Ерусалимский К.Ю. Дремучий антинорманизм Владимира Путина
В своем выступлении 20 апреля 2022 г. В.В. Путин обратился к версии нескандинавского (славянского) происхождения Рюрика и российской государственности. Норманнский вопрос возник в России благодаря трудам имперского дипломата Сигизмунда Герберштейна и польского хрониста Мацея Стрыйковского, чьи труды были усвоены М.В. Ломоносовым и его последователями в ходе борьбы с так называемым норманнским вопросом. Возрождение антинорманизма в СССР и России наших дней происходит под влиянием имперско-шовинистического поворота в историографии и лоббируется далекими от науки пропагандистами.
Ключевые слова: Антинорманизм, Сигизмунд Герберштейн, Матвей Стрыйковский, М.В. Ломоносов, В.В. Путин, историческая политика, bullshit-studies
Об авторе: Константин Юрьевич Ерусалимский, д.и.н., доц., г.н.с. РГГУ; e-mail: kerusalimski@mail.ru
Konstantin Erusalimskiy Mr President Vladimir Putin’s Preposterous Antinormanism
Abstracts: 20 April 2022 in his talk Mr President Vladimir Putin declared his allegiance to the version of the founder of Russian princely dynasty Rurik’s non-Scandinavian (Slavic) origins, as well as Slavic roots of the Russian statehood. The so-called Norman theory emerged in Russia thanks to the works by Sigismund Herberstein and Maciej Stryjkowski, whose ideas and conceptions borrowed M.V. Lomonosov and his followers. Revival of the antinormanism in the Soviet Union and up-to-date Russia was preconditioned by the Imperial and Chauvinistic turn, it is maintained by the propagandists who seek to usurp academic history.
Key-words: Antinormanism, Sigismund Herberstein, Maciej Stryjkowski, M.V. Lomonosov, V.V. Putin, historical politics, bullshit-studies
Konstantin Erusalimskiy, Doctor of sciences (history), Docent, Chief researcher at the Russian State University for the Humanities; e-mail: kerusalimski@mail.ru
20 апреля 2022 г. Президент РФ В.В. Путин высказался в очередной раз на историческую тему. На сей раз выбор политика пал на предысторию России. В непринужденном диалоге с школьником-финалистом конкурса «Большая перемена» прозвучало два тезиса, касающихся происхождения основоположника русской правящей династии князя Рюрика, норманнской теории и возникновения государства и государственности на Руси и в России:
Тезис 1: «...есть мнение, что у него [Рюрика] то ли мама была славянка, [то ли] что-то в этом роде, и не случайно Рюрик оказался в конечном итоге в Новгороде, его призвали на служение туда не случайно, он имел какое-то отношение или его родственники имели определенное отношение к славянам, к славянским землям, к Новгороду и так далее»[1].
Тезис 2: «Но то, что [Рюрик] с дружиной пришел откуда-то из Скандинавии, это совсем не значит, что верна эта норманнская теория образования Русского государства... Его же призвали! Кто-то же его призвал на служение, он же не сам туда заявился, ничего там не покорял. А если его кто-то призвал, то значит квазигосударственные и протогосударственные структуры уже существовали на этой территории»[2].
По словам Путина, от решения этих вопросов зависит наше понимание того, на каком фундаменте «строилось Российское государство». Школьник-лауреат конкурса не должен обманываться внушительным тоном и величием сановного историка, а отнестись к его словам, как и к прошлому своей страны, с достаточной мерой критицизма, которому все лучше учат в российских школах. Концепций славянского происхождения Рюрика и русской государственности до прихода варягов на Русь (поскольку до них не было и такого «местного» названия какой-либо группы населения на территории Восточной Европы), - в науке нет. Ее нет ни как научной концепции, ни как мнения историка, который бы привел проверяемые, подтвержденные аргументы в пользу подобной концепции. Захватившее воображение В.В. Путина учение, в похожих формулировках и с таким же уровнем источниковой основы, выдвинуто впервые (то есть: впервые в целом, а не, например, впервые на основе неведомых древних сказаний или археологических данных) польским хронистом, ренессансным ученым Мацеем (Матеем) Стрыйковским[3].
