзывается во всем, все получает двойное освещение, театр и жизнь существуют вперемешку. А в результате родился импрессионистический роман, обладающий философской проблематикой.
"Историческая экспертиза" издается благодаря помощи наших читателей.