Ряд предположений на тему «автохтонного» происхождения варягов выдвинули европейские ученые еще до Стрыйковского – среди них были польские хронисты Бернард Ваповский и Марцин Бельский и имперский дипломат Сигизмунд Герберштейн. Их труды были известны Матею Стрыйковскому, который и довел идею до совершенства. От Стрыйковского эту концепцию унаследовал (в самом прямом смысле – со ссылками и далекоидущими дополнениями) известный российский историк-дилетант М.В. Ломоносов, который, как и многие современники Ломоносова благодаря «Синопсису» и подобным ему ученым трактатам, восходящим к тому же Стрыйковскому, - М.В. Ломоносов считал его альфой, хотя и не считал его омегой, а додумал его сам и довел его вымыслы до цветистой развесистой клюквы, с которой российская наука (т.е. наука, а не названные здесь ниже, не считая В.В. Путина) уже давно не борется за неимением смысла это делать и полным пониманием того, с какими целями учение о славянстве варягов изобрел или додумал М. Стрыйковский и с какими целями это делали все, кто его доктрину считал камнем преткновения.
Воин-герой Улы и Витебска (Путин бы удивился, на чьей стороне его невольный авторитет, создатель изложенной Путиным версии воевал в так называемой Ливонской войне) создал свою собственную панславянскую доктрину, учение о всеславянском единстве, был «славянским космополитом» (А.С. Мыльников), доказывал неотъемлемость русской истории от славянской (А.И. Рогов, А.А. Семянчук), в ранней версии своей «Хроники» допускал главенство Москвы над Русью и Руси над остальными славянами (Ю. Бардах), хотя в более поздних версиях от этой идеи отказался (В. Големан)[4].
Стрыйковский опирался на фантастическую идею своих современников о том, что прародителем всех «сарматских, славянских, русских, а притом и литовских» народов (особым путем или среди названных - еще и московитов, но также и, согласно этому автору, булгаров) был библейский патриарх и «патриарх славянский» по имени Мосох-Москва, вымышленный сын библейского патриарха Иафета. Первенство Руси в славянском этногенезе казалось весьма вероятным еще и потому, что в Новгородской земле жили «словене», а недалеко от Новгорода располагается «озеро Словеное», название которого также казалось связанным с этнонимами «словаки» и «славяне». Русских Стрыйковский тоже выводил из Новгородской земли – здесь мог жить брат мифических предков поляков и чехов Леха и Чеха по имени Рус (возможно опять же, в XVI в. это обсуждалось рядом авторов, у этого мифического Руса и его потомков волосы были русыми), оставив по себе след в названии города Русса. Версии о цвете волос и Руссе как источнике имени Руса хронист считал вздорными, но это не препятствовало его общей идее: панславянская и русофильская доктрина наносила удар одновременно по идеям польской и литовской обособленности, подчеркивала важность Новгородской земли и Московского государства для воссоздания искомого славянского единства. Стремясь к обоснованию самостоятельности и величия Руси, русских и московитов, невольно Стрыйковский закладывал и еще ряд совершенно мифических отождествлений: князей Аскольда и Дира он счел потомками Кия, тем самым наметив древнее родословие первых киевских князей, а Ольгу – правнучкой Гостомысла[5]. Это была типичная для его труда и хронистов его времени выдумка, не требовавшая никаких дополнительных источников, кроме собственной фантазии. Характерно, что поборнику М. Стрыйковского в российской культуре М.В. Ломоносову эти домыслы пришлись как нельзя кстати в ходе его дискуссии с «немцами».
Матей Стрыйковский одобрительно отзывался и об имперских вселенских претензиях России. По его словам, в России считают название своей страны древнейшим и связывают с тем, что российский народ «рассеян», то есть расселен по всему миру. К этому вымыслу невозможно было относиться серьезно, и он не отразился ни в каких официальных, посольских или иных доктринальных текстах и артефактах в самой России XVI в. Московиты вряд ли забыли, что «рассеянность по миру» была еще в сказании об испытании вер Владимиром Крестителем отличительной чертой не россиян, а иудеев. Версию греко-иудейского происхождения российских славян М.В. Ломоносов будет использовать позднее в полемике с «немцами» только для того, чтобы высмеять своих оппонентов.
Летописные источники о древних народах Стрыйковского изучены – среди них нет ни одного ныне неизвестного памятника. Вряд ли они содержались и в доступных ему, но недошедших до наших дней русских и польских хрониках о более поздних временах. Нет оснований полагать, что в распоряжении Стрыйковского были какие-то древнейшие известия о Руси, мимо которых прошли его современники и продолжатели. Это у него мы встречаем уместное в рамках его учения свидетельство: варяги – это славянский народ «вандалитов» (славяне-вандалы). Нечто подобное высказывал хорошо известный Стрыйковскому и испытавший также влияние польских хронистов (особенно Мацея Меховского и Бернарда Ваповского) имперский писатель-дипломат Сигизмунд Герберштейн, рассуждавший о возникновении названия «Варяжское море» от вандальского города Вагрии, а следовательно, по логике австрийского ученого, море варягов было одновременно и руссо-славянским: «...так как, более того, вандалы (или венды) тогда не только отличались могуществом, но и имели общие с русскими язык, обычаи и веру, то, по моему мнению, русским естественно было призвать себе государями вагров, иначе говоря, варягов, а не уступать власть чужеземцам, отличавшимся от них и верой, и обычаями, и языком»[6]. Стрыйковский неоднократно ссылается на Герберштейна и пишет о происхождении славян вслед за его «Записками»: «Представляется, дело было таким образом, что в то время из тех же вагров или варягов и вандалитов в своем славянском народе Русь выбрала себе князей и вручила им управление над Русским государством»[7]. Заметим, что один из основоположников «норманнской» теории образования Русского государства Готлиб-Зигфрид Байер видел свою задачу в том, чтобы опровергнуть домыслы Герберштейна[8]. При этом варяжскую династию Рюрика и его потомков ни Герберштейн, ни Стрыйковский славянской не считали. Со ссылкой на московские источники последний доказывал ее римское происхождение. За ссылками на претензии «нынешнего Ивана Васильевича» (т.е. Ивана Грозного) таилась распространенная в Москве в XVI в. идея о происхождении Рюрика от императора Августа или его мифического брата Пруса. Против последней версии Стрыйковский будет горячо бороться в «Хронике», но уже после того, как польско-литовская дипломатия выступит против нее во всеуслышание в 1578-1579 гг. До этого идея римского происхождения вовсе не резала слух польским авторам и звучала в духе сходных легенд – например, о мифическом предке литвинов римском князе Палемоне или Публии Либоне. Таким образом, у Стрыйковского еще нет представления о том, что Рюрик был славянин, но уже есть созданный в его время и при его участии вымысел о том, что славянами (вандалами) были варяги.
Дальнейшее развитие доктрины – результат гипертрофированного культа М.В. Ломоносова в российской и, прежде всего, советской исторической науке. Этот культ имел вполне прозрачные идеологические истоки и повлек за собой принятие множественных конвенций, которые весьма далеки от науки о древности уже потому, что опираются на преемственность идей Герберштейна-Стрыйковского и Ломоносова. Каждый из них стремился навязать определенный ход мысли, не имея на то указаний в источниках, но руководствуясь своими доктринальными предчувствиями. Но если имперский дипломат и польские хронисты XVI в. «договорились» до руссо-славянства варягов, то Ломоносов этим не ограничился. Его противниками были влиятельные «немецкие академики», которым ученый противостоял, не предпринимая при этом разысканий новых источников, а концентрируясь на выводах самих же «немцев» о норманнских или шведских истоках русской государственности. «Возражениями на диссертацию Миллера» (1749 г.) и последующими диспутами по диссертации Герарда-Фридриха Миллера (Мюллера) “De origine gentis russicae” (в переводе XVIII в. – «Происхождение народа и имени российского») была открыта череда взаимных обвинений, ненаучных и околонаучных «избиений младенцев» и «чисток». Норманнский вопрос сразу и навсегда, вплоть до наших дней, оказался вопросом национальной гордости, веры в истоки и корпоративных предписаний[9].
В недавней своей книге скончавшийся в эти дни М.Б. Свердлов подробно рассмотрел оценки, высказанные в российской исторической науке в адрес диссертации Г.-Ф. Миллера. Очевидно, что наиболее одиозные и бесцеремонные из них прозвучали в трудах советских историков после Второй Мировой войны (В.В. Мавродин, В.Р. Свирская, С.Л. Пештич) и в наши дни – от борцов с «фальсификаторами», все больше напоминающими вымышленных пропагандой «врагов государства»[10]. По мнению ученого, провал диссертации Миллера связан как раз со смелостью его суждений и их несоответствием этикету публичного собрания Академии наук: «Все участники обсуждения должны были следовать императорской идеологической политике. К тому же во время обсуждения «речей» участников торжественного собрания, вероятно, все более очевидным становилось значение смены императорских фаворитов, вследствие чего для президента Академии и его помощников ошибка была недопустима»[11]. При этом главной мишенью Миллера был тот самый «Синопсис», который наследовал ренессансным хронистам и выстраивал польско-имперский образ древнерусской величия. На смену одной «немецкой» научной концепции грозила прийти другая.
Согласно М.В. Ломоносову, основную идею своей диссертации Г.-Ф. Миллер украл у Г.-З. Байера, а цель диссертанта ограничивалась тем, чтобы доказать исконную бедность и подлость «народа российского». В наши дни такой экспертизы было бы достаточно, чтобы отклонить диссертацию еще на стадии ее предварительного рассмотрения. Однако и в XVIII в. реприманды адъюнкт-химика профессора Ломоносова были направлены не на достижение научной истины, а на осаживание выскочки и удаление его из Академии наук, что и удалось сделать в результате ниспровержения основных положений диссертации российско-германского ученого и «норманнского вопроса» как такового. Защита диссертации выродилась в погром.
Заложенный в рецензии Ломоносова на диссертацию Миллера патологический ход мысли, преследующий науку и звучащий до сих пор из уст политических лидеров, состоит из нескольких взаимосвязанных домыслов. Одно из начальных звеньев в этой цепочке заключается в том, что будто бы до прихода варяжских князей славяне тяготели к единству, формировали раннегосударственные объединения, которые прямо предшествовали Русскому государству, и совместными силами теснили своих врагов. Этот вывод был необходим, чтобы настаивать на славянской природе Русского государства. Он не следует ни из летописной заметки о призвании варяжских князей, ни из множества разрозненных сообщений о предполагаемых и действительных славянских племенах и их соседях. В наши дни в науке принято говорить об объединении (а также о федерации или конфедерации) северных племен, которое пригласило князя Рюрика и его спутников к себе на правление (не говоря уже здесь о том, как именно понималось это «правление» и насколько само по себе является государственной формой), при этом летописный рассказ о «призвании» содержит все элементы позднего устного предания о призвании «трех первых князей» из другого мира (потустороннего, с чужбины), которое в аналогичных формах известно в ряде регионов Европы[12].
Тут внимание Ломоносова переключалось на византийских авторов, славяне жили независимо от европейских народов и за столетия до прихода Рюрика, Синеуса и Трувора в Новгород упоминались как особые племена, а значит, полагал ученый XVIII в., имели свою особую государственность. Иначе как бы они просуществовали так долго до призвания к ним варяжских князей? В римских и византийских источниках упоминаются какие-то роксоланы и русы: «А после осьмого веку в девятом, на том же месте, где прежде полагали роксолан, учинился весьма славен народ русский, который и росс назывался... Следовательно, российский народ был за многое время до Рурика»[13]. Логика этого вывода далека от предметной не только в XXI веке, но и в XVIII-м: какой именно народ был российским до Рюрика? был ли он славянским? осознавал ли он себя в качестве российского народа? Соображение о роксоланах как предшественниках Руси также звучало уже в польской науке XVI в. и не вызывало доверия уже тогда. Ломоносову оно понадобилось, потому что преемственность позволяла углубить древность «народа российского». Созвучие между этнонимами росс и роксолан ничем не отличалось в категориях Михаила Васильевича от смехотворного совпадения имени одного из его оппонентов Байер и русского слова бурлак.
Российский народ Ломоносов выводит прямо из тех славянских и балтских племен, которые так еще не назывались и в одно племя, согласно всем известным и Ломоносову, и ныне данным, не объединялись. К славянам Ломоносов присоединял и балтийские племена (жмудь, литву, пруссов и др.), и пафлагонцев, мидян и амазонок, искал славян и в армиях готов, вандалов, лангобардов или ругов. И следовало ли из критической эскапады в адрес Миллера, что государственность славян и их князей идентична той, которую принесли с собой варяги, - было неясно. Но тут вступал в силу аргумент, обнаруженный Ломоносовым в «Синопсисе» и заимствованный его составителем Иннокентием Гизелем еще в 1670-е гг. как раз у Стрыйковского[14]: варяги делились на скандинавов и славян-русь, и вся схема Ломоносова получала блистательное завершение благодаря еще одному домыслу: «Полагает господин Миллер, что варяги, из которых был Рурик с братьями, не были колена и языка славенского, как о том автор Синопсиса Киевского объявляет, но хочет доказать, что они были скандинавы, то есть шведы... Я не спорю, что некоторые имена первых владетелей российских и их знатных людей были скандинавские; однако из того отнюд не следует, чтобы они были скандинавцы. Почти все россияне имеют ныне имена греческие и еврейские, однако следует ли из того, чтобы они были греки или евреи и говорили бы по-гречески или по-еврейски?»[15]. Здесь же, чтобы доказать беспочвенность скандинавских этимологий, Ломоносов язвительно выводит имя своего оппонента Байера «от российского бурлак».
Здесь уже один шаг до предположения, переворачивающего всю картину российского прошлого «немецких» академиков, тем более что для выводов о российском происхождении варягов почва была создана уже в «Записках о Московии» Герберштейна и в хрониках его польских современников и хорошо известна слушателям Ломоносова по «Синопсису»: «…варяги и Рурик с родом своим, пришедшие в Новгород, были колена славенского, говорили языком славенским, происходили из древних роксолан или россов и были отнюд не из Скандинавии, но жили на восточно-южных берегах Варяжского моря, между реками Вислою и Двиною […] варяги-русь жили в восточно-южном берегу Варяжского моря, при реке Русе… И самое звание пруссы (Borussi) или порусы показывает, что пруссы жили по руссах или подле руссов»[16].
Славянское происхождение варягов здесь – от «Синопсиса» и М. Стрыйковского. Славяно-росское происхождение Рюрика и его рода (которые будто бы «отнюдь не из Скандинавии») – потребовалось, чтобы при помощи очередного вымысла смести «норманнский» подход к русской государственности. Возведение варягов-руси к реке Руси – почти точное воспроизведение польской доктрины XVI в., унаследованной также от Стрыйковского. Этимология слова «пруссы» от «поруссы» также восходит к хроникам XVI в. и дополнена нелепым, но необходимым Ломоносову суждением – чтобы убедить во вторичности пруссов по отношению к руси, за которой пруссы будто бы селились. Пруссия в данном случае возникает неслучайно. Летописные источники ничего не говорят ни о каком прусском происхождении Рюрика и его спутников, но эта идея получила распространение в XVI в., когда и великокняжеская семья опиралась на нее в «Сказании о князьях владимирских», и многие боярские и дворянские роды придумывали себе корни «из Пруссии». К истории создания государственности у славян ни схемы имперских родословий московского XVI в., ни доктрина Стрыйковского не имели отношения. В руках Ломоносова это также были лишь козыри в борьбе с учеными «немцами».
Как известно, М.В. Ломоносов одержал верх над Г.-Ф. Миллером. И это была во всех смыслах Пиррова победа, поскольку «победа» привела к изгнанию Миллера из академии, показав пример подобным дискуссиям на будущее, аргументация Ломоносова даже для своего времени была крайне архаичной, а в ряде положений просто-таки невежественной. Из ошибок «Бейеро-Миллеровых догадок» не следовало, что путь опровержения их трудов пролегает вблизи той магистрали, которая ведет от имперских и польских ренессансных мыслителей через «Синопсис» к М.В. Ломоносову. Востребованность в этой магистрали слабо ощущалась в XIX и начале XX в., когда произошло несколько диспутов на сходную тему, но, в целом, профессиональная историография не видела остроты проблемы в политических заимствованиях, межкультурных контактах, нерусском происхождении русских институтов и т.д.
Новый заказ на учение М.В. Ломоносова образовался в 1930-е гг., когда советская историческая наука предприняла усилия для соединения органической теории происхождения государства с теорией классовой борьбы.
Впрочем, органические построения, восходящие к фантастическим нагромождениям домыслов, прижились в столь же беспочвенных благоглупостях, каковыми наполнились страницы популярной и учебной литературы. Похвалы в адрес М.В. Ломоносова как открывателя национальной школы истории в России не отменяют очевидной любому специалисту научной ничтожности его «Возражений». Доктрину – не концепцию, не теорию, а учение – Стрыйковского-Ломоносова до Путина и во время оного развивали в советской науке фашиствующий вместе с линией партии А.Г. Кузьмин[17], невежественные пост-сталинисты А.С. Орлов и его соавторы[18], душитель российской исторической науки А.Н. Сахаров[19], невежественная и не имеющая никакого отношения ни к исторической, ни к науке протеже Сахарова Л. Грот[20] и далекий от науки ученик А.Г. Кузьмина историограф В.В. Фомин[21].
Путин – близкий друг Сахарова и мог слышать все, что теперь публично вещает несчастным школьникам, прямо от своих друзей[22]. Эта банда разжилась благодаря возрождению той же линии партии, которую отстаивали Кузьмин или Орлов, еще когда она была генеральной. Многие были свидетелями хамского нахрапа этих фриков на конференции в Калининграде 2001 г., когда СМИ процвели Фоминым и ему подобными неучами, их показывали по телевидению в прайм-тайме, а точку зрения Е.А. Мельниковой представляли как «альтернативную». Это безумие увенчалось изгнанием Мельниковой и многих ее замечательных коллег по центру В.Т. Пашуто из ИРИ РАН и другими безобразиями, а также публикацией антинаучной статьи Л. Грот в академическом журнале «Российская история».
Возрождение «антинорманизма» в публичном дискурсе – вопрос, далекий от задач науки, а относящийся в полной мере к научной атмосфере Путинской России.
Путин изрек свою безделицу, просто потому что он в благостном настроении. Он рассуждает об истории, когда ему кажется, что дела идут отменно. Он позволяет себе играть мускулами, накачанными прошлым, угрожать соседям и всему миру вымышленным возмездием, имперским реваншем или историческими правами. В непринужденном полушутливом высказывании талантливый школьник вряд ли услышал ноту угрозы в адрес стран Балтии или устремившихся в НАТО Швеции и Финляндии, вряд ли почувствовал тревогу Президента за Калининградскую область и ненависть к извечным, с некоторых пор, русофобам и агрессорам в лице Дании и Польши. С историей Путин запанибрата, он похлопывает Клио по плечу и с легким жаргоном изрекает свои запоминающиеся антинаучные формулы. Его заявление о «норманнском вопросе» – это один из примеров панибратства с елейными для «его избирателя» элементами линии партии. Это русский имперский фашизм в духе А.Г. Кузьмина и его сторонников, И.Я. Фроянова и его «школы» или Б.А. Рыбакова с его растиражированными выпадами в духе «антинорманизма», как правило, замешанного на ксенофобии и поздней коммунистической идеологии, выродившейся в имперский национал-коммунизм в 1990-е гг.[23] Но особенно – в духе исторической политики А.Н. Сахарова. Причастность В.В. Путина к А.Н. Сахарову и его приверженцам очевидна, и последнее выступление Путина – тому прямая улика. Впрочем, никаких сомнений в этом и не было[24].
[1] Слова В.В. Путина приводятся по публикации ТАСС. Конъектуры здесь и далее в тексте в квадратных скобках принадлежат также данной публикации: Терещенко М. Путин выступил против норманнской теории, отметив, что Рюрик пришел не завоевателем // ТАСС. 20 апреля 2022 г. URL: https://tass.ru/obschestvo/14424537?utm_source=m.47news.ru&utm_medium=referral&utm_campaign=m.47news.ru&utm_referrer=m.47news.ru (посещение – 22.04.2022). [2] Там же. [3] О нем в российской науке исследований недостаточно, а его труды в полном виде не переведены на русский язык наших дней, но уже в конце XVI – XVII в. были известны на русских языках России и Речи Посполитой и оказали немалое влияние на российскую историческую мысль того времени. [4] Дискуссия о возникновении и развитии концепции М. Стрыйковского: Jurkiewicz J. Czy tylko plagiat? Uwagi w kwestii autorstwa ‘Sarmatiae Europeae Descriptio’ (1578) // Lietuvos Didžiosios Kunigaikštystės istorijos šaltiniai. Faktas. Kontekstas. Interpretacija. Vilnius, 2007. S. 67–93; Карнаухов Д.В. История русских земель в польской хронографии конца XV – начала XVII в. / науч. ред. А.Л. Посадсков. Новосибирск: Издательство ГПНТБ СО РАН, 2009. С. 159-166; Ерусалимский К.Ю. Res Rossica et Moscovitica: заметки об исследованиях Д.В. Карнаухова // Исторический вестник. М., 2014. Т. 9 (156). С. 294-317; Wojtkowiak Z. Aleksander Gwagnin i Maciej Stryjkowski: dwaj autorzy jednego dzieła. Poznań: Nauka i Innowacje, 2015. [5] Свердлов М.Б. М.В. Ломоносов и становление исторической науки в России. СПб.: Нестор-История, 2011. С. 483-484, 565-566. [6] Герберштейн С. Записки о Московии: В 2 т. / под ред. А.Л. Хорошкевич. М.: Памятники исторической мысли, 2008. Т. 1: Латинский и немецкий тексты, русские переводы с латинского А.И. Малеина и А.В. Назаренко, с ранненововерхненемецкого А.В. Назаренко. С. 42-45; Т. 2: Статьи, комментарий, приложения, указатели, карты. С. 298-299. Примеч. 77. [7] Перевод см.: Свердлов М.Б. М.В. Ломоносов и становление... С. 84, см. также с. 257, 456, 523, 556. [8] Мыльников А.С. Картина славянского мира: взгляд из Восточной Европы. СПб.: Центр «Петербургское востоковедение», 1999. С. 53 и сл.; Петрухин В.Я. Легенда о призвании варягов в средневековой книжности и дипломатии // Норна у источника Судьбы. Сборник статей в честь Елены Александровны Мельниковой / под ред. Т.Н. Джаксон и др. М., 2001. С. 297-303; Пчёлов Е.В. Рюрик. М.: Молодая Гвардия, 2012. С. 68-114. [9] Данилевский И.Н. Образование Древнерусского государства и роль варягов в этом процессе. Учебное пособие. — М.: ГАУГН-Пресс, ООО «Интеграция: Образование и Наука», 2021. [10] Свердлов М.Б. М.В. Ломоносов и становление... С. 548-595. [11] Там же. С. 555. [12] Обзоры научных точек зрения см.: Франклин С., Шепард Д. Начало Руси: 750 - 1200 / пер. с англ. Д.М. Буланина, Н.Л. Лужецкой; под ред. Д.М. Буланина. СПб.: Дмитрий Буланин, 2000; Щавелёв А.С. Славянские легенды о первых князьях: Сравнительно-историческое исследование моделей власти у славян. М.: Северный паломник, 2007; Толочко А.П. Очерки начальной Руси. Киев; Санкт-Петербург: Laurus, 2015. [13] Ломоносов М.В. Полное собрание сочинений. Т. 6: Труды русской истории, общественно-экономическим вопосам и географии. 1747—1765 гг. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1952. С. 27-28. [14] Свердлов М.Б. М.В. Ломоносов и становление... С. 101-105. [15] В распоряжении М.В. Ломоносова могли быть академические издания этой книги 1735 и 1746 гг. См.: Ломоносов М.В. ПСС. Т. 6. С. 31-31, 544. Примеч. 3. [16] Ломоносов М.В. ПСС. Т. 6. С. 33—34. М.В. Ломоносов имел доступ к «Хронике» М. Стрыйковского, однако прямое влияние его труда следует проверять сравнением с другими источниками, поскольку «Хроника» была популярна и цитировалась многими авторами, к трудам которых Ломоносов имел доступ. См.: Моисеева Г.Н. Ломоносов и древнерусская литература. Л.: Наука, 1971. С. 72-73. [17] См., например, о вторичности и нелепости «русо-кельтских» построений А.Г. Кузьмина дискуссию: Данилевский И.Н. Древняя Русь глазами современников и потомков: (IX-XII вв.): курс лекций: учеб. пособие для студентов вузов. М.: Аспект-пресс, 1998. С. 62. Плачевный итог осмысления наследия А.Г. Кузьмина, свидетельствующий о торжестве апологетики над научной аргументацией, см.: Земля и Власть в истории России: сборник научных статей участников Всероссийской научной конференции памяти профессоров А.Г. Кузьмина, В.Г. Тюкавкина и Э.М. Щагина. Москва, МПГУ, 11-12 декабря 2018 г. / под общ. ред. А.В. Лубкова. М.: ПМГУ, 2020. Антисемитские взгляды и имперский шовинизм А.Г. Кузьмина неоднократно отмечали его коллеги и невольные ученики. См., например: Кобрин В.Б. Кому ты опасен, историк? М., 1992. [18] В различных версиях учебника под редакцией А.С. Орлова, разошедшихся уже в миллионах экземплярах и распубликованных онлайн, звучат слова: «Под варягами обычно понимают норманнских, скандинавских воинов, нанятых на службу и давших клятву византийскому императору. Ряд историков, наоборот, считает варягов русским племенем, жившим на южном берегу Балтийского моря и на острове Рюген» (Основы курса истории России: учеб. 2-е изд., перераб. и доп. / А.С. Орлов, А.Ю. Полунов, Ю.Я. Терещенко. М.: Проспект, 2010. С. 32). Это утверждение карикатурно в обеих его частях (см. также: Ерусалимский К.Ю. Прошлое в популярных пособиях: «Основы курса истории России» и «Истории России» А.С. Орлова (глава 4.3) // Дорогой друг! Социальные модели и нормы в учебной литературе 1900-2000 годов: (историко-педагогическое исследование). Коллективная монография / под ред. В.Г. Безрогова и др. М.: Памятники исторической мысли, 2016. С. 383-418). [19] Сахаров А.Н. Рюрик был русичем // Российская газета. 27 сентября 2002. В многотиражном издании АСТ А.Н. Сахаров решителен, и из его туманных рассуждений выстраивается образ варягов как западных славян. В ряде месте автор явно отрицает их восточнославянское происхождение, но «так называемую норманнскую теорию» крушит при помощи учения об этнической близости варяжских князей со славянами: «Варяги воевали с восточными славянами в районе озера Ильмень... Норманнисты продолжают настаивать на том, что варяги были скандинавами, основываясь на свидетельствах разветвленных связей Руси со Скандинавией, на упоминании имен, трактуемых ими как скандинавские, в составе русской правящей верхушки. Однако подобная версия полностью противоречит данным летописи, помещающей варягов на южных берегах Балтийского моря и четко отделяющих их в IX в. от скандинавов... Выбор пал на варяжских князей. Почему именно на них? Во-первых, рядом не было другой организованной военной силы. Во-вторых, варяги, являвшиеся, видимо, либо балтами, либо славянами с южного побережья Балтики, были близки ильменским словенам по языку, обычаям, религии» (История России. С древнейших времен до наших дней / А.Н. Боханов, Л.Е. Морозова, М.А. Рахматуллин, А.Н. Сахаров, В.А. Шестаков; под ред. А.Н. Сахарова. М.: АСТ, 2022. С.48-49, 53-54. Пропускаем отступы, абзацы и разделы этого текста. Сохраняем грамматические особенности текста без изменений. – К.Е.). Все эти концептуальные потуги – конечно, не точка зрения, а полная белиберда. И ею в изобилии фарширует свою «Историю России» не исследователь, а мистификатор и пропагандист. Об этом многократно говорилось в рецензиях и выступлениях на другие труды А.Н. Сахарова, который упорно придерживался своих взглядов по соображениям, далеким от науки, навязывал эти взгляды в учебниках и учебных пособиях, обобщающих трудах и книгах для чтения. Тем проще было вмешиваться в экспертизу, что с 2004 г. А.Н. Сахаров был заместителем председателя Экспертной комиссии по анализу и оценке научного содержания ФГОС и учебной литературы для начальной, средней и высшей школы, а также одним из разработчиков системы анализа и оценки учебников, принимал активное участие в 2009 г. в создании Комиссии по противодействию попыткам фальсификации истории в ущерб интересам России, а позднее – в защите диссертации, а по сути, в продвижении к министерскому посту псевдо-историка В.Р. Мединского. [20] О ее работе полно сказано в статье В.А. Кучкина, после чего научное обсуждение подобных «мнений» (за пределами социологии науки) лишено почвы: Кучкин В.А. Был ли Русский Север Варягией в праиндоевропейское время? // РИ. 2010. № 4. С. 192-207. [21] В.В. Фомин инициировал серию сборников под общим названием «Изгнание норманнов из русской истории». За 2010-2015 гг. в издательстве «Русская панорама» вышло 5 выпусков этой серии, из них первые два (в 2010 г.) – под грифом Института Российской истории РАН. Инициативы А.Н. Сахарова в защите диссертации В.В. Фомина и продвижении его работ увенчаны закономерным успехом. Однако это мало что говорит о состоянии науки – разве что о том мрачном захолустье, в которое А.Н. Сахаров превращал возглавляемый им научный институт. См., например: Клейн Л.С. Фо па антинорманиста (Рец. на кн.: Фомин В.В. Голый конунг. Норманизм как диагноз. М.: Алгоритм, 2013. 320 с.) // Российский археологический ежегодник / под ред. Л.Б. Вишняцкого. 2014. № 4. С. 649—659. [22] О неформальных дружеских отношениях между В.В. Путиным и А.Н. Сахаровым известно из устных источников. О них можно судить и по доступным в СМИ фотографиям личного общения между ними. См. одну из фотографий (от марта 2002 г.) по ссылке: В Москве скончался ученый, историк, экс-директор РАН Андрей Сахаров // Издательство «Русское слово»: Развиваем, сохраняя традиции... Новости. 28 июня 2019 г. URL: https://xn----dtbhthpdbkkaet.xn--p1ai/articles/60466/ (посещение – 27.04.2022). См. также прямые свидетельства о том, что А.Н. Сахаров реализует в своих исследованиях те установки, которые близки В.В. Путину и восходят к доктринам советских партийных элит и КГБ: Ферретти М. Обретенная идентичность. Новая «официальная история» путинской России // Полит.ру. 27 сентября 2004 г. URL: https://polit.ru/article/2004/09/27/ferretti/ (посещение – 27.04.2022); Болотина С. Обратное провидение // Грани.ру. 19 мая 2009 г. URL: https://graniru.org/Society/History/m.151274.html (посещение - 27.04.2022). [23] Об этом см.: Петрухин В.Я. Е.В. Аничков и язычество Древней Руси // Аничков Е.В. Язычество и Древняя Русь. М.: Индрик, 2003. С. 387-399; Клейн Л.С. Воскрешение Перуна. К реконструкции восточнославянского язычества. СПб.: Евразия, 2004; Карпов А.Ю. Исследования по истории домонгольской Руси. М.: Квадрига, 2014. С. 278-301; Судьбы творческого наследия отечественных историков второй половины XX века / сост. А.Л. Хорошкевич. М.: Аквариус, 2015. [24] См.: Каштанов С.М., Мельникова Е.А. Феодальный ресурс: либерализм как метод управления исторической наукой // НГ-Наука. 20 декабря 2000. С. 3; Хорошкевич А.Л. Кто занимается «кланированием» // НГ-Наука. 24 января 2001. С. 3; Шмидт С.О. наши тревоги были вполне обоснованными // Русский журнал. 26 декабря 2008 (беседа с Натальей Демченко). URL: http://russ.ru/Mirovaya-povestka/Nashi-trevogi-byli-vpolne-obosnovannymi (посещение - 27.04.2022); Иванов С.А. Дело не в Сахарове // Полит.ру. 29 декабря 2008. URL: https://polit.ru/article/2008/12/29/sakharov/ (посещение – 27.04.2022